внутренние войска, да? Недавно узнал совсем, кстати. Сколько видосов в тырнете лежит, типа краповый берет, это самая круть. Да и новости смотришь про войну на Кавказе, там же сейчас внутренние войска только, да? А почему тогда отношение такое?
- А твой корешок этот, который разведчик, он вообще в командировках был где?
- Да нет вроде. Не говорил, по крайней мере.
- У меня знакомый, не из ВВ, уже после того, как я в командировку съездил, так он говорил, по поводу всей этой неприязни, что там, на войне, что контора, что ВВ, что армейцы, все из одной миски хлебали. Поэтому кто вместе был там, тот гораздо проще к этому относиться. А если сидеть в своей части, то естественно неприязнь будет. Мы к примеру пели, помню - 'Я служу в войсках ВВ, это вам не ВДВ, есть у нас крутой спецназ, нет военных круче нас'. Естественно, соперничество присутствует между родами войск, обзываются по всякому, менты, мазуты, сапоги...
- А вообще, если глубже смотреть, - сначала не хотел говорить, но подумав немного, все же продолжил, - я вообще в патриотическом клубе был, и по договоренности в военкомате должен был в ВДВ пойти. А отправили в ВВ, хотя покупатель из десанта меня забрать хотел. Не дали. Сейчас хоть и говорит телевизор, что у нас, мол, враг за океаном, но на деле то незаметно. ВДВ кастрировали, спецназ ГРУ скоро совсем походу кончиться, зачем столько волкодавов нужно. Армия же на что заточена? Серьезного врага гонять, с танками, самолетами, артиллерией. А ВВ? В первую очередь поддержание порядка вместе с ментами, это на футболе в цепь стоять, участие в контр террористических операциях, это по горам бегать Кавказа бегать, и охрана особо важных объектов, АЭС всякие. Зоны уже, кстати, и не охраняем. И вот прикол еще, для ментов мы военные, для военных менты. Так и живем, - я сделал паузу, прикуривая сигарету, - да и отношение разное, и подготовка. Я когда военным туристом в Чечне ходил недавно, мы там и костры вполне на выходах жгли к примеру, палатки ставили, раздолбаи одним словом... а армейская спецура как выйдет, и все, исчезли. Вся в пыли и в жопе ветка, ползет разведка. Ни костров, ни палаток, жратва на таблетках вся греется. За перекур бы такой меня бы там и оставили, - показал я внимательно слушающему Алексу сигарету. Вот, и сейчас спецназ ГРУ потихоньку режут, ВДВ в своем котле вариться, больше гонору осталось. Из училищ десантных офицеры в ВВ идут, там стабильность, в военкоматах приоритет набора у ВВ и ФСО, а не у ВДВ. Но учат нас в ВВ чему? С террористами бородатыми по лесам воевать. С партизанами, не с армией. С внутренним врагом. Армия же должна воевать с внешним. А как армия, на которую болт положили, воевала, в Грузии видели. Все четыре самолета свои сами сбили, тут без вариантов. Командующий армией у журналиста телефон брал позвонить, и потом эту же колонну вместе с командующим на ноль умножили. Вот она, армия. Пока десантура с чехами не приехали, так бы и воевали дальше. А ВДВ вообще во встречных боях не должны участвовать, с неба спрыгнули, и пошли по тылам диверсии устраивать да коммуникации резать. Да... да срать, короче, - махнул я рукой. Мы тут прилипли конкретно, без всякой армии, поэтому забей.
- Да..., - протянул Алекс, и глубоко задумался.
Шагали уже около двух часов. У меня постепенно нарастало внутреннее беспокойство, я шел, и внимательно всматривался в темный лес. Мерещилось разное, ведь в таких ситуациях, когда смотришь по сторонам в лесу, в темноте, подспудно ожидая что-либо увидеть, можешь и увидеть. Воображение само рисует. Пенек при взгляде на него превращается в присевшего человека, бревно в лежащего. А в кустах вообще куча народа может стоять или сидеть. Но по спине уже несколько раз мазнуло отголоском того чувства, которое я недавно у стоматологического кабинета испытал. И вот сейчас, опять, сильнее уже. Ощущение чужого взгляда.
- Алекс, внимательней, - прошептал я ему, и замедлил шаг.
Поднял руку, и краем глаза увидел, как грамотный Жека усаживает девчонок у обочины, сам же сбросив из-за спины чехол с винтарем, берет автомат наизготовку. Вдруг, повинуясь наитию, я остановился, и закрыл глаза. Чужой взгляд ощущался со спины, и я так же развернулся с закрытыми глазами. Даже дышать перестал, и попробовал расслабиться. Перед закрытыми глазами неясно появилась точка, будто бы на свет посмотрел. Но курил я в последний раз уже давно, поэтому вряд ли этот отсвет от зажигалки до сих пор остался. Я даже присел на одно колено, поднял автомат. Светлое пятно перед внутренним взором стало и побольше, и чуточку поярче.
- Алекс, там, - шепнул я, открыв глаза. Красноватое пятно не исчезло, чему я несказанно удивился.
Алекс, как и я, присел на одно колено, приникнув к прицелу, но бросая на меня частые взгляды. Я же подвел подсвеченную фосфором мушку под красное пятно, и плавно потянул спуск. Вдруг пятно переместилось правее, став меньше. Я закрыл глаза, стало видно лучше, но не так явно, как в первый раз. Оп, шевеление. Я опять открыл глаза, и только собрался выстрелить, как послышался голос.
- Не стреляйте! - голос хриплый, такой, что у меня непроизвольно волосы дыбом встали на затылке. Алекс резко вскинулся, обходя по широкой дуге то место, откуда голос раздался. Здесь кусты подходили практически вплотную к дороге, что там внутри видно плохо.
- Слышь, дружище, - заговорил Алекс, - может, ты выйдешь, чтоб я знал, в кого стрелять не надо?
- А стрелять не будете?
- Ааа..., - выдохнул Алекс, вопросительно поглядывая на меня, - ну как бы тебе сказать... у нас есть повод в тебя стрелять?
- Парни, у меня просто вид такой, что вы испугаться можете. Но я нормальный, не стреляйте пожалуйста. Не будете?
- Здорово, - усмехнулся я, - ну выходи уже, что кота за яйца то тянуть. Не будем мы стрелять.
Кусты перед нами чуть раздвинулись, и на дорогу вышел человек. Вид вроде нормальный, посмотрел я на него. И с чего мы начать стрелять должны были.
- И почему мы стрелять должны начать? - почти слово в слово повторил мои мысли Алекс.
- Можете фонариком мне в лицо посветить, поймете.
Фонарик был у Алекса в мобильнике. Синюшный цвет от диодной лампочки осветил невысоко роста парня в камуфляже и высоких берцах. Руками в перчатках он прикрыл лицо. Потихоньку ладони он убрал, и мы вдвоем выдохнули одновременно с Алексом. Лицо отдаленно напоминает того гоблина, которого Алекс с буханки у отдела снимал. Хотя у этого парня человеческого больше, но все же черты лица хищно заострены и будто оплавлены, что-ли. И волос, наверное, нет, подумалось мне. Так-то не видно, на нем шапка черная вязаная до самых глаз спущена.
- Фонарь выключите, раз посмотрели уже, - сказал парень с обезображенным лицом.
- Кто так тебя, дружище? - спросил Алекс, после затянувшейся паузы.
- Есть тут, уроды одни... но вообще это долгая история.
- Мы бы послушали, но спешим, - сказал я, - к нам ты сейчас с какой целью вышел?
- Устал я прятаться. К людям хочу. И отомстить хочу.
- Пойдем с нами тогда, по пути расскажешь.
- Пойдемте, расскажу, - из его голоса исчезло напряжение.
Я привстал, и замахал руками над головой в сторону наших, как выпускающий на авианосце, мол, нормально все.
- Ну, рассказывай, - сразу же обратился я к мутанту, увидев, что все четверо зашагали вслед за нами.
- Я тебя давно уже видел, - удивил он меня сходу, - первый раз, когда вам военные помогали машину вытаскивать, и разговор ваш слышал, второй, когда вы решили из Красного Бора убегать. Давно хотел подойти, но все не решался.
Я удивленно замолчал, представляя, как такая страхолюдина на меня из кустов смотрела, когда мы машину дергали, и невольно поежился.
- Я Саша, Алексом называют. Это Стас, - молодец Алекс, сообразил, представил нас, а то я как-то не додумался.
- Паша.
- Очень приятно, - протянул он ему руку.
Мутант очень удивился, даже вздрогнул. Но руку пожал, и я тут же ему свою протянул. Теперь мы с ним пожали друг другу руки, и как-то легче сразу стало.
