Перед ним были знакомые строки:
– Я разбил свой меч, потерял коня, и метель на душе – как плеть.
Добрый старый друг, приюти меня, я не в силах ни жить, ни петь.
– Вот это да!.. – прошептал Денис Котик с явным и огромным удовольствием.
Кто бы мог подумать, что его предок-поэт сыграет не последнюю роль в развязке их приключений в замке Магисториум! И он оказался настолько известен, пусть и в узких кругах волшебников и чародеев, что о нем была наслышана даже одушевленная магия пещеры Риффеншталь! Да к тому же еще и в столь молодые годы! Ведь написано же на обложке – юношеская лирика.
'Надо будет потом ребятам показать, Максу с Антоном!' – решил Денис. – 'Вот обзавидуются-то!'
Он перелистнул несколько страниц, открыл наугад. Взор Дениса остановился на одиноком восьмистишии. Он быстро пробежал его глазами. Затем нахмурился, прочитал вновь, уже гораздо медленнее.
'Это про меня...' – подумал он, с удивлением всматриваясь в немую бумагу. – 'Все это все сейчас случилось со мной. Со всеми нами'.
– Я тоже обратил внимание на эти строки.
Перед ним стоял ректор Кляйнер.
– И отложенное на века свидание мрачных ночных теней, которых нам все-таки удалось спугнуть. А потом вместе остановить. Надеюсь, что навсегда.
– А пламень прежних дней в их темных помыслах – это надежды возродить былое могущество? Черную магию? – вопросительно взглянул на ректора Денис.
– Можно трактовать и так. Не забывай только, что это просто стихи. Всего-навсего. А стихи никогда и ничего не говорят напрямую, – заметил Кляйнер.
– Нет, – покачал головой Денис. – Это не просто стихи. Совсем даже не просто.
– Ты думаешь?
Денис кивнул.
Некоторое время оба молчали, слушая, как Нектарий отдает шутливые команды готовиться к пешему переходу через лес и дюны к пристани.
– Я не могу сказать, что наш отъезд сейчас – это побег из рая, – сказал Денис. – Но мне кажется, мой предок Варфоломей прав: я иногда ловлю себя на мысли, что не могу уловить смысл в той или иной магии. В волшебстве, которое подчас творят, не пойми зачем.
Словно все мои знакомые волшебники и впрямь играют со мной, каждый раз говоря мне: а вот это зачем? А так почему? А это что значит?
А мне совсем непонятно: почему они меня-то об этом спрашивают, когда сами такие могущественные и многоопытные?
– Думаю, ты просто взрослеешь, – предположил ректор Кляйнер. – И не забывай: какими бы мудрыми тебе ни казались люди или волшебники, не важно – они никогда не будут таковыми на самом деле, пока воюют друг с другом.
Он улыбнулся и опять стал удивительно похож на прежнего парнишку Петера, воспитанника с испуганными и наивными глазами.
– Именно поэтому ты и решил бороться с Крысами в обличии ребенка? – недоверчиво протянул Денис. – Чтобы не было соблазна проявлять силу?
– Вот ты уже и начинаешь правильно ставить вопросы, – сказал Петер. – Очень скоро тебе уже не понадобятся подсказки.
– Может быть, – кивнул Денис. – И все равно, я иногда очень люблю заглянуть в конец учебника или на последнюю страницу детектива. Ведь так хочется заранее знать ответ, честное слово.
– Что ж, приезжай в Магисториум, в любое время, когда захочешь, – кивнул волшебник. – Мы сможем поговорить об этом и о многом другом. К тому же, не забывай, пожалуйста: в пещере Риффеншталь тебя отныне всегда ждет твоя собственная галерея снов.
– И там я опять найду сломанный меч, страшного дракона и печальную деву? – покачал головой Денис.
– Наверное, теперь ты повстречаешь там нечто новое. И оно будет не менее знаменательным, хотя насчет девы я не уверен, – твердо пообещал ректор Кляйнер.
– А в пещерах Риффеншталь, часом, не водятся никакие крысы? – улыбнулся Денис.
– На этот случай попросишь у Нектария мою дудочку, – самым серьезным тоном предложил ректор. – Уверен, тебе он не откажет.
Они посмотрели друг другу в глаза. Затем протянули руки и обменялись крепким, настоящим мужским рукопожатием. И больше им не нужно было никаких слов.
Посланники Лицея присели на дорожку и в последний раз обернулись на старые башни. Отсюда, с опушки светлого леса, пронизанного солнечными лучиками, замок казался кусочком какого-то совсем иного, каменного мира. Это было творение рук человека, отданное когда-то во власть магии.
И теперь старый замок Траян должен был вновь вернуться к людям, чтобы забыть свои темные, мрачные сны и возродиться окончательно.
Библиотекарь с Архивариусом даже поначалу хотели задержаться в Магисториуме подольше. А обратно, на остров Буян добраться с какой-нибудь 'оказией'.
Однако Нектарий шепнул почтенным чародеям на ушко несколько энергичных слов, и те вмиг забыли о своем прежнем желании.
К слову сказать, уезжали они из лесного Норда не с пустыми руками. Каждый крепко прижимал к груди связку заветных фолиантов и редких рукописей, которые они намеревались сравнить с уже имеющимися в библиотеке Лицея подобными хрониками и другими историческими источниками.
Наконец гости поднялись, прозвучала чья-то шутливая команда. И маленький сводный отряд объединенной магии Академии лесного Норда и Лицея на Буяне тронулся в путь.
Дорога была веселой и легкой, как и всякая дорога домой.
Сосны приятно пахли нагретой на солнце смолистой корой. Под ногами мягко пружинил ковер из рыжей хвои. А в глубине леса таинственно темнели заросли раскидистого зеленого папоротника и густого бересклета.
Нектарий беспрестанно наигрывал на дудочке своего друга Петера веселые и задиристые мотивчики. Изредка он принимался весьма талантливо подражать лесным птицам, которые с опаской поглядывали на веселого свистуна из высоких и густых крон деревьев.
Потому что сосны и песок уже кончились. За ними потянулся лиственный лес, а это значило, что пристань близка, и скоро Денис с друзьями, наконец-то, увидят долгожданные паруса.
Нектарий же продолжал наигрывать все новые и новые мелодии. Денис шагал рядом с легким сердцем, и даже изредка попадал в такт этим мотивчикам. А порой даже принимался насвистывать, дивясь,
