Википед.
Он поймал манипулятором одну из коробок и начал ее осматривать, делая вид, что поглощен этим занятием.
Отшельник перевел взгляд на Романа.
— Везение, случайность... — начал он громогласно. — Это слова для неучей, которые не понимают принципов элементарной космической физики! Все, что случается во Вселенной — результат напряжения чьих-то Сил Воли. Если что-то произошло — значит, кому-то это было надо! Вся история Вселенной, вся история человечества — это борьба Сил Воли, и чья воля оказывалась сильнее, тот и побеждал!
— Отшельник! — вскричал Роман потрясенно. — Научите меня, пожалуйста!!!
— Что?! — пророкотал Отшельник удивленно. — Чему научить?
— Управлять Силой Воли! Эта... как ее... концентрировать силу!
— Тебя?! — Отшельник распахнул каменный рот и оглушительно расхохотался. — Тебя?! Управлять Силой Воли? Да ты же полный неудачник!
— Но-но! — подал голос Википед. — Мальчика моего попрошу не оскорблять!
— Отшельник! Научите меня, ну пожалуйста!!! Вы же все можете! — продолжал Роман.
Отшельник подергался в пространстве, и Роман понял, что этот жест означает качание головой.
— Ты ничего не понял, — возразил Отшельник. — Я вовсе не все могу! Согласно учению о Силе Воли, я могу только то, что мне надо. — Отшельник зевнул. — Но мне ничего не надо, — объяснил он. — Совсем ничего. Ну, кроме тишины и покоя...
— Ну пожалуйста! — взмолился Роман.
— Даже не думай, — Отшельник категорично цыкнул зубом. — Даже не трать время. Тебе никогда не удастся уговорить меня, чтобы я стал твоим учителем и сделал из неудачника мастера.
— Почему же не удастся? — огорчился Роман.
— Да вот именно поэтому, — объяснил Отшельник. — Потому что ты — неудачник.
— Но мне очень надо! — возразил Роман. — Честное слово! Очень-очень надо!
— Даже не пытайся, ничего у тебя не выйдет.
— Нет, выйдет! Выйдет! — твердил Роман. — Ну пожалуйста! Ну прошу вас! Мне очень, очень это сейчас надо!
Глава пятнадцатая, в которой Рогдай устанавливает конституционный порядок
Пастух и его спутник приближались медленно, постоянно останавливаясь и кланяясь. Рогдай терпеливо ждал. Наконец они доползли почти до прутьев горелой обшивки и упали лицами в песок, простирая перед собой руки.
— Прости нас, ничтожных рабов твоих! — крикнул пастух.
— О, мудрейший и всесильный, — хорошо поставленным басом зарокотал его спутник в пыльном красном халате, — о, властелин всего сущего и повелитель мира, о, благодетель и всемилостивый царь, да славится вовеки твои...
— Прекратить путать следствие! — рявкнул Рогдай. — Короче!
— Не вели гневаться, мы сделали все, как ты сказал! — торопливо продолжил абориген в красном халате. — Господи, как же это было непросто! Одни не хотели идти, другие не хотели отпускать, третьи... Пришлось уговаривать! В общем, мы одолжили у соседей все золото, что было! И ночью прибежали сюда, к тебе!
Человек взмахнул красными рукавами халата, обводя долину вокруг холма. Долина сегодня совсем не выглядела пустыней, а напоминала то ли лагерь юных экологов на Байкале, то ли кемпинг молодых парторгов на Селигере, то ли слет любителей бардовской песни на Седьмой Водолея. Повсюду стояли палатки, дымились костры, а между ними бродили полуголые люди, бегали детишки и шатались маленькие худые козы.
— Мы принесли все золото тебе! — продолжал человек в красном халате, не поднимая лица из песка, отчего его слова звучали глухо и неразборчиво, а мыслепередатчик справлялся с трудом. — О, мудрейший и всесильный, о, властелин всего сущего и повелитель...
— Короче! — прервал Рогдай. — Где оно, золото?
— Короче, они почему-то за нами погнались, — пожаловался человек в красном халате.
— Сволочи! — с чувством подал голос пастух в козьей шкуре.
— А ну не ругайся при всесильном, брат! — шикнул на него человек в халате и слегка пихнул локтем.
Рогдай непонимающе перевел взгляд с одного на другого.
— Кто погнался? — Он кивнул на пустыню, где бегали дети и блеяли козы. — Вот эти?
— Нет, это наши! — хором объяснили пастух с братом.
— А кто же погнался?
— Они не наши!
— А где они?
— Они вот-вот будут здесь! — трагическим голосом сообщил брат.
— У них колесницы! — глухо пожаловался пастух. — И копья!
— Господи, они хотят отобрать у нас твое золото! — наябедничал брат. — Они не верят в твою силу и желают тебя убить!
— Меня? — удивился Рогдай. — Меня-то за что?
Пастух выкрикнул односложное гортанное слово и неопределенно взмахнул рукой. А его брат не издал ни звука, зато изо всех сил долбанул пастуха локтем в бок, чтоб не выражался.
— Фашиствующие молодчики, агрессоры тоталитарной тирании, воинствующие националисты, гонители этнической самоидентификации, прихвостни мирового глобализма, душители гражданских свобод, враги национального самоопределения, строители преступной вертикали власти, бичеватели региональных автономий, последовательные палачи демократических ценностей, убежденные ценители гражданских браков с козой, — сбивчиво перевел мыслепередатчик, еще немного подумал и неуверенно уточнил: — козлы.
Рогдай не привык долго размышлять. Он полез за отворот пиджака и вытащил небольшой компактный бластер, в котором, несмотря на тщательно стертую маркировку, знатоки без особого труда, зато с некоторым содроганием опознали бы печально известный «Углич». Тот самый бластер «Углич», который недолгое время выпускался на Пикалевском заводе для спецподразделений особого назначения, но уже лет сто категорически запрещен мировым Советом безопасности из-за своего вопиющего пренебрежения к вопросам экологии на глубоком конструктивном уровне. «Углич» Рогдая отличался от классической модели разве что массивным глушителем. Но Рогдай, поплевав на ладонь, отвернул глушитель и спрятал его в карман пиджака. Теперь даже одного заряда хватило бы, чтобы в секунду испарить небольшое море.
— И где эти козлы? — спросил Рогдай, оглядываясь.
Рогдай с неудовольствием посмотрел на пастуха с братом, которые снова упали лицом в песок, вытянув вперед руки.
— Честь старшему по званию отдают совсем не так, — заметил он. — Впрочем, ладно. Вашу проблему мы решили? — Рогдай покачал в воздухе стволом бластера, который еще слегка дымился, хотя уже прошли сутки.
Братья закивали.
— Теперь будем решать мою, — продолжил Рогдай. — Мне нужен, наконец, металл для ремонта. Покажите мне, наконец, сколько золота вам удалось собрать.
Пастух молча указал рукой назад — туда, где под холмом гудел лагерь дикарей.
— Это была моя идея! — тихо похвастался его брат, не поднимая, впрочем, головы. — Правда, здорово?
