Изредка под ногами что-то хрустело, и это было громче моего дыхания и стука сердца. Звуки от резкого открытия дверей резко ударяли по натянутым нервам, заставляя морщится. Двигаемся быстро, но как все медленно происходит. Секунды тянуться долго, хочется поторопить время. Я часто кручу головой, чувство чужого взгляда навалилось на меня, казалось что сейчас вот вот увижу... Увижу.
В третьей комнате что-то было. Когда дернул дверь, увидел смутно движение, но ушел влево, прислонившись спиной к стене, напрягся. Саша тоже сначала было дернулся, потом осветил всю комнату и двинулся дальше. Я пошел за ним, быстро глянул. В комнате было разбросано много газет, видно чья-то лежка бомжовская. Оконная рама здесь была, без стекол. Створки были открыты, и от сквозняка некоторые газеты шелестели, создавая иллюзию шевелящегося покрывала.
Шли мы с Саней слаженно, я видел, как он шагает в сторону, еще шаг, и он прислонится к стене справа от двери, я же дерну за ручку и уйду влево. Последний шаг он не сделал, и я по инерции врезался в него, притом чувствительно, носом в спину, а двигался я резко. Матернулся беззвучно, а потом глянул вперед, и застыл. Вся спина стала куском льда, но буквально через мгновенье я почувствовал легкость.
Ожидание встречи держало нервы в напряжении, а сейчас все. Встретились. В начале коридора у окна стоял человек, и смотрел на нас. Саша посветил на него, и тот резко вскинул руки к лицу, наклонив голову. Мы не двигались. Он тоже. Я встал боком, и каждые три четыре секунды оглядывался назад, но свой пистолет держал направленным на незнакомца.
- Руки подними, - это Саня.
Даже не шелохнулся.
- Руки поднял! - рявкнул Саня так, что я чуть сам пистолет не бросил.
Незнакомцу было все равно на его командирский рык.
Его поза была неподвижной, но одновременно... плавной.
Саня направил фонарь ему под ноги, и он отнял руки от лица. Луч фонаря сразу же вернулся обратно.
Мы с лейтенантом выдохнули ругательства одновременно. Вся нижняя часть лица незнакомца была в чем-то буром. Ладони метнулись вверх, раздался резкий стон. Далеко не жалобный. Повеяло злобой.
Мужик качнулся вперед, плавно двинувшись к нам.
- В ногу ему, в ногу ему звездани, - не оборачиваясь, тихо сказал мне Саша. Он стоял чуть впереди меня.
Эхо выстрела разнеслось по всему зданию. Сразу же второго. Человек дернулся, и скрылся в комнате. В ногу я ему попал, один раз точно.
Шаги забухали по коридору, мы побежали за ним. Слева почудилось движение, я приостановился. Нет, никого. Саня уже скрылся в комнате. Побежал следом. Забегая в дверь, услышал выстрелы. Лейтенант стрелял, высунувшись в окно, четко и равномерно, как гвозди забивая.
- Все, лежит, - оттолкнувшись рукой от подоконника, обернулся он. Не, вроде не наглушняк, шевелиться, - чуть позже в ответ на мой взгляд. Давай остальные пока проверим. Быстро, потом вниз.
В первой же комнате, куда заглянули, нашли. В той самой, которая вторая, если считать справа, на которую показывал Серега пару минут назад в здании поместья. Два мужика и одна женщина. Женщина сидела в углу и смотрела безумными глазами перед собой, ни на что не реагируя. Один из мужчин лежал, не подавая признаков жизни. Второй лежал рядом, и подавал признаки смерти.
Меня даже замутило немного. Луч фонаря выхватил его голые ноги, одна была почти целая, согнутая в колене. На второй ноге от колена до таза просто не было мяса. Не то чтобы совсем не было, но белая кость, с которой свисали небольшие оставшиеся лоскуты, было ясно видна. Фотографически мелькнуло лицо упыря, который только что выпрыгнул из окна.
Вниз, вниз быстрее, чтоб не уполз. Скатились вместе с поднимавшимся Кирилловым. Упырь далеко не уполз. Бежали к нему вчетвером, Рыжий так и остался у двери.
Незнакомец лежал и шипел, глядя на нас. Две пули попали ему в спину, ноги у него не двигались. Мы вчетвером просто стояли и смотрели. Парни, Сергеев и Кириллов, вид имели недоуменный. Вдалеке слышались крики.
Меньше чем через минуту к нам подбежало человек восемь, среди них был и Серега, который теперь точно будет с мокрыми ногами, отстраненно подумал я. Высота снега здесь гораздо выше моих щиколоток, и под трескающимся настом снег сыпучий, такой в ботинки хорошо пойдет.
Когда они подбежали, на нас посыпалась куча вопросов. Лица передо мной мелькали калейдоскопом. Голоса доносились как сквозь вату, у меня перед глазами мелькало всего две картинки, мгновенье открытого лица незнакомца, и объеденное мясо с бедра лежащего мужчины.
Упырю связали руки, и, не перевязывая, оттащили в здание поместья. Несмотря на две пули в спине помирать он совсем не собирался, лишь шипел злобно на нас. Рот ему тоже перетянули куском материи. Сходили наверх за оставшейся там женщиной. Совершенно невменяемая особа. Лет сорока, одета как на светское мероприятие, на лице до сих пор сохранились следы косметики. На второй этаж поднимались только мы с лейтенантом, старшина, и Серега. Остальным лейтенант запретил, отправив обратно в задние поместья, не хрен, мол, потом страшилки и слухи разводить.
В комнате, куда пришли за теткой, осмотрелись. По полу раскиданы одноразовые пластиковые стаканчики, синего цвета. Я и не видел таких раньше, все белые только. Валялись несколько водочных бутылок и пузатые пивные баклахи, литра на три наверное каждая. Было по виду несколько целых, но брать их никто не стал.
В углу стояло подобие накрытого стола, там лежали обветренные остатки закуски, даже пепельница была из обрезанной алюминиевой банки.
- Не реагирует, вообще ни на что, - отошел от женщины Серега. Пока я осматривался, он пытался с ней беседовать, даже хлопнул ее по щекам пару раз. Эмоций никаких, как зомби, - добавил он, и склонился над объеденным трупом, который уже старшина разглядывал. Лейтенант присел рядом с ними.
Я особого удовольствия от созерцания погрызенного со всех сторон человека не испытывал, и отошел к окну. Свежий морозный воздух бодрил. Постоял так с минуту, стараясь ни о чем не думать. Естественно, не получалось, мысли обгоняли друг друга, одна догадка о происшедшем сменялась другой. Вдруг вскинулся. О як же так, даже забыл о том, что перекурить это дело можно. Ничего себе, как же это, сигарету обычно во рту чаще держу, чем соску в детстве, а тут даже мысли не мелькнуло. Достал пачку, закурил, выдыхая дым в окно.
- Стас, палишься, - сказал мне Серега.
- Да ладно, вряд ли тут по окнам кто работает, - ответил я, но от окна отошел.
- А этот тоже нормальный. В смысле жмур обычный, с глазами у него нормально, - старшина перевернул второй труп на спину, и приоткрыл один глаз, показывая что-то Сереге.
- А что с глазами? - подошел поближе я.
- У этого ничего. Мертвые разве что. А у этой, смотри, - старшина легко поднялся, подошел к женщине, и, взяв ее двумя руками за голову, повернул ее лицом ко мне, - на зраки посмотри.
Я всмотрелся. Зрачок был настолько большой, что закрыл всю радужную оболочку. Как у кошки в темноте. Брр, меня передернуло.
- Повели ее отсюда, у того еще посмотрим. У него вроде такие же, но я тогда не особо внимание обратил, - старшина поднялся, и потянул за собой женщину. Она безропотно встала. Серега взял ее под руку с другой стороны, и мы пошли обратно.
25 апреля, вечер.
Васильева Василиса, Великополье.
Василиса была просто в ярости, расхаживая перед дверью в приемную к отцу. К нему она не могла попасть почти целый день, еще с того момента, как этот ментовский урод на своей буханке ее в канаву отправил. Девушка мерила шагами коридор, в ожидании окончания совещания, и уже чуть ли не в голос материлась, хотя обычно матом совсем не ругалась.
День не задался сегодня с самого утра. Сначала узнала, что на нее уже приобретена путевка на Мальту, причем вылет сразу после сессии. И ведь случайно получилось, позвонила Анжеле, в турфирму,
