– Честно говоря, меня это очень удивило.
– А я уже устала удивляться. Вам удивляться, между прочим.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивала одна.
– Тебя и Дениса. Ну, может, еще кого-нибудь. Я не знаю.
– Вот еще глупости... Не понимаю, о чем ты.
– Как сказать, подруга... как сказать.
– А ты мне не подруга. Мы ведь с тобой не дружим. Странно ты говоришь...
– Да это я просто так, к слову.
– Знаешь, мне не нравится этот наш разговор. Говори, чего звала, или я пойду.
Одна из девочек на миг задумалась. Другая ждала, поджав губы и нетерпеливо переступая ботиками по мокрому асфальту.
Наконец первая решилась. Она протянула маленький конвертик, сложенный пополам.
– У меня большая просьба, – быстро проговорила она, отводя глаза. – Передай это Денису.
– Что это? – удивилась девочка, резко отстраняясь от конвертика, как от змеи.
– Ничего страшного, – пожала та плечами. – Просто... записка.
– Неподписана, да еще и почерк изменен? – усмехнулась девочка.
– Ты что, сквозь конверт видишь? – вздрогнула ее собеседница.
– Просто пытаюсь догадаться, – объяснила девочка. – Вот только причем здесь я? Тоже мне, почтальона нашла. Сказала бы лучше своей супер-пупер-модели!
– Притом! – перебила ее другая. – Я его на день рождения пригласила.
– А он?
– А он не придет, – зло прошептала девочка.
– Не придет? На день рождения? – протянула ее названная почтальонша. – К тебе?
– Представь себе... – огрызнулась именинница. – Но он должен прийти.
– Почему? – ее собеседница вдруг тут же успокоилась и пожала плечами, с виду – совсем равнодушно.
– Должен, – твердо сказал та. – Просто должен, и точка.
И тихо всхлипнула. Однако тут же взяла себя в руки.
– Я же вижу – у вас что-то есть. У тебя, у Дениса. Весь этот год вы уже какие-то другие. Как после лета пришли в школу...
– Ничего у нас нет, – тихо сказала девочка. – Ничего. Ты ошибаешься.
– Ага, – кивнула именинница. – Как же... Запомни, у меня есть глаза и голова на плечах. Я не то, что все эти наши... курицы! Вечно смотрят тебе в рот, трещат без конца, а того, что вокруг творится, на два метра не видят.
– Это ж твои подружки! – девочка иронически скосила на нее блестящие глаза.
На самом же деле она была очень встревожена, но изо всех сил старалась этого не показывать. Тем более, в присутствии непосвященной в тайну Лицея.
Именинница только рукой махнула.
– Не об этом разговор. Я тебя просто прошу: передай ему эту записку. Тебя он послушает, я знаю.
– Почему это? – прищурилась девочка.
– Я не могу объяснить, – покачала та головой. – Я просто знаю, и все. Чувствую.
– Ладно, – пожала та плечами и взяла конвертик. – Мне-то что? Передам, хоть мне к нему и не по пути.
– А вот это ты врешь! – гневно сверкнула глазами девочка. – Не смей мне врать! Думаешь, мне так легко было обратиться с такой просьбой к тебе? Ведь вы...
Она осеклась, потом опустила голову и побрела прочь.
Вторая девочка провожала ее взглядом, покуда симпатичная фигурка в модной блестящей куртке не скрылась за углом перекрестка. Затем девочка внимательно оглядела конверт.
Он был без адреса и каких-нибудь других пометок. Только в углу было аккуратно выведено
Слово 'лично' было жирно подчеркнуто, и после него стояло аж три восклицательных знака.
Обратная сторона конверта была тщательно заклеена суперклеем, и в местах соединения были аккуратные и красноречивые метки, сделанные шариковой ручкой. На случай, если кому-нибудь придет в голову открыть конверт раньше адресата.
Девочка криво усмехнулась, а потом ненадолго задумалась.
Вокруг спешили прохожие, проносились машины, а она все стояла под навесом троллейбусной остановки, опустив глаза. Неожиданно рядом притормозило маршрутное такси, из тех покладистых и юрких микроавтобусиков, что всегда останавливают 'по требованию'. Девочка бегло глянула на номер и бросилась к машине.
Она вышла из автобуса через четверть часа. Огляделась, вспоминая знакомые приметы, и зашагала туда, где светлели прямоугольники окон старенькой девятиэтажки. Именно в этом доме и жил небезызвестный ей Денис Котик. Правда, у него дома она еще не бывала.
Войдя в подъезд, девочка поначалу хотела просто бросить конвертик в почтовый ящик и уйти. Но уже на ходу передумала и стала пешком подниматься по лестницам. На лестничной клетке позвонила и стала спокойно ждать. Время было уже позднее, и Денис должен был сидеть дома, это сто процентов!
Очень скоро за дверьми квартиры послышались шаги. Однако никто не стал спрашивать 'кто там?'. Не уловила девочка и движения у дверного глазка. А на такие вещи у нее всегда было особенное чутье. Хотя она толком и не знала, откуда оно и зачем ей дано.
Дверь открылась.
Девочка подняла глаза, ожидая увидеть такую знакомую рыжую физиономию Дениса. Или на худой конец кого-нибудь из его родителей.
Но из дверного проема в лицо ей неожиданно сверкнуло рыжее пламя с серыми завитками! В нем лишь с большим трудом можно было распознать очертания высокой человеческой фигуры. И, что поразительно, оно совсем не обжигало!
В страхе девочка отшатнулась. А удивительное пламя как-то странно, совсем по-будничному вздохнуло, затем посерело, поблекло и словно бы нехотя уползло вглубь комнаты. Оттуда тотчас послышался громкий и почему-то немного сердитый, но вполне людской голос.
– Ну, что ты там стоишь? Заходи скорей, а то всю квартиру мне просквозишь.
После чего голос проворчал что-то, уже совсем невнятное и сварливое.
Девочка по характеру была смелая, спокойная и рассудительная. А потому первым впечатлениям привыкла сразу не очень-то доверять. Поэтому она глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, на цыпочках переступила порог и осторожно заглянула в квартиру.
Там, у стеклянных дверей стояла высокая пожилая женщина. Черты ее лица были неразличимы в сумерках прихожей. И никакого пламени или другого огня!
– Ты ведь Леся будешь, верно? – подбоченилась женщина, уперев руки в крутые бока.
Девочка робко кивнула. Она осторожно оглянулась по стенам в поисках какого-нибудь очередного подвоха. Но, по крайней мере, в прихожей, они были одни.
– Не бойся, никто тебя здесь не тронет, – сказала женщина уже чуть ласковее. – Посуди сама: я же не знала, что у тебя сорочий глаз?!
– А как это – сорочий? – пролепетала девочка, совсем сбитая с толку.
– У тех тоже глаз наметан на всякие блестящие вещи, – строго пояснила женщина. – Только они еще языком много треплются, балаболки. Просто совсем удержу на этих сорок нет. А так ведь можно и важное, правильное слово на ветер нечаянно упустить. Согласна? Вот то-то же!
