19
Капитан Зорькин крупно сожалел, что связался с Котовым. Не сумел он тогда доказать его вину в убийстве «кидалы» Сквозняка. Кое в чем поленился. Не доработал. А потом и вовсе совершил легкомысленный поступок, взяв с Котова за свободу эти проклятые пять тысяч баксов. Давно мечтал о новой машине. Знал бы, во что эта мечта потом емувыльется. Не подумал, что попадет в зависимость к бандитам. Посчитал парня мелкой шушерой, и скоро крупно ошибся. Понял, не в одиночку действует Котов. Понял, когда вдруг к нему в кабинет явилась Нечаева, и стыдливо пряча глаза в пол, отказалась от первоначальных своих показаний.
Не знал Зорькин, что на свиданке, которую он устроил Котову с его любовницей, тот заранее написал еще в камере записку, сунул в рот. А при поцелуе передал ее Наташе, что называется, из уст в уста.
В короткой той записке, всего состоящей из нескольких слов, Кирилл попросил Коваля и Толяна «побазарить» с Нечаевой. Что потом те с ней и сделали. Отлупили ее прямо в собственной квартире, пригрозили, что убьют, если она не откажется от показаний. Перед тем как уйти, оставили ей две тысячи долларов. И Нечаева решила не обострять отношений со страшными людьми. И что хорошего будет для семьи, если ее труп найдут в той же самой подворотне? Поторопилась она с заявлением. Всегда была первой активисткой, и жильцы единодушно избрали ее старшей по дому. Но после того злосчастного вечера, когда в квартиру ворвались двое мордоворотов, женщину словно подменили.
Потом Зорькин не раз думал о том, что лучше бы вообще не встречаться с этой Нечаевой. Впервые в его практике случилось такое, что не он подцепил бандита, а бандит его. Как карася на крючок.
Но сердце капитана Зорькина подсказывало, следует ожидать более худшего. Проклятое чувство. Будто над тобой дамоклов меч висит. А все это потому, как казалось Зорькину, что его сослуживец капитан Голиков с некоторых пор стал его подозревать и даже пытается за ним следить. И однажды увидел Зорькина в баре, когда у того была там встреча с Котовым. Оперативник РУБОПА Зорькин сидел за одним столом с человеком, который недавно проходил у него по подозрению в убийстве.
Человека опытного в тонкостях милицейской работы, а Голиков несомненно был таким, это сразу привело к нехорошим размышлениям. И виноват в том был сам Зорькин. Собирая сведения для Котова о бизнесмене Соловьеве, капитан забыл про осторожность. Все, что накопал, он записал на листе. А потом по неосторожности, выйдя из кабинета, оставил этот листок на столе. Глупо получилось. Но позвонил Алексеев, и попросил срочно зайти.
Такое со стороны Зорькина было непростительной ошибкой. Предполагал, что разговор у шефа займет не более пяти минут, но он затянулся. А когда капитан, встревожившись не на шутку, вернулся, увидел, что дверь кабинета отперта. Сразу сработала мысль о молодом сотруднике Лугине. Хотя тот и числился в отпуске, но то и дело появлялся в отделе. Наверное, и сейчас приперся.
«Листок с собранной информацией на Соловьева… Он остался у меня на столе», – Зорькин пулей влетел в кабинет.
Лейтенант Лугин сидел за столом, а рядом стоял Голиков и разговаривая с Лугиным, пялился на тот самый листок.
У Зорькина все похолодело внутри. Он как всякий нормальный человек, уважающий нормы приличия, поздоровался с Голиковым и Лугиным и сгреб тот листок, вместе с другими ненужными бумагами и, отобразив на лице пренебрежение, скомкал его и швырнул в урну.
– А ты чего пришел-то, Саша? – как бы между делом поинтересовался у Лугина. – Тебе, вроде, еще три дня догуливать?
На румяном лице молодого лейтенанта появилось недоумение, переходящее в полную растерянность.
– Вот то-то и оно, что три дня. Я хотел поехать с другом на рыбалку. А утром позвонил начальник велел срочно приехать. Сам не пойму, зачем я ему так понадобился.
– Да, – с сочувствием вздохнул Зорькин, проклиная Лугина про себя. – У нашего шефа семь пятниц на недели. – Но сейчас его больше занимал случившийся казус с данными на Соловьева. « Наверняка, этот хитрый лис Голиков прочитал, что было написано на листе?» – подозрительно думал Зорькин. И когда Голиков вышел, озабоченно спросил:
– А Голиков чего приходил?
– Да ему дырокол нужен. Бумаги в дело подшить. Думал у нас есть. А мы-то свой отдали. По-моему Кручинину. А Голиков говорит, у них нету. Наверное, теперь наш дырокол по отделу гуляет.
«Дырокол, – мысленно повторил Зорькин. – Пришел за дыроколом, а сам по столу глазенками водит, в бумаги нос сует».
Лугин еще что-то сказал, но Зорькин отвлекся, не расслышал и переспросил:
– Ты что-то сказал?
– Да, в общем-то, ничего особенного. Ладно, пойду к шефу, – Лугин с неохотой встал из-за стола и вышел из кабинета.
Зорькин подскочил к урне и, покопавшись, извлек из хлама, нужный листок. Положив его на стол, разгладил рукой.
Тогда он предупредил Котова, посоветовав пока ничего не предпринимать по Соловьеву. Подождать хотя бы немного. Но Кирилл пренебрег советом. И как оказалось, напрасно.
Когда бизнесмена нашли мертвым в своей квартире, материал по этому факту по стечению обстоятельств поступил как раз к капитану Голикову. Хотя на квартире у Соловьева все было сделано аккуратно под самоубийство, но въедливого Голикова что-то насторожило, и вместо того, чтобы списать материал в архив, он стал тщательно копаться, пытаясь установить истинную причину смерти бизнесмена. Даже задал Зорькину некорректный вопрос:
– У тебя кажется, что-то на него было?
Припомнил видно тот листок с данными на бизнесмена. И потом та дурацкая встреча в баре. Зорькину она случайной никак не показалась.
Они сидели с Котовым, потягивали коньячок. И Кирилл, назвав номер телефона генерального директора мебельной фабрики Зотова, попросил капитана Зорькина кое-что выяснить.
Как оказалось Голиков сидел за соседним столиком и услыхав набор цифр, не нашел ничего лучшего, как записать их на сигаретной пачке.
Никогда не пренебрегавший мерами предосторожности, обернувшись в очередной раз Зорькин увидел Голикова. Тот сделал вид, будто не замечает Зорькина. Сидит и в тягостном раздумье потягивает пивко, закусывая его креветками. Но Зорькин заметил, как напряжено у него лицо. А потом Котов, немного выпив лишнего, говорил слишком громко. «Наверняка он следит за мной», – подумал Зорькин и показал Голикова Котову, сказав тихонько:
– Человек сидящий за моей спиной наш сотрудник. Держу пари, он следит за мной и, скорее всего, слышал, как ты говорил про Зотова, – шепнул Зорькин, стараясь не подавать вида, что заметил Голикова. Пусть тот считает себя умником, будто может дурачить Зорькина и водить за нос. Сейчас, главное не раскрыть себя. Или, по крайней мере, постараться не подавать вида.
Котов искоса взглянул на угрюмого мужика, сидящего позади них. Даже короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, Зорькин прав, за видимой непринужденностью сидящего, скрывается огромное внутреннее напряжение. Его сослуживец проявляет скрытое внимание и с жадностью хищной совы, растопырив уши, ловит каждое произнесенное слово.
И тогда разговор сразу сменили. Как случайные знакомые болтали о погоде, которая в последнее время не баловала, о бабах и всякой чепухе, которая может придти на ум двум подвыпившим людям. И когда Голиков устав от этой их болтовни заскучал, и незаметно, как ему казалось, ушел, Котов вдруг предложил его убрать. И сделать это не кому-нибудь, а ему, капитану Зорькину.
– Ты его делаешь, а мы тебе отваливаем пять штук «зелени». Идет? – сказал он.
Сдерживаясь от грубости, Зорькин отрицательно покачал головой. Он сразу понял, чего добивается Котов – повязать его этим убийством капитана Голикова. Да, Голиков теперь опасен для них. Да, он мешает. И неизвестно, чего еще накопает. И по большому счету убрать его надо. Но Зорькин этого делать не
