Там могла быть засада, и тогда Ледов с напарником попадут в лапы к ментам. Этого больше всего и опасался бывший полковник разведки. Поэтому не упустил предупредить Ледова:
– Для начала установите за квартирой временное наблюдение. Посмотрите, что да как там. Я к вам пришлю еще троих наших. Наряжу их под ментов. Если что, они вас прикроют.
Ледов хотел сказать, что они обойдутся и без прикрытия, но перечить Шахову не решился. С полчаса они сидели в машине и наблюдали за окнами квартиры, в которую перебралась Людмила Калугина. Наконец, Жора толстяк не выдержал:
– Какой смысл нам еще торчать тут?
Ледов не ответил, хотя и сам сейчас думал о том же. А Жора наседал, как мог:
– Все пучком будет. Ментов тут и за версту не видно, поэтому сейчас мы с тобой пойдем, и возьмем девчонку. Она нужна полковнику и мы ее доставим. К тому же скоро подъедут наши ребята. Координаты ты сообщил? – решил он уточнить у Ледова.
– Да сообщил. Все сообщил. Название улицы. И номер дома.
– Ну вот, – не унимался Жора толстяк и первым вылез из машины.
– Погоди, – окликнул его Ледов, но толстяк только рукой махнул и решительным шагом направился к подъезду.
Ледов выскочил из машины и побежал догонять напарника, мысленно соглашаясь в том, что бывший полковник Шахов чересчур любит осторожничать. Впечатление такое, будто он не доверяет никому. Собрал их всех в загородном доме, ежедневно заставляет упражняться в стрельбе по несколько часов из револьверов с глушителями и не говорит для чего им это надо. Поручает разовые задания, навроде этого, поехать и привезти девчонку. Ну разве это задание.
Толстяка он догнал уже возле двери в квартиру. Жора стоял с улыбкой мальчика паиньки на лице и давил пальцем на кнопку звонка.
Ледов вздохнул, сожалея, что взял в напарники именно Жору. Надо было взять кого-нибудь другого, кто обладает тактом и культурой. А у этого пузана ни того, ни другого. Одно слово – законченная шпана. Если бы не Шахов, толстяк наверняка бы попался на чем-нибудь ментам в своем родном Мурманске.
Дверь им открыла старуха, которая ко всему прочему оказалась довольно сварливой, и обласкала обоих грубыми словечками за столь поздний визит.
Выслушав старуху довольно сдержанно, толстяк сразу же из мальчика паиньки превратился в того, кем был на самом деле. Уставившись на старуху своими дико вытаращенными глазищами, прорычал ей в лицо:
– Ах ты, старая ведьма, спать собралась. Так я тебя сейчас убаюкаю, – с этими словами он врезал старушенции кулачищем прямо в лоб.
Старуха отлетела в коридор, брякнувшись, головой об стену и упала.
Ледов подскочил, заглянул ей в глаза, которые стали тускнеть. Живой блеск в них угасал.
– Что ты наделал, урод. Ты же убил ее.
Толстяк выхватив свой пистолет, пробежался по квартире в поисках Людмилы Калугиной и не найдя ее, вернулся в коридор. Сейчас он уже и сам сожалел о случившемся.
– Да, немного я не подрассчитал, – произнес он.
– Немного? – напустился Ледов на толстяка. – Да ты, сукин сын, мозги ей вышиб. Как мы теперь узнаем, где девчонка?
Жора молчал, только хлопал своими огромными глазищами. Он был из тех, кто сначала что-то делает, а потом уж думает об этом.
– Надо спрятать ее, – сказал Ледов, кивнув на лежащую на полу в коридоре старуху.
– А куда ее спрятать? Может пусть тут полежит? Чего с ней возиться?
Ледов вздохнул. Вот свела судьба с идиотом.
– Ты что, дурак? Придет девчонка, увидит ее тут и что тогда?
– Ну я не знаю, – почесал толстяк бритый затылок.
– Вот то-то и оно, что не знаешь. Ты ее не смог взять прошлый раз там возле дома.
– Тогда менты помешали, – оправдался Жора, не мигая, уставившись на Ледова. Кажется, он, в самом деле, не понимал, почему напарник на него сердится. Не понимал причину. А старушенцию он не жалел. Туда ей дорога. Пожила свое, хватит.
– Хорошо, – рассудительно начал объяснять Ледов. – Вот смотри, старуха останется лежать здесь. Придет девчонка, откроет дверь, увидит ее на полу, и я не думаю, что она будет в восторге. Поэтому ты сейчас возьмешь ее и оттащишь в комнату, спрячешь за диван. Ясно?
– Вполне, – кивнул тупоголовый Жора, легко подхватывая мертвую старуху с пола.
Едва он уволок ее в комнату, как в дверь позвонили. Это была Людмила.
Бросив старуху за диван, причем как и во всем с небрежностью, Жора подскочил к двери. Глянул в дверной глазок, обернулся к Ледову, сказал тихо:
– Наша пташка заявилась. Юбчонка на ней во, до паха, – улыбаясь, провел он рукой по низу своего живота и открыл дверь.
Поздний звонок от толстяка Жоры, навел Шахова на нехорошие размышления. Жора сообщил, что Ледов убит, а сами они сейчас на серой «шестерке» удирают от ментов.
Это известие Шахов воспринял как приговор, который подписан всем четверым в той машине. Зачем ему нужны люди, которые успели засветиться. Даже если им удастся уйти, менты будут их искать. На всех столбах порасклеют их рожи.
На Малахитовой улице в одном из старых домов бывший полковник разведки имел конспиративную квартиру. Она находилась как раз в трехстах метрах от того двора, куда он велел своим подчиненным приехать. Сам Шахов вместе с карликом Лавром туда приехал еще днем. В городе у полковника были кой, какие дела. Нужно было встретиться с несколькими агентами и узнать, есть ли новости об исчезнувшем Ванькове. В том, что тот спрятался где-то тут, в Москве, Шахов не сомневался. И встречи эти затянулись до самого вечера. Вечером, полковник уже хотел возвращаться в загородный дом, и вдруг этот звонок от толстяка Жоры.
– Их преследую менты. Это плохо. Но будет еще хуже, если менты их возьмут, – в раздумье проговорил Шахов сам себе.
Старенькую «Ниву» красного цвета он оставил у подъезда. После разговора с толстяком Жорой, разбудил карлика, который уже успел придремнуть.
– Ну, Лавр, ты хотел показать себя в деле. Сейчас у тебя будет такая возможность. Пошли, – сказал Шахов, первым выходя из комнаты.
Заехав во двор, куда с минуты на минуту должна была подъехать «шестерка», Шахов достал из-под сиденья маленький, точно игрушечный автомат и передал его карлику. Сам вылез из машины и, подойдя к промежутку между двумя пятиэтажными домами, глянул на перекресток, где проспект Мира пересекался с Малахитовой улицей. Машин там почти не было, поэтому Шахов без особого труда смог рассмотреть угонявшую от белой «девятки» их серую «шестерку». Метрах в ста пятидесяти за «девяткой» на бешенной скорости летели с маяками и сиренами два милицейских «Форда».
Увидев, что «шестерка» свернула на перекрестке на Малахитовую улицу, он быстро вернулся к «Ниве». Усаживаясь за руль, сказал карлику:
– Приготовься. Сейчас они подъедут.
Как показалось Шахову, Лавр зевнул, словно сию минуту собирался продолжить прерванный там, в квартире, сон. Такое хладнокровие и железная выдержка слегка удивили Шахова. Вот какого молодца он воспитал. Это не человечек, а существо порожденное убивать. Хотя, по большому счету, его воспитывать не было необходимости. Рожденный на свет божий с недостатком, карлик готов был мстить всякому и каждому.
Ловко передернув затвор автомата, малыш Лавр приготовился выскочить из машины. Но Шахов задержал его, сказав:
– Не спеши. Это надо сделать, как только они остановятся, и когда мотор заглохнет, тогда…
Карлик усмехнулся, согласно кивнув головой, и скучным взглядом уставился в окно.
«Шестерка» влетела во двор, едва не зацепив бампером стоящую красную «Ниву». Те, кто ехал, не знали, что едут навстречу смерти. И никаких предчувствий у них на этот счет не возникло. Да может быть
