версию. А я поболтаю с Устряловым и Толстым. Это раз.
Второе – Василий, Федотыч, Степан и что найдёт Сушин в ОГПУ. Не может не быть концов – город пока ещё маленький, а Васька заметный. Если только не грохнули ввиду всех этих событий. Но кому он мешает. Ведь его даже с Сергеем связать нельзя. Кстати, в час у меня Горностаев.
Третье. Посмотреть собранные вчера Сушиным документы по шагам Кисилёва. Это надо сделать вместе со Степаном. Он розыскник, ему многое будет понятно.
Четвёртое. Надо найти Александра Сергеевича и понять, что он наработал. Вот об этом особо. У нас есть деньги и твёрдая фирма Перовского. Как мне кажется, он занимается лесом. А лес – это валюта. Надо думать. Деньги надо зарабатывать. С ними лучше. Варианта два – это валютный дилинг и прямое купи- продай. Кстати, надо узнать в Наркомфине структуру экономики. В чьих руках основные заводы и сырьё. С дилингом попроще. Берёшь под залог червонцев большой кредит в «совзнаках» и через два месяца свои десять процентов заработал. Интересно, а частные банки разрешены. Хотя, вроде бы банковская деятельность при социализме – монополия государства. А у мелких вкладчиков брать можно? Какой-нибудь паевой фонд создать. И никакого тебе МММ. Взяли совзнаки, вернули совзнаки. А лучше марки. Вон у Ремарка в «Чёрном обелиске» какая инфляция описана. Пробить на Перовского через Наркомфин кредит в марках, и вперёд. В марках. Кредит. Стоп.
У нас есть уже один кредит в марках. Который берут. Но не марки же берут. Нет. Надо идти в Наркомфин. Там расскажут. А что же у нас в Германии в 1923 году. Как там с инфляцией? А в Германии у нас ноябрьская революция. 8–9 ноября Гитлер с Герингом пошли в Баварии на приступ власти. А коммунисты, если верить Баженову и Суворову всю эту лабуду готовили. Итак, мы берём кредит и тут революция. И кому его возвращать? Национализированному Сименсу и Круппу? Идея верная. А если кредит не попал в страну? Да ещё и революция. Кто найдёт концы.
Отличная кидальная схема. Кидаем всех. Берём кредит, решаем, что он оседает в Швейцарии какой- нибудь, а потом революция и ищи концы. В Аргентине. На воле, в пампасах. Ай да Сталин, это тебе на банк в Тбилиси взять. Только зачем Сталину такие тонкости. Зачем у себя самого деньги красть. Согласно источникам, он должен кропотливо собирать власть. Через Орготдел. Ему-то как раз надо укреплять народное хозяйство. А деньги и неприятности нужны другим. Тем кто слабее. Или кто не хочет строить социализм. Значит либо оппозиция, либо одиночка. Вот как всё интересно.
Николай приехал в ЦК первым. Сушина не было и дверь в его кабинет была закрыта. Он уселся на подоконнике и стал смотреть на уже довольно оживлённую Ильинку. Вскоре подошел Алексей, он был задумчив и явно встревожен. Коля не стал спрашивать – сейчас начнётся совещание и он и так всё узнает. Аршинов пришёл в начале десятого. По нему было видно, что он ночь не спал, но настроение бодрое. Значит что-то нарыл.
— Ну что, пошли к Ивану Ксенофонтовичу? — испытывая серьёзные угрызения совести, сказал Николай. Баб трахать – занятие конечно хорошее, но люди работают. На тебя между прочим. Это не дело. Надо включаться.
Ксенофонтов с утра был в бодром настроении и всем предложил чаю. Не дожидаясь чая, Сушин скорбно начал.
— Позавчера, судя по показаниям коменданта внутренней тюрьмы ОГПУ Кисилёв нашёл там арестованного Василия Конева и имел с ним беседу. В тот же день, через несколько часов, тот скончался от острой сердечной недостаточности.
Ксенофонтов скривился как от лимона. Николай напрягся, осмысливая услышанное.
— Не твой, не твой это Конев, — упредил Алексей движение Николая. — Вот, посмотри фото.
На фотографии был довольно немолодой интеллигентный человек, в очках и обязательной бородке. 'Слава богу', — подумал Коля и передал фото Степану.
Сушин сел и Иван Ксенофонтович хмуро кивнул Аршинову.
— Хоть вы чем-нибудь порадуйте.
— Бандитов установили, ночью попытались взять. При задержании все трое были убиты. Вот, нашли при них.
Он положил на стал наган, на котором была именная табличка с витиеватыми росписями. Ксенофонтов повертел в руках оружие и бросил его стол. Аршинов продолжал.
— Сейчас проводим работу по выходу на других членов банды, в которую входили убитые бандиты.
Иван Ксенофонтович закурил папиросу и отошёл к окну. Минуты две он стоял, глядя на зелень бульвара внизу за стеной. Потом вздохнул.
— Вы подождите тут. Я скоро.
Он пришел минут через тридцать.
— Степан Терентьевич, мы вас отзываем из Управления Милиции. Будете консультантом Управления Делами. Продолжайте работать с этим делом. Право брать нужных специалистов мы вам оставляем, но с Тихоном Серафимычем не ругайтесь. А то он уже письма пишет про ваше самоуправство.
— Алексей, копать в ЧК прекращай. Всё это очень плохо пахнет. Мне кажется, что убийство Киселёва – не случайность, равно как и убийство Василия Конева. Всё остальное – просто непонятно. Но если в этом вопросе задействованы организованные силы, то дело плохо В целях снижения напряжения вокруг этого вопроса, вам придётся куда-нибудь перебраться из ЦК. Мы найдём вам особнячок – там и располагайтесь. Всё. Алексей, ты останься займешься этим.
Николай с Аршиновым пошли в уже привычный буфет пить чай. На халяву-то и уксус сладкий, не то что осетрина.
— Я восхищён, — честно сказал Коля. Это класс. Теперь вам надо получать дивиденды. Если я правильно понимаю структуру этого государства, то вы сейчас «Его величества Лейб-Сыщик». Подумайте, что вам надо и просите. Единственное, будьте осторожны: многие знания – многие печали. Но мы с вами как-нибудь отдельно поговорим на эту тему.
Аршинов усмехнулся.
— Всегда приятно делать свою работу. А у меня для вас есть новость. Видели вашего Василия. Аккурат по Пятницкой шёл, здоровый, лицо круглое. А в руках шуба. Как вы и говорили, было это на той неделе.
— Слава Богу, а то я уже думал мы с места не сдвинемся. И что же дальше?
— А дальше его взяли в оборот ребята Мишки Жжёного. Стукнули по голове, шубу отобрали. Шубу готовы вернуть. Там в ней бумаги были, так они их сожгли. А шуба цела.
— Чёрт с ней с шубой. С Василием-то что?
— А что? Бросили где ударили. Подобрать никто не подбирал. Я дворника спросил – он раньше всех там появляется. Говорит, не было никого.
— Степан Терентьевич, волшебник вы наш. Поищите человека. Ну не мог же он после этого бесследно пропасть.
— Отчего ж не поискать. Только я сейчас домой съезжу. Посплю пару часиков. А с вами мы давайте встретимся часа в 4, у Сушина.
— Поехали, я подвезу. Буду хоть знать, где живёте. Я так понимаю, мне к Федотычу по поводу Василия обращаться уже не надо?
— Лучше не надо. Вы сейчас в авторитете, а он мужик ушлый – одно и то же может раз пять продать – обдурит, глазом моргнуть не успеете. Авторитет подорвётся. Лучше я от вашего имени буду выступать. Всё-таки опыт уже лет двадцать. Держите отдалённость.
Интересно, — подумал Николай. — А что если Аршинову поставить задачу поискать данные по Сергею. Пусть по своим каналам узнает и составит портретик. Это будет интересно. Да и мне пригодится. Вдруг выйду на новых людей.
— Вот, кстати. Вы не могли бы выяснить для меня один вопрос. Поспрашивайте у своего контингента, что он знает о Сергее Владимировиче, которого вы так неаккуратно грохнули. У него явно были свои контакты в Замоскворечье, и мне бы хотелось поподробнее узнать о них.
Автомобиль уже сворачивал на Гончарную, где недалеко от подворья располагался домик Аршинова, когда мальчишка в кепке, играющий на тротуаре начал резко махать руками.
— Тормозни-ка, — негромко сказал Степан, и выйдя из машины, подошёл к мальчишке. Тот стал ему
