Погрузившись в мрачные мысли, парень не заметил, как торопливой походкой минул площадь и осушенный на зиму фонтан с золочеными конями, пересек безукоризненно ухоженный парк, где под деревьями сквозь тонкую льдистую корку просвечивалась черная земля.
Педантично пунктуальный Филипп никогда не опаздывал, но Громов приехал на встречу раньше, а потому поджидал молодого человека на парковой скамье. Закинув ногу на ногу, старик с большим удовольствием курил. Черная широкополая шляпа скрывала седую шевелюру, на властном лице резко выделялись глубокие морщины, но в чертах все еще угадывалась привлекательность, присущая сильным колдунам.
— Значит, слухи не врут, — обращаясь к пустоте, резюмировал ведьмак, когда парень остановился в нескольких шагах от него. Старик говорил по-польски, чтобы окружающие не поняли разговора. Что ж предусмотрительно.
Визави перевел цепкий, острый взгляд на Филиппа, но ответа не дождался. В отличие от многих, молодой человек так и не научился испытывать трепет перед Старейшинами.
— Как всегда невозмутим, — с усмешкой прокомментировал Громов и выбросил тлеющую сигарету. Окурок, не коснувшись асфальта, рассыпался пеплом.
— А знаешь, что самое приятное в твоем положении, Филипп? — продолжил ироничный монолог ведьмак. Парень, демонстрируя внимание, изогнул бровь. — От тебя больше не нужно прятать воспоминаний. Признаться, это сильно нервировало.
— Зачем ты меня вызвал? — наконец, прервал молчание Вестич, и сам прочувствовал, что в голосе прозвучала неприкрытая враждебность.
— Легче, — покачал головой собеседник, — легче, мой мальчик. Я не враг тебе, а единственный друг. Союзник, если хочешь.
— Ну да, — хмыкнул тот. — Ты хотел обсудить условия нашего дружественного союза?
Глядя на голый парк перед собой, Старейшина скривил губы в короткой усмешке и отрывисто бросил:
— Пройдемся.
Опершись на старомодную трость, он поднялся. Жесты Громова были пронизаны удивительным спокойствием, как у любого человека, наделенного практически безграничной властью.
В обоюдном молчании они медленно шли по опрятным дорожкам парка, минули кирпичную арку ворот, достигли людного мемориала. Железный наконечник трости в руках старика постукивал о вычищенный асфальт, отсчитывая шаги. Рядом прогуливались любознательные туристы. Звучала иностранная речь, но Филипп, не различая языков, понимал каждую услышанную фразу, как если бы все говорили исключительно на русском.
— Сила у этой человеческой девушки? — наконец, произнес Громов. Внутри парень напрягся, понимая, что беседа потекла по самому плохому сценарию, но на лице не дрогнул ни единый мускул.
— У нее есть имя.
— Точно-точно. — Старик усмехнулся. — Александра Антонова, двадцать лет, человек от рождения. Родители — известные в человеческом мире психиатры, если мне не изменяет память. — Хитрец обладал отличной памятью, так что Филипп только иронично хмыкнул. — Изучает философию, неглупа, довольно приятна внешне, однако некрасавица.
— Ты собрал целое досье. — Стараясь подавить тревогу, парень сцепил руки за спиной. Холодный ветер раздул полы пальто. Становилось зябко, но по спине покатилась капля пота.
— И то, что подающий большие надежды ведьмак обратил взор на непримечательную человеческую барышню, наводит на мысль о какой-то тайне, — добавил Громов.
— Нет ни секретов, ни тайн. — Филипп пожал плечами.
Блеф со Старейшиной всегда давался большими усилиями. Если бы другие узнали, что Саша являлась колдовским подарком, как долго она бы прожила? Еще один вопрос на миллион очков.
— Однажды я предупреждал, что ее присутствие тебя потопит! — Старик не удержался от резкости, припомнив их давний разговор.
Вестич скрипнул зубами, отчего на лице заходили желваки, и, не в состоянии перебороть вспыхнувшую внутри досаду, отрезал:
— Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.
Старейшина бросил на хмурого парня задумчивый взгляд и спрятал короткую улыбку. Стоило признать, что не терпевший пререканий Громов всегда прощал приемышу Вестичей практически оскорбительную дерзость. Вероятно, в глубине души (если таковая у него имелась, конечно) неповиновение наглеца даже доставляло старику некоторое удовольствие.
— Мы обсуждаем не твои душевные пристрастия, мой мальчик, — отеческим тоном поправил Громов, — а недалекое будущее семьи. Пока ты хранил Силу Вестичей, тебя боялись, теперь ты развязал Совету руки.
— Они не посмеют напасть на семью. — Губы молодого человека изогнулись в жесткой усмешке. — Я знаю все их секреты.
— Что с твоих знаний, когда ты слабый человечишка, — резонно заметил ведьмак.
— Когда я верну себе дар, то и все вернется на круги своя, — сухо уверил Филипп.
— Ты должен вызвать Роберта, пусть он проведет ритуальное убийство.
— Это приказ?
— Не приказ — дружеский совет, а я редко даю советы, мальчик. Не пренебрегай ими. — Взгляд ведьмака похолодел. — Когда-нибудь ты займешь место в круге избранных, если сейчас поступишь правильно. Возможно, тебе наплевать на семью, однако не ставь под удар свое будущее! Оно может стать блестящим.
— В таком случае, я готов рискнуть своим блестящим будущим.
— Какая прелестная юношеская категоричность, — деланно вздохнул Громов, — но твое упрямство порядком утомило меня.
Собеседники достигли шумной площади и поднялись по ступенькам на смотровую площадку, фактически являвшуюся крышей подземного торгового центра. Из закованной в плиты земли высовывались стеклянные сферы, испещренные разводами пыли и стаявшего снега.
Остановившись, Громов сунул в рот сигарету и прикурил ее, очень по-людски, без ведьмовских фокусов, чиркнув копеечной зажигалкой. Табак затлел, а в воздухе завилась полоска полупрозрачного дымка.
— Ты предлагаешь мне убить близкого человека, — прервал долгое молчание Филипп. — Предать, другими словами?
— Не помню, чтобы ты сильно сомневался, когда забирал дар у младшей сестры, — выдохнув струйку сигаретного дыма, с сарказмом произнес старик.
— Я и сейчас не сомневаюсь, — с раздражением ответил парень, невольно реагируя на издевательские нотки в тоне собеседника. Громов явно провоцировал и, черт возьми, у него отлично получилось пошатнуть выдержку Филиппа.
— Поверь моему опыту, мальчик, человеческие женщины не стоят жертв, — проворковал Старейшина.
— Возможно, тебе встречались не те женщины? — с вызовом уточнил парень.
— Ты самонадеян, мой юный друг, — снисходительно вымолвил ведьмак. — Позволь, я расскажу, что случится совсем скоро. Дар завладеет твоей новорожденной ведьмой, она почувствует превосходство над обычными людьми и навредит кому-нибудь. Не потому что девочка перейдет на темную сторону, как твоя сестра, а потому что это неизбежно — обычный человек не может управлять такой мощной Силой. Тебе придется ответить за все ее ошибки.
Щурясь от холодного ветра, Вестич разглядывал шумный проспект и изящный фасад дорогого отеля на другой стороне площади. Ему было нечего сказать.
— Но даже тогда, — продолжил Старейшина, — останется выбор между ритуальным убийством и дарением истинного имени. В первом случае, ты решишь все проблемы, во втором — уничтожить и себя, и Вестичей — Он похлопал парня по плечу. — Увы, как ни старайся, на двух стульях не усидишь, Филипп.
