— Я тебя провожу, — заявил парень, пытаясь приспособиться к моему шагу.
— Куда?
— В деканат. — Он с деланным недоумением развел руками и поправил съехавшую с плеча лямку спортивной сумки.
— Меня просто искали или под конвоем просили доставить?
Догадавшись, что к руководителю факультета я не собираюсь, Сухов ловко вывернулся:
— В таком случае, провожу тебя туда, куда ты идешь.
Лично я планировала дотошно исследовать отдел оккультной литературы в библиотеке факультета и найти легенду об английском колдуне Аароне. История так сильно походила на ту, что произошла со мной и Филиппом, что сравнения напрашивались сами собой. Без сомнений и в Гнезде хранился фолиант, посвященный известным в ведьмовском мире событиям, но поиск мог обернуться градом нежелательных вопросов от жителей особняка.
Между тем, учебный корпус накрыл звонок, собирающий студентов на очередное занятие. Народ засуетился, захлопали двери в аудитории, и коридор начал стремительно пустеть.
— На занятия не опоздаешь? — спросила я, ломая голову, как отвязаться от провожатого.
— Откуда ж тебе знать, Антонова, что у нас лекцию отменили, — снисходительно протянул Сухов. — Сейчас в актовом зале панихида по суициднице проходит.
— Она покончила с собой? — Недоверчиво переспросила я, припоминая жизнерадостную девушку с фотографии. — Как?
— До смерти, — хмыкнул остряк.
— Это не смешно.
— Да, брось, — фыркнул парень. — Ты же ее имени даже не знала.
— Я ее видела в кафетерии, — пояснила я, досадуя на ехидный тон собеседника. — Она не выглядела человеком, который может наложить на себя руки.
— Надо же! Антонова иногда обращает свой божественный взор на нас, простых смертных! Ты меня удивила, подруга. — Парень не оставлял иронии.
— Не думала, что ты такой впечатлительный, товарищ, — насупившись, процедила я сквозь зубы.
В молчании мы минули дымную лестницу, притон курильщиков, и свернули в коридор, ведущий к библиотеке.
— По-моему мнению, — возвращаясь к неприятной теме, снова заговорил Сухов, — дурынде реально повезло.
— Повезло умереть?! — поперхнулась я возмущением.
— Если бы ее откачали, то сразу же отправили в психушку. — Он пожал плечами. — Прощай, нормальная жизнь. Общество не принимает изгоев.
После прошлогодней автокатастрофы я провела несколько недель в клинике у родителей, а потому зло пробормотала:
— Много ты знаешь, чтобы навешивать ярлыки.
— Я бы к ней и на десять шагов не приблизился, — признался Сухов.
Странная точка зрения пышущего здоровьем, самовлюбленного крепыша коробила до слез. Я искренне полагала, что люди, забывающие о человечности, безразличные друг к другу, по сути, являлись ходячими мертвецами. Они жили простейшими инстинктами: пить, есть, размножаться, и наивно рассуждали о том, что кому-то реально повезло умереть по-настоящему. Не дай бог, превратиться в такого же зомби!
К счастью, мы добрались до читального зала быстрее, чем парень успел поделиться остальными тезисами из личной философии, иначе нарвался бы на резкость, а срамить острослова было себе дороже. В душе я порадовалось, что, наконец, избавлюсь от навязчивого кавалера, но, супротив ожиданиям, он вошел следом за мной.
Обширный архив факультета пользовался хорошей репутацией у теологов и профессоров философии, и читальный зал пустовал редко. Сегодняшний день исключением не стал, народу собралось немало. Раздавался шелест перелистываемых страниц, деликатное постукивание по клавиатурам лэптопов. Изредка кто-то простужено покашливал.
За нашими спинами громогласно шибанула створка тугой двери. Грохот разнесся в уважительной тишине, и библиотекарь, сидевшая за регистрационной стойкой, встрепенулась. В нас уткнулся уничижительный взгляд из-под очков с толстыми стеклами.
— Антонова, — зашептал Сухов, пока мы шли по проходу между рядами письменных столов, — я тут подумал…
— Нет! — буркнула я, пугаясь одной мыслью о совместных планах с парнем.
— Я же еще ничего не сказал! — во весь голос возмутился молодой человек.
Библиотекарь грозно сощурилась и, упершись в стол руками, поднялась.
— Хотя бы кофе в столовой мы можем попить? — покосившись на возмущенную работницу, уже громким шепотом предложил Сухов.
— Не имею привычки пить кофе с парнями, имени которых не знаю. — Отговорилась я и, заработав удивленный взгляд, пояснила: — Ну, не помню я твоего имени.
— Андрей, — незамедлительно подсказал тот.
Негодующая библиотекарь, невзрачная дама с обмотанным вокруг поясницы пуховым платком, во всеоружии (то есть с ответом «нет» на любую просьбу) ждала нас за регистрационной стойкой.
— Здравствуйте, — любезно поздоровалась я. — Мне бы пропуск в архив выписать.
— Секция? — Последовал короткий вопрос.
Я покосилась на Андрея без интереса изучавшего чистые библиотечные формуляры и, сдавленно кашлянув в кулак, быстро протараторила:
— Оккультной литературы.
Парень расплылся в издевательской улыбке, а библиотекарша в торжествующей.
— Секция опечатана, — протянула она таким довольным видом, будто только что узнала о выигрыше в лотерею. — В отделе проводили дезинфекцию, и доступ закрыли на неопределенный срок. Знаете ли, кто-то подшутил и выпустил полк пауков. — Библиотекарь делано поежилась. — Вы, орнитологи, развлекаетесь, а весь факультет страдает.
— Арахнологи, — машинально поправила я с кислой миной. — Но мы-то — не они, и становиться ими не собираемся.
— И превосходно, — счастливо заключила работница, — только пропуск не дам.
— Ведьмой, по ходу пьесы, ты, Антонова, сегодня не станешь, — хмыкнул Сухов, вызывая во мне истеричный смешок. — Соглашайся на орнитолога, это звучит поприличнее.
Уставившись в светлые глаза библиотекаря, я тихо и как можно душевнее пожаловалась:
— Без архивного материала я провалю курсовую работу.
Вдруг лицо женщины приобрело растерянное выражение, а взгляд затуманился и потерял осмысленность. Она растянула бескровные губы в подобострастной улыбке и плавным жестом открыла толстую канцелярскую книгу с разлинованными страницами.
— На чье имя выписывать?
Неожиданная услужливость скаредной дамы, только что отправлявшей нас восвояси, по-настоящему насторожила, и мы с Суховым удивленно переглянулись.
— Антонова, — ошеломленно назвалась я. — Александра.
Работница принялась мелким почерком строчить мое имя в графу, потом вытащила бланк для пропуска.
— Так не бывает, — чуть склонившись, на ухо мне пробормотал парень.
— Ага. — Я нахмурилась, и от внезапной догадки заныло под ложечкой. Бедняжка казалась задурманенной, вернее, зачарованной.
— Держи, — женщина протянула заполненный пропуск. — На твоего друга выписать?
— Не надо! — в один голос испуганно выдохнули мы с Суховым и поспешно отошли.
Добравшись до середины прохода, я все-таки обернулась. Внутри кололо от чувства вины. Из-за
