И мышонок весело запищал на все лады в притворном испуге, изображая своего убегавшего папочку.
Он проворно семенил по каменному полу впереди, а Денис торопливо шагал за ним. Раза два он брал мышонка на руки, чтобы малыш немного отдохнул. Но сверху тот плохо ориентировался, к тому же здесь были совсем другие запахи.
И Денис сажал мышонка обратно на пол, и они шли вместе. Туда, где их ждало Другое Место. И оно должно было, просто обязано оказаться ничем иным, как Сердцем Лабиринта Озорина.
Больше таких Других Мест, по мнению мышонка, здесь не было. И Денис очень хотел с ним согласиться. Одни бесконечные коридоры, ходы, повороты и стены. Сплошные стены, тянущиеся к небу в неизбывной жажде достичь его и тоже закрыть своими каменными руками.
Денис и прежде в своих ночных скитаниях пытался представить себе, как может выглядеть Сердце Лабиринта. Центр такого гигантского сооружения, строительным материалом к которому послужили целые скалы и утесы, должен был оказаться чем-то особенно великим и торжественным.
Иногда Денис думал, что там мог быть памятник самому Озорину. Тогда воображение рисовало ему обелиск, тонкая каменная игла которого терялась в облаках.
Порой он воображал себе огромную магическую книгу, страницы которой дышали как живые и были пропитаны сетками вен, артерий и сосудов, по которым вместе крови струились великие знания.
Подчас сердцем Лабиринта представлялось ему чем-то необычным, зашифрованным, нелогичным. Может, это было какое-то великолепное животное, один взгляд которого открывал человеку все тайны и заботы, мучившие его всю жизнь. Это могла быть волшебная ящерица навроде Марвина или змея с немигающим взором – символ мудрости. А, может быть, благородный олень или мудрый тигр.
Правда, в глубине души Денис все-таки сознавал, что вряд ли в центре столь великой головоломки его ожидает встреча с чем-то предсказуемым. С тем, что способен представить себе обычный мальчик, пусть даже и ученик Лицея Волшбы и Чародейства.
Сердцем наследия Озорина должно было оказаться нечто совсем иное. То, что лежит вне фантазий обычного человека. Ведь тем как раз и отличается волшебник от человека: человек хочет, а волшебник знает. И так, наверное, было всегда, покуда на свете существует магия.
По дороге Денис несколько раз спрашивал мышонка о том, что их ожидает, может быть, уже за очередным поворотом. Но тот никак не мог взять толк, чего от него хочет узнать этот большой человек.
– Я несколько раз там все обнюхал, когда бегал на разведку, – весело пищал мышонок, торопливо прошмыгнув у мальчика под самыми ногами с риском быть раздавленным. – Пойми, это – просто Место. Ничего в нем особенного нет. Конечно, кроме этих надоедливых голосов.
– Ну, уж скажешь! – недоверчиво возражал Денис, внимательно глядя под ноги и от этого сбиваясь с шага чаще обычного. – Как можно говорить так о месте, где ты можешь получить ответ на свои самые сокровенные вопросы? Ведь именно так многие рассказывают о Сердце Лабиринта.
– Не знаю, – честно отвечал мышонок. – А какие у тебя самые сокровенные вопросы?
– У меня? – удивлялся Денис. – Ну... не знаю пока. Я бы очень хотел найти своих друзей.
Спросить, как вернуть похищенные книги, которые один злодей украл из запретного места.
Узнать, из-за кого я попал сюда, в это чертово... в это... Ну, одним словом, в Лабиринт.
– И все? – удивился мышонок. – И ради этого тебе бы стоило приходить сюда?
– По-моему, ты, приятель, тоже порой судишь не дальше своего хвоста, – улыбнулся Денис.
– И вовсе нет, – возразил Ой-Ёй-Ёй. – Мы сколько ломали голову, как нам оттуда выбраться. А голоса каждый раз отвечали одно и то же.
– Что именно? – улыбнулся Денис.
– Они говорили: позовите кого-нибудь побольше. И он вам поможет. Голоса твердили это и мне, и сестричкам, и братику, и...
– Понятно, – поскорее перебил словоохотливого малыша Денис, сворачивая направо вслед за мышонком.
И то же мгновение кто-то в его голове тихо и мягко спросил:
– Что же тебе понятно на сей раз?
Леся и Макс мирно спали под грудой сухих ветвей, когда их окружили Рутгер и Руперт. По всему видно, Максим времени не терял. Все ближайшие кусты были изломаны и измочалены. Зато получилось нечто вроде маленького шалашика. Сюда не задувало ветром с полей.
Волки немедленно сообщили о ребятах своему барону. За ним поспешили волшебники и хруль. Причем Мщу-За-Всех прямо-таки тяготился от сознания собственной незначительности и бесполезности на фоне таких важных персон.
За время сна Леся почувствовала себя гораздо лучше, и уже смогла встать самостоятельно.
Радость встречи была горячей, но скоротечной.
– Остерегаться надо в незнакомом лесу, – сурово поджала губы Вера Николаевна. – Теперь времена такие – всякой вражьей пакости не оберешься. И ты, юноша, дал маху. В чужих краях всегда вместе держаться надо. Даже когда на разведку отправляешься.
Но, видя сконфуженного Максима, старая волшебница смягчилась и прибавила уже потеплее:
– Ну, ладно, будет вам сокрушаться да на бабку обижаться! Впредь станете беречь друг дружку. Вот и весь мой сказ. А ты, дева, мою вещицу сохранила?
Леся кивнула и полезла в карман пальто за кожаным футляром.
Но раскрыв его, изумленно ойкнула. Разумеется, футляр был давно пуст.
Старая волшебница, возраст который далеко уступал ее сметке и жизненному опыту, подозрительно покосилась на Максима. И вот тут-то пришел черед нашему изобретателю во второй раз опустить буйну голову.
– Ладно, что теперь горевать, коли уму не бывать, – подытожила Вера Николаевна сбивчивый рассказ Максима. – Ты ж ни в чем не виноват. Просто хотел как лучше.
– Хотел, – слабым эхом откликнулся сконфуженный Макс.
– Но учти только: надо всегда делать как лучше, а не хотеть. Уж извини старого человека за науку. А между 'хотеть' и 'сделать' – о-го-го, какая разница...
– А что же было в том листе? – спросил маленький волшебник.
Вера Николаевна переглянулась с Егорием Ильичем, и тот кивнул.
– Ничего там не было, – ответила волшебница. – Да и быть не должно. Важен сам лист, и бумага из которого он вырезан. Но пуще всего – где он прежде был.
– А где он был? – солидно вставил свои три слова барон Густав.
– Там, где великая магия сосредоточена, – ответила старая волшебница. – И то, что ты, Максимушка, написал на нем свою записку, хотя бы того и не ведая, много чего спутать может в моих предположениях.
Она обвела всех задумчивым взором и вдруг подмигнула понурившемуся Максу.
– А, бывает, что и нет! Как говорится, все быть может – и оно поможет!
– Кто это – оно? Вы на кого это намекаете? – тут же обиженно нахмурился Максим.
– Да ладно тебе, Макс, в самом деле! – возмущенно прикрикнула на него Леся. – Никто же тебя всерьез не винит! Давайте лучше думать, как Дениса выручать.
– Мы отыщем его, – сказала волшебница. – Если он еще... словом, я почувствую его, едва мы достигнем стен творения Озорина.
– Но как? – тихо спросила Леся. – Это же не по телефону звонить, сотовому. Или по емелефону вызывать его. Эти штуки в последнее время вообще работать отказываются.
– Есть на свете вещи понадежнее телефона, – поджала губы старая волшебница. – И даже – сотовой связи! Представь себе...
Все промолчали, и только Максим пробурчал себе под нос что-то несогласное. Он свято верил в
