И этот страх неудержимо толкает убийцу на поиски средства спасения. Как знать, может быть, убийце-то как раз и страшнее всех.
Он медленно обвел строгим взором четверых, сжавшихся комочками у огня.
– Знаю, что всех вас тревожит больше всего. Каждый постоянно видит убийцу в своем соседе, верно?
– А разве не так? – горько спросила Пятая. – Ведь кроме нас самих в Клетках никого нет.
– Нет, не так, – ответил старик. – Уже седьмую ночь я слежу за вами. Сначала за одной парой, а потом – за другой.
Все четверо смущенно потупились. Третья зарделась болезненным, лихорадочным румянцем. И только Второй упрямо тряхнул кудрями.
– Но кто тогда убивает по ночам, если стражники нас боятся, и мы под твоим наблюдением? Остров же необитаем!
– Возможно, так было прежде, – кивнул Первый. – Но теперь все изменилось.
– Неужто кто-то приплыл на остров и пробрался сквозь решетки? – в сомнении покачал головой Четвертый.
– Это исключено, – отрезал Второй. – Заклятья не пропустят без разрешения даже мухи.
– И за что эти римляне нас так ненавидят... – прошептала Третья.
– Они просто боятся нас, – пожал плечами Четвертый. – Поэтому и прячут тут от всего остального мира.
– От своего мира, – поправил Первый. – Кроме метрополии на свете должны быть и другие миры.
– А мы – оттуда? – с испугом и надеждой пролепетала Третья.
– Я не знаю, – сказал старик. – Иначе прояснилось бы многое.
– Кто же все-таки нас убивает каждую ночь? – взгляд Второй был мрачен и угрюм.
– Кто-то другой, – сурово ответил Первый. – И он на острове. Думаю, перед тем, как привезти нас сюда, остров прочесали вдоль и поперек. И только после установили Решетки Заклятий. Поэтому, скорее всего, он появился здесь вместе с нами.
– Кто это знает? – испуганно пролепетали женщины.
– Может быть, наши тюремщики... – пожал плечами старик.
– Я хочу говорить с центурионом.
Первый один стоял у решетки, в опасной близости с узлом пересечения стальных прутьев. От узла отчетливо тянуло холодком заклятий.
– А, может, к тебе доставить самого императора? – с сомнением фыркнул стражник, буравя старика острыми и злыми глазами хорька.
– Скоро нас всех перебьют, – сухо сказал старик. – Центуриона за это метрополия по голове не погладит. Иначе, зачем нас было везти сюда? Прикончили бы еще на корабле и сбросили в море.
Легионер с минуту размышлял, после чего равнодушно сплюнул Первому прямо под ноги и побрел к шатру.
Центурион, как ни странно, не заставил себя ждать.
– Ты – самый первый? – спокойно спросил он, снимая золоченый шлем с развевающимся черным султаном.
– Просто Первый, – ответил старик. Он никак не мог определить возраст центуриона – в тайных службах любой страны полно таких вот моложавых, скуластых и неприметных. – Но еще есть и Пятая. С ней вы тоже можете говорить, в том случае, если со мной что-нибудь случится. Она понимает ваш язык.
– Чего тебе от меня надо, мутант? – беззлобно проговорил центурион.
– Наших людей убивают, – ответил старик. – Думаю, это не нужно ни нам, ни тебе.
– Если вы надумаете перебить друг друга до последнего, я возражать не стану, – хмыкнул центурион. – Чем меньше чудовищ на свете, тем больше порядка.
– Когда он перебьет всех нас, примется за твоих людей, – холодно проговорил старик. – Ты ведь давно догадался, что убийца – не из нас пятерых? Тогда мне нужно тебя спросить.
Центурион выдержал паузу, задумчиво поглядывая то на Первого, то на прутья решеток, то на далекий залив, искрящийся под холодным осенним солнцем.
– Хорошо, говори, – наконец разрешил он.
– Зачем мы вам?
– Чтобы вы не достались никому, – последовал ответ.
– Кроме нас – других таких больше нет?
Настала краткая пауза.
– Полагаю, вы все тут, – наконец ответил центурион. – Хочешь еще что-то знать?
– Всего одно, – поспешно воскликнул старик. – Нас везли сюда поодиночке?
На этот раз центурион нахмурился.
– Что ты хочешь этим сказать, старик?
– Как нас сюда доставили? Поверьте, господин, это очень важно. Чрезвычайно.
– Да? – центурион странно взглянул на узника, его глаза на миг заволокла смертная тоска. А потом все исчезло.
– Ладно, – кивнул он. – Если хочешь знать, жрец, который возился с вами, велел обнести всю вашу комнату решеткой. Со всех сторон, как клетку. Прутья ее напитал заклятьями. И в этой клетке вас доставили сюда. Все?
Старик молча покачал головой. Центурион недобро усмехнулся.
– Зато я тоже хочу тебе кое-что сказать.
Римлянин приблизил лицо к решетке и одними губами произнес свистящим шепотом:
– Для всех будет лучше, если вы поскорее сдохнете. И для вас – в том числе.
Старик долго смотрел ему вслед. Пока не подошел легионер и не положил выразительным жестом руку на меч, давая понять, что аудиенция окончена.
Огонь костра этой ночью показался Первому робким, больным и совсем не согревал его старого сердца.
– Да он просто невидим, – сказал старик спустя три часа после того, как они впятером прочесали все пространство острова, ограниченное решеткой заклятий. – Только так ему удается прятаться от нас. И от всех других тоже.
'И жрец это знал', – подумал он. – 'Хотел бы я поговорить с ним...'
– Что же нам делать? – спросили четверо. – Разве можно бороться с невидимкой?
– Можно, – кивнул старик. – Ведь прежде он всегда нападал, когда вы были поодиночке. Теперь попробуйте для начала... просто взяться за руки.
– За руки? – недоверчиво воззрился на него Второй. – К чему это, старик?
– Чтобы он не сумел разделить вас, – усмехнулся Первый.
– Ты бредишь? – беспокойно воскликнул Четвертый.
– Только и всего? – скривился Второй.
– А ты? – всплеснула руками Третья.
Пятая промолчала. Только протянула руку и взяла Четвертого за руку тонкими холодными пальчиками. Тот пожал плечами и тоже взял ее ладонь в свою. А после их примеру последовали двое других.
Ветер зашумел над кронами чахлых вязов и лип. Пламя швырнуло в сторону, а потом огонь взметнулся ярко и высоко.
Старик одобрительно осмотрел всех вместе. А после – каждого, с ног до головы. Затем, не говоря ни слова, уселся возле очага и подбросил хворостину в разгоравшийся огонь. Четыре пары глаз удивленно взирали на него сквозь пламя.
– И долго нам оставаться так? – наконец спросил кто-то.
