- Сеня, буди командира, - веско сказал Серега.
Солдат глянул на старшину. Старшина на меня. Я на Серегу.
- Будите, будите. Срочно нам, срочно, - делая ударение на каждом слове, после моего взгляда сказал Серега старшине.
- Сень, буди.
- Тарищ старшина, мне тарищ лейтенант обещал зубы выбить, если я его по какой херне разбужу, может лучше вы?
- Сеня, я тебе сам скоро зубы выбью! Звиздуй буди! - взорвался старшина.
- Ща-ща-ща, - быстро произнес он, и метнулся к буржуйке. Мигом сварганил растворимый кофе, взяв воду из одного из котелков, стоявших на буржуйке. Прикурил сигарету, и, держа ее в одной руке, а кружку в другой, скрылся за неприметной дверью в углу помещения.
Через некоторое время из этой двери вышел лейтенант Саша, держа сигарету в одной руке, кружку с кофе в другой, и на ходу дуя на напиток. Злыми не выспавшимися глазами глянул поочередно на прапора, потом на Серегу, потом на меня, и как узнал, взгляд стал более похож на нормальный.
- А, Стас, здорово. Какими судьбами? - левой рукой он взял кружку двумя пальцами за верхний ободок, и сунул сигарету в зубы, освободив правую. Поздоровался со мной за руку. Потом протянул руку Сергею, мазнув по тому взглядом. Когда здоровался, руку с кружкой дернул, и горячий напиток чуть выплеснулся через край. Саша поморщился, перехватил кружку в другую руку, и подул на ошпаренные пальцы. Сигарета ему явно мешалась сейчас.
- Майор Затачный, Сергей Дмитриевич, - представился Серега. В глазах лейтенанта появилась заинтересованность. В отставке, - широко улыбнувшись, добавил Серега.
- Лейтенант Савичев, Александр Александрович, - ответил Саня.
- Сан Саныч, дело к тебе есть, безотлагательное, так что Сеню не казни, - поднял руки ладонями к лейтенанту Серега. Родственник, кстати? - добавил он.
- Кому?
- Савичевым, о которых девочка Таня писала.
- Не, не родственник, - нахмурился лейтенант, - они ж умерли все.
- Да, точно. Извини, не подумал.
- Да ладно, не родственник же.
Мы со старшиной недоуменно переглянулись, но ни он, ни я, спрашивать, что за Савичевы, не стали.
- Излагайте, - присев на свободный подоконник, сказал лейтенант, и показал нам на свободные стулья рядом у обшарпанного письменного стола. Присаживаться мы не стали, просто подошли поближе.
- Сань, короче у нас вилы, - заговорил я, для убедительности хлопнул пару раз двумя пальцами по горлу. Мы, перед тем как тебя встретили, когда в канаве сидели, в Севастьяново с местными зарубились. В кафе сидели, а там девушек обидеть пытались. Мы впряглись, и пару человек поломали. Те на нас обиделись естественно. Сейчас нас определили, где находимся, тоже чуть повздорили, но их мало было. Мстя думаю, летит уже, потому что они блататой местной оказались, авторитеты типа. А мы тут в области сейчас, связи как ты знаешь, нет ни с кем, так что кричи не кричи. Стремно, закопают нас тут, никто и не чухнется. И так менты не хотели принимать их сейчас. Мы в Великополье собирались, там типа как крыша будет, знакомые должны быть, но нам советуют по дорогам аккуратно ездить. Вот к тебе пришли, надеюсь поможешь. Рядом с вами пока перекантоваться, переночевать хотя бы, все спокойней, чем в гостинице.
Лейтенант молчал, отстраненно глядя на нас, и с каждой секундой его раздумий на душе у меня становилось все тяжелее. Я уже прикинул про себя, как поедем на трех машинах. Если Вова не нашелся, то на двух. Даже если его и запомнили, местным он вряд ли сдался, у них к нам счет. Гнать, правда, придется сейчас, чтоб до Великополье засветло доехать. Там же тоже определяться надо, места для ночлега искать. В голове быстро прокручивались варианты, и подспудно чувствовал разочарование, лейтенант показался мне нормальным парнем, особенно когда властного дяденьку отшил, который был против того, чтоб он задерживался нам помогая. Ну да ладно, спасибо хоть тогда помог. Видно что-то изменилось в моем взгляде, и Саня встрепенулся.
- Да не, гребите сюда прямо сейчас, не вопрос. Задумался просто, мы же тоже в Великополье скоро думаю двинем. Завтра сосранья, если с местной властью там все нормально будет. Так что можем и завтра вместе поехать, даже лучше так и сделать. Нам тут тоже не очень рады, тот баран с местной администрацией спелся, все кары на мою голову обещает.
- Здорово, спасибо Сань, сочтемся.
- Да ладно, едьте за своими уже. Может вам пару человек с собой дать?
- Да не, так сгоняем. Мы быстро.
25 апреля, вторая половина дня.
Старцев Александр, Великопольская волость, безымянный хутор.
Поднимаясь по узкому проселку в горку, чуть не положил буханку в канаву. Под снегом в некоторых местах уже хорошо подмерзло, а резина стояла летняя. Но закончилось все нормально, бобик вытянул. Несмотря на внешнюю убогость, как внутри, так и снаружи, ходовые качества у машинки другим на зависть. Очень бесил, правда, тонкий руль, я даже отвлекался от дороги, брезгливо смотря на это чудо советской мысли, но постепенно начал привыкать. Мда, делали для армии, не для людей.
Артем сидел, привалившись лицом к холодному стеклу, досталось ему все-таки не слабо. Как из дома вышли, связался по рации с дежурным, доложить, но тот к удивлению сержанта, вопреки логике событий дал указание срочно возвращаться. Странно все это, даже меня проняло, вроде как не хухры мухры, мента привалили. У них по инструкции вроде как непосредственный начальник должен на место прибыть, и непосредственный начальник непосредственного начальника, и еще куча нужного и незаменимого в таких ситуациях люда, а тут возвращайтесь, да немедленно.
Артем попросил сесть за руль, и когда я согласился, вздохнул с облегчением. Теперь он лишь изредка посматривал назад, где завернутый в ковер лежал труп Саши, а рядом сидел завернутый в одеяло солдатик, тоже Саша кстати. Парнишку била крупная дрожь, когда его вели через дом, зрелище бойни в комнате ввергло его в ступор. Сначала он хватал воздух ртом как рыба, пытаясь что-то сказать, потом начал уверять нас, что это не он сделал. Пришлось попросить заткнуться, и так тошно было. Артем, правда, упокоил того, сказал, что верит ему, успокоил типа. Мне тоже солдатика жалко стало, когда после этих слов у него как стержень вынули, обмяк весь, без слез не взглянешь.
Дорога сложная, на легковой машинке двигаться здесь было бы проблематично, уазик же пер нормально. Ехали в молчании. Через некоторое время проехали две деревни, причем одна практически переходила в другую, таблички с названиями буквально в ста метрах друг от друга. Кормушка для гайцов. Раньше б это напрягло, по хорошей дороге то, только тапкой топнул, а уже тормозить, но сейчас все равно намело, так что я меньше пятидесяти ехал. Названия не разглядел, снегом таблички припорошены, спрашивать не стал, Артем уже дремал, привалившись к стеклу двери. После деревень лес кончился. Трасса шла теперь без особых изгибов, этакой гребенкой, машина как по крупным волнам ехала, каждой длиной в километр минимум. Вдоль дороги теперь с обеих сторон тянулся кустарник, закрывающий обзор на колхозные просторы. Изредка в этой изгороди мелькали просветы, для заездов на поля. Несколько раз переехали реку, скорее всего одну и ту же. У одного из мостов я прочитал на табличке, что река Сурь называется.
Дорога, снова петляя между бесконечных полей, начала забирать все выше и выше. Кустарник, так напрягавший меня, кончился, и теперь справа открывался вид красивый, как с Пулковских высот в Питере. Я остановился размять ноги. Артем дремал, и лишь мазнув по мне глазами, выходящему, тут же опять их закрыл. Подумал, наверное, что по нужде собрался. Об этом подумал и тезка, заскулив сзади, чтоб тоже выпустили. Тема матюгнулся, ключи то от наручников же у него, но открыл глаза и все-таки вышел. После того как открывалась боковая дверь, краем уха я услышал мнение сержанта о разных дезертирах, которые даже до расстрельной камеры потерпеть не могут. Я стоял, не прислушиваясь, прикрыв глаза, вдыхая свежий морозный воздух. Окружающее сейчас воспринимал с примесью чувства бесшабашной веселости.
