захотелось поцеловать Заккари! И разделяла нас лишь узкая воздушная прослойка…
— Антонова, я что-то не пойму, ты боишься к кассе подойти? — раздался рассерженный возглас Кати.
Я недоуменно заморгала, и окутавший мысли туман моментально рассеялся. Голова затрещала, как похмельная, а во рту появился неприятный металлический вкус.
Подбоченись, со свирепым видом она застыла в шаге от нас. Тут она обнаружила на расстоянии вытянутой руки Зака, предмет многолетнего воздыхания, и на румяной щечке нервно задергался мускул.
— Сеанс закончился? — уточнил ведьмак с обаятельной улыбкой и по-мальчишески засунул руки в карманы джинсов.
В личном рейтинге лучшей подруги блондин Вестич находился где-то между ее любимой поп-группой и Президентом Российской Федерации, а потому у Катюши, в кои веки, отнялся язык. Она лишь заторможено кивнула и вдобавок громко сглотнула.
— Мы разговаривали с Александрой, — бодро соврал ведьмак, словно не замечая замешательства собеседницы.
Я недоуменно хмурилась. Совершенно точно, нашу пикировку милой болтовней назвал бы только глухой. Мы огрызались, спорили, а потом случилось затмение, и мне приспичило поцеловать заклятого врага.
— Зак, ты же не пытался…? — резко произнесла я и примолкла, покосившись на насторожившуюся подругу. Чтобы не вызывать града вопросов, слово «зачаровать» пришлось проглотить. Ведьмак состроил покаянный вид и, не упираясь, чистосердечно признался:
— Виновен.
Пару секунд у меня получалось лишь беззвучно открывать и закрывать рот.
— Катя, поехали домой! — наконец, процедила я и, не дожидаясь толстушку, решительно направилась к выходу.
— Ты как ребенок! — уже мне в спину донесся возглас блондина. Не оборачиваясь, я подняла руку и продемонстрировала вражине средний палец.
По периметру зала стояли удобные, обитые искусственным плюшем диванчики. В уютных гнездышках ворковали влюбленные парочки, дожидались поздних сеансов полусонные и давно протрезвевшие компании.
На самом видном месте сидел Филипп, крутил в руках мобильный телефон и с холодной яростью следил за развернувшимся спектаклем. От неприятного открытия мое лицо стало похоже на красный сигнальный фонарь. Даже странно, как я не заметила бывшего парня раньше! На мгновение наши взгляды скрестились, и мы одновременно отвернулись друг от друга, сделав вид, что не знакомы.
Катерина догнала меня в ярко освещенной торговой зоне. Маленькие магазинчики давно закрылись, и в блестящих витринах дремали наряженные манекены. Над запертыми дверьми горели разноцветные вывески. Мы торопливо направлялись к сбегающему на нижний этаж эскалатору. Подруга шумно сопела, определенно, умирая от желания выведать подробности.
— Да, я собиралась наброситься на Зака! — предвосхищая расспросы, со злостью выпалила я.
Безусловно, ведьмак не пытался инсценировать воспоминание! Зачем, в сущности, если главный зритель все время сидел в первом ряду?
— У вас теперь, типа, триумвирата — ты и два брата? — подруга осеклась, перехватив мой гневный взгляд, и покаянно пробубнила: — Прости, даже прозвучало пошло.
— Поверь, я — ни с кем, — бесцветно ответила я. — И все мы — по отдельности.
Сон не шел. Подлый розыгрыш Зака не давал покоя. Какой уж тут отдых, когда в голове один за другим выстраивались упоительные планы мести! Мне повезло, что родители накануне улетели во Францию на предварительную защиту диссертации, иначе бы устроили допрос с пристрастием, почему у их любимой дочери началась бессонница.
Застонав от досады на собственную глупость, я повернулась на спину и широко раскинула руки. Вдруг в носу странно засвербело, а во рту появился неприятный металлический привкус. Резко сев на кровати, я дотронулась до лица и посмотрела на пальцы. На кончиках темнела влага. Кровь! Сердце оборвалось.
В следующий момент я уже зажигала верхний свет, и вместе со вспыхнувшей лампочкой меня ослепило видение.
… Темный холл Гнезда. На мраморном полу растягиваются длинные тени от решетчатых окон. Испуганно оглядываюсь, все еще не осознавая, как очутилась в колдовском особняке. На меня надвигается Филипп. Парень не видит то, что вижу я. За его спиной из пустоты выныривает демон, до жути похожий на человека. Я пытаюсь вскинуть руку, чтобы указать на существо, но тело не слушается — здесь мне отведена роль стороннего наблюдателя, безвольного свидетеля. Демон исчезает, и вместо него из мрака проявляется Заккари Вестич в белом шарфе, обмотанном вокруг шеи…
Пронизывающая боль в руке вытолкнула меня в реальность. Каждая буква татуировки бугрилась вскрытыми неровными ранами, словно кожу разрезали тупым ножом. Закусив губу, чтобы не завопить от страха, я сложила пальцы чашечкой. Кровь стекала в ладошку, собираясь темной лужицей, совсем как у демона в кинотеатре.
В голове крутилась беспокойная мысль, что Сила Вестичей одарила меня видением, а взамен заново искалечила руку. Увы, но в жизни за все приходилось платить, особенно за сделки с колдовством.
Пошатываясь, я добралась до ванной и, стараясь не упасть, схватилась за дверной косяк. На белой поверхности остался кровавый отпечаток, по паркету тянулась узкая дорожка из алых капель. От холодной воды, ударившей из крана в раковину, порезы невыносимо защипало, и рука предательски затряслась.
Неуклюже распахнув зеркальный шкафчик, я вытащила пузатую бутылку с перекисью водорода, вытянула зубами пробку и щедро плеснула на раны. От боли из глаз посыпались искры, из горла вырвался стон. Открытые порезы пенились, кипели и нехотя стягивались. Кое-как замотав руку полотенцем, я умылась и замерла, в воображении поймав тревожный образ, царапнувший прежде.
В видении на Заккари был тот же самый шарф, что и в кинотеатре! Значит, именно сегодня кто-то выпустит демона в особняке!
— Черт!
Слабость сменилась лихорадочным движением. Как ошпаренная, я выскочила из ванной и схватила мобильник.
Лизин номер оказался «временно недоступным», что не удивляло после оглушительного провала фильма. Недолго думая, я позвонила в Гнездо на городской телефон. Обычно аппаратом пользовалась Аида, потому как сотовая связь являлась для нее недоступной вершиной человеческой мысли, но даже хозяйка особняка отвечать не торопилась. Я металась по квартире, кусала губы и нервно слушала длинные гудки, в конце концов, сменившиеся на короткую трель.
— Сговорились вы, что ли? — вырвалось у меня.
Отброшенный в сердцах мобильник полетел на разобранную кровать, смешно подскочил и отпрыгнул на пол. С тяжелым вздохом я подняла аппарат и, мысленно перекрестившись, набрала номер Филиппа.
Динамик отозвался длинными гудками. Один-второй-третий, а потом мой бывший парень сбросил вызов. Следующая попытка закончилась полным провалом — ведьмак в упорном нежелании общаться со мной превзошел сам себя и просто-напросто отключил телефон. Безжизненный компьютерный голос вежливо попросил перезвонить позднее, что в имевшейся ситуации приравнивалось к откровенному предложению отвалить. От бессилия на глазах закипали злые слезы.
Собравшись духом, я вызвала такси, чтобы поехать в особняк.
Гнездо встретило Заккари затхлым запахом сырых чердаков. В большой гостиной на расстроенном рояле кто-то исполнял обожаемую ведьмаком «Лунную сонату». Блондин немало удивился домашнему, камерному концерту, ведь инструмент не трогали много лет и воспринимали исключительно как предмет обстановки.
Войдя в комнату, Зак обнаружил подобие тихого семейного вечера, какого на его памяти в Гнезде, вообще, никогда не случалось.
