кивнула, как собачонка, готовая выполнить любой приказ хозяина. Честно говоря, смотреть на мертвое тело мужа, ей и самой сейчас не хотелось. Каких-то полтора, два часа назад он был еще жив. Из спальни она вышла тихо, боясь разбудить его. Вечером он допоздна сидел у компьютера. Утром она ушла. А когда пришла, он был уже мертв.
Грек стоял в комнате, смотрел равнодушными глазами на суету главного криминалиста Семина и его помощников. Увидев Федора, сунул ему в руки объяснение, которое взял с лифтерши. И сказал:
– Прочти. Там есть кое-что интересное.
Федор быстро пробежал глазами по корявым строчкам. Почерк, конечно, был у капитана не очень, да и в преподаватели словесности Грек вряд ли бы сгодился по количеству ошибок. Но суть, он изложил правильно.
– Милиционер? – уставился Федор в самодовольную физиономию усатого капитана. Тот утвердительно кивнул. И сказал:
– Милиционер. И приходил он не куда-то, а вот в эту самую сто восьмую квартиру. То есть, сюда. И вполне может так статься, что этот труп, его работа. – Греку непременно хотелось, чтобы Туманов отметил его старания. Вот какой он молодец. Пока майор со старшим лейтенантом Ваняшиным прокопались тут, он и с лифтершей успел побеседовать и по подъезду пробежаться. Правда, никто из жильцов ничего стоящего про Калугина не сказал. Кроме лифтерши. Ее показания Грек выделил особенно. Видя, что Федор Туманов призадумался, Сан Саныч Грек решил не отступать от своей версии.
– Ты, как хочешь, Николаич, а у меня этот милиционер вызывает подозрения. Прямо от лифтерши я позвонил в местное отделение внутренних дел. Подумал, может, участковый наведывался сюда. Оказалось, нет. Участковый, который обслуживает эту улицу, уже как пару дней в отпуске. И отбыл к родителям на Урал.
– Подожди, – остановил Федор Туманов своего словоохотливого коллегу Грека. – Но ведь в его отсутствие, кто-то должен исполнять материалы по этой улицы. Может…
– Да не может, – перебил Грек своего старшего, решив все же досказать начатое до конца. – Начальник милиции общественной безопасности этого отделения сказал мне по телефону, что еще никому не поручал исполнять материалы за отпускника участкового. И вообще, на Калугина у них ничего нет. Понимаешь, вообще ничего. Никакого материала. С чего бы тогда сотруднику местного отделения милиции приходить к нему?
– Ерунда какая-то, – Федор вернул Греку объяснение лифтерши.
– Вот и я говорю, ерунда, – охотно согласился Грек. – С утреца приходит милиционер, а потом жена возвращается и находит дома труп мужа. Еще бы не ерунда.
Федор посмотрел на своего усатого помощника, находя в его словах скрытую недосказанность. И заметив на себе взгляд майора, Грек договорил то, о чем сейчас подумал:
– Ты как хочешь, Федор, но, по-моему, никакой это не мент, а самый настоящий киллер, переодетый в милицейскую форму. Хорошо еще, что в этот момент жены не было дома, а то бы он, возможно, и ее, – усатый капитан махнул рукой, тем самым давая понять, что бы стало с Людмилой Калугиной, окажись она дома в неподходящий момент.
– Очень даже может быть, – задумчиво произнес Федор Туманов, не забыв Ваняшину отдать распоряжение, чтобы тот позаботился о понятых. – Пистолет отправим на экспертизу. Вы с Греком посмотрите тут, а я пойду, спрошу Калугину, почему она не сказала мне про милиционера.
– Вот. Правильно, – одобрительно произнес Грек, тут же добавив: – И пожоще с ней, – посоветовал он, посчитав, что лично он бы с этой задачей справился лучше: – А знаешь, что, давай, я с тобой схожу. – И вошел в кухню следом за майором.
Людмила Калугина сидела на табуретке возле окна, положив обе руки на подоконник, и печальными глазами наблюдала за стайкой голубей, круживших над сквером. Когда Туманов с Греком вошли, она повернула к ним зареванное лицо.
Греку она не понравилась. И даже не потому, что лицо у женщины было заплаканным с припухшими глазами. Греку не понравились ее глаза. По мнению Сан Саныча, Калугина не все рассказала майору Туманову про своего муженька. Возможно даже, что она догадывалась об истинной причине смерти, но предпочитала об этом не говорить. Такие размышления вызывали у капитана Грека подозрение. Поэтому он на Людмилу Калугину глядел с недоверием. Лично бы Грек, не стал верить ни единому ее слову. Другое дело, Федор Туманов. Сейчас усатому капитану их майор казался обыкновенным лопухом. Развесил уши, проникнувшись сочувствием к несчастной вдове. А эта знай, ему лепит по ушам. Видишь ли, она в таком состоянии сейчас, что напрочь позабыла о том милиционере.
Сан Саныч Грек выглядел злым, как никогда. Как хорошо начался день. Приятная новость. Сослуживцу присвоили очередное звание. Хотелось посидеть по-человечески. И вот, на тебе, криминальный труп. Загадка с двумя неизвестными. Сам он себе пулю в башку влепил, или за него это сделал тот неизвестный милиционер.
– Довольно странно, – сказал на это главный криминалист, когда Грек обратился к нему с вопросом. – Скажите, Греков, вот если бы вы задумали покончить жизнь самоубийством при помощи огнестрельного оружия, куда бы выстрелили себе? – спросил Семин, несколько обидев усатого капитана своим вопросом.
– Другой личности для примера не нашлось? – в свою очередь спросил Грек у криминалиста, бросив косой взгляд на старшего лейтенанта Ваняшина, который на глазах у двух женщин приглашенных в качестве понятых, пересматривал содержимое тумбочки. И криминалист мог бы для такого примера взять того же Ваняшина, но почему-то взял Грека. Сам Грек посчитал это местью за все те нападки, которые он допускал в адрес главного криминалиста, а тот, как оказывается, не только самолюбив, но еще и мстителен, и таким образом поквитался с усатым капитаном.
– Но все-таки? – не отступил от своего Семин.
Грек нахмурился.
– Ну я бы пустил пулю либо в сердце, либо в висок, – ответил Грек.
Семин обрадовался, как будто это уже произошло. Грек знал о тех неприязненных чувствах, которые питал к нему Семин за издевательские подкольчики.
– Иными словами, вы бы пустили пулю, чтобы уж наверняка. Я правильно вас понял? – спросил он.
Грек угрюмо кивнул. Вот привязался к нему Сема.
– Ты у нас смышленый. Понял правильно, – сказал Грек и тут же спросил: – Только к чему ты это спросил?
Семин взмахом руки, подозвал Грека, чтобы тот присел рядышком на корточки. Но Грек приседать не стал. Всего лишь наклонился. Но как оказалось, этого главному криминалисту было вполне достаточно, чтобы идеально растолковать то, о чем он думал.
– Смотрите, Греков. Смотрите, внимательно, – предупредил Семин, слегка развернув голову убитого.
Грек поморщился. Вот удовольствие привалило.
– Что вы видите? – спросил криминалист усатого капитана таким тоном, каким строгий учитель спрашивает нерадивого ученика за не выученный урок. Только в отличие от ученика, Греку учить ничего не требовалось. Он сам с усами. Достаточно всего лишь посмотреть внимательно, как того требовал Семин.
– Вижу рану в правой части головы чуть выше лба.
Семин одобрительно кивнул.
– Правильно. – Судя по этому замечанию, строгий учитель был вполне доволен нерадивым учеником. – А еще? Продолжайте, пожалуйста.
– Судя по ране, пуля вошла в череп спереди, пощекотала там маленько в башке и вышла в заднюю часть черепа, разворотив кость, – сказал Грек. Причем, так вошел в роль, что в некоторой степени стал ощущать себя настоящим судмедэкспертом. Только они с такой дотошностью копаются во всех тонкостях.
Семин был доволен. Опять кивнул и похвалил Грека за внимательность, назвав молодцом. Усатый молодец улыбнулся, глянув на криминалиста уже, как на лучшего друга.
– Слава Богу, что у вас хоть с этим все в порядке, – тут же последовало замечание от главного
