Грек на Ваняшина махнул рукой и буркнул:
– Тупой ты, Леша.
– Ты острый, – огрызнулся Ваняшин.
Они оба замолчали, и уставились на Туманова, ожидая, что предложит на все это он.
– У меня такое предложение, – сказал Федор, после того, как выслушал разные мнение своих помощников. – Разведка – дело стоящее, – одобрил подполковник позицию старшего лейтенанта Ваняшина, заметив, как тот прямо расцветает на глазах, но тут же добавил и другое: – И Грек прав, говоря, что это может затянуться надолго.
Теперь засветилось и лицо усатого Грека. Но оба они, Ваняшин и Грек поняли и другое: их старший группы в этом профессиональном споре занял золотую середину. Но у него есть еще и собственное мнение. И вот его-то как раз захотелось узнать Ваняшину с Греком.
– Мое мнение такое: нельзя дать Поречных затаиться…
– То есть? – переглянулись Ваняшин с Греком.
– Да это ж яснее ясного, – улыбнулся Туманов. – Если Поречных отсиживается у кого-то в этом доме, то нужно сделать так, чтобы он занервничал. И вот тогда, – подполковник хлопнул ладонью по столу. – Он наш.
– Занервничал? – Грек призадумался, рисуя немыслимые планы, как бы он поступил, будучи на месте Туманова. Сам же подполковник все объяснил предельно просто.
– Завтра я переоденусь в форму и произведу в этом доме по квартирный обход…
– За каким хреном? – вылупил глазенки Грек.
– Буду всем и каждому показывать фотографию Поречных и спрашивать не видели ли они этого человека. Если Поречных отсиживается у кого-то в этом доме, то вряд ли сам выйдет, открыть мне дверь. Выйдет тот, у кого он поселился. А стало быть, после моего ухода, он сразу же расскажет Поречных о моем визите. Наверняка бывший майор занервничает и попытается дать деру. И вот тогда вы его возьмете тепленьким прямо возле подъезда.
– Да запросто, – уверенно заявил Грек. План предложенный Тумановым, казался Греку вполне приемлемым, также как и Ваняшину. Правда в нем было одно но. И оно смущало Ваняшина.
– Слушай, Николаич, а что, если Поречных живет не в этом доме и вообще в другом районе Москвы?.. – засомневался Ваняшин.
Грек готов был наброситься на приятеля.
– Леш, вот за что я тебя не уважаю, так за твое неверие в успех. Вечно для тебя, что-нибудь да не так, – незамедлительно последовало строгое замечание Грека в адрес приятеля.
– Так я ж перестраховаться хочу. Вдруг Поречных там не живет, а просто к кому-то приходил в гости. Такое может быть? Зайдет Николаич, покажет фотографию. Тот человек позвонит Поречных. Он ноги в руки и айда, а мы как дураки будем там торчать у дома.
– Вот я и говорю, перестраховщик ты, – вынес Грек обвинение Ваняшину.
– Погоди, Саня, – остановил Туманов не в меру разошедшегося Грека. – Парень говорил, видел Поречных выходящим вечером из подъезда, – напомнил подполковник. – Лично меня это наводит на мысль, что он все-таки живет в этом доме. Днем старается никому не попадаться на глаза, отсиживается от греха подальше, а вечером выходит либо в магазин, или по делам. А может и просто прогуляться.
– Лично я тоже так думаю, – занял майор Грек позицию предложенную подполковником Тумановым, тем самым давая понять, что мнение одного ничего не стоит против мнения двоих. – И вообще, Леша, прекрати сомневаться. Неудачу накликаешь.
– Да не сомневаюсь я, – отмахнулся от него Ваняшин.
– Ну да, забыл, извини. Ты же у нас перестраховщик, – вспомнил Грек.
– Слушай, а не пошел бы ты знаешь куда?.. – разозлился Ваняшин на усатого майора, но из чувства уважения к его возрасту и званию не стал договаривать, куда хотел отослать Грека.
В этот же день, ближе к вечеру было решено выехать в Химки на улицу Чапаева.
– Посмотрим, что да как там, – сказал Туманов, не вдаваясь в подробности. И они поехали, сменив черную милицейскую «Волгу» на белую «девятку» Ваняшина.
Нужный дом отыскали без особых трудностей. Единственное, что не понравилось операм, это то, что нигде поблизости нельзя было припарковать машину. Ремонтники перерыли все вокруг, обнажив ржавые трубы, подготовив их к замене. Поэтому остановиться пришлось в соседнем дворе.
Возле самого дома, где предположительно может находиться Поречных, трубы уже заменили и теперь бригада дорожников из пяти человек одетых в яркие жилеты укладывала асфальт на проходящий возле дома тротуар, над которым слесаря ремонтники изрядно поглумились, расковыряв его.
– Да, – вздохнул Грек, взирая на все это безобразие из окна белой «девятки». – Откуда ж нам вести наблюдение за домом. Тут и машину-то по нормальному припарковать негде. А сидеть вот так на лавочке и глазеть по сторонам не будешь. Поречных нас сразу заметит.
– Ладно, что-нибудь придумаем, – не теряя оптимизма, сказал Туманов.
– А что тут можно придумать, – проговорил Грек разочарованно. Лично он не понимал, что в такой ситуации можно предпринять.
А вот Федор Туманов в отличие от него знал, что надо делать.
– Я сейчас, – сказал он, вылез из машины и решительным шагом направился к бригаде дорожников.
– Леш, чего он задумал? – настороженно спросил Грек у Ваняшина, наблюдая за тем, как подполковник Туманов отвел мастера дорожных рабочих в сторонку и что-то ему говорит.
Ваняшин выплюнул окурок сигареты в окно.
– Откуда я знаю.
На лице старшего лейтенанта была такая беззаботность ко всему, что Грека это взбесило.
– Сидишь, как пень и все тебе ни по чем.
– А чего я должен делать? Ты хочешь узнать, о чем Николаич говорит, так иди, послушай, а зудеть мне не надо. И так тошно.
– Уж тебе тошно, – Грек с обидой отвернулся от Ваняшина.
Минут через пять подполковник Туманов вернулся. Причем, на лице его сияла улыбка, от которой на душе у Грека сделалось тоскливо.
– Я все устроил, – сказал Туманов.
– Чего именно? – мрачным голосом спросил Грек. – Неужели продал нас в рабство этому бирюку? – кивнул он на мастера дорожников. Тот стоял и что-то старательно записывал в свою раскрытую папку.
– Погоди, Сан Саныч, ни ершись, – примирительно сказал Туманов на колкий упрек Грека. – Лучшего места для наблюдения за подъездом не найти. Потом, это же не надолго. Да вам и делать-то ничего не придется. Так будете крутиться тут для вида. Нужно, Саня, – принялся Туманов уговаривать заупрямившегося Грека. Ваняшин не возражал против временной переквалификации в дорожные рабочие.
– А я хоть сейчас готов, – сказал он.
Глава 15
Павел Захарович Поречных был человеком осторожным. Организовав побег бабе Горе, как и обещал, он решил не дожидаться неприятностей по службе и подал рапорт об увольнение, сославшись на плохое здоровье. В этом он не слукавил. Последнее время здоровье стало подводить майора. Конечно, можно было поваляться в госпитали, подлечиться, и продолжить службу, но Павел Захарович рассудил мудро – зачем? Повышения в должности не предвидится, а оставаться до конца службы «кумом» он считал ниже своего достоинства. Уже давненько подумывал о том, чтобы бросить ненавистную службу, которая кроме нервотрепки ничего ему не дала. Разве что однокомнатную служебную квартиру в кирпичном бараке. Но разве так должно отблагодарить его родное государство за безупречную службу? Тот же начальник зоны полковник Павловцев не стесняясь прикарманивал деньги, которые ему перечислялись на ремонт служебных корпусов и не гнушался приворовывать строительные материалы. Потому и отгрохал себе шикарный коттедж. Вон и жена у него молодая то и дело за границу отдыхать ездит.
А у Павла Захаровича не было ни коттеджа, ни жены, с которой они разошлись давно по причине неустроенности быта. Будь воля Павла Захаровича, он бы определил Павловцева в зону, но не
