общественным признанием. Такого рода успешные биографии в любом обществе являют собой культурные образцы и служат средством культурной и социальной интеграции. И наоборот, разрушение таких биографий ведет к прогрессирующей дезинтеграции общества и массовой деидентификации.
Наименее страдают в этой ситуации либо индивиды с низким уровнем притязаний, либо авантюристы, не обладающие устойчивой долговременной мотивацией… Авантюрист как социальный тип — фигура, характерная и для России настоящего времени» [65].
Здесь мы не будем обсуждать культурологическую модель обретения новых идентификаций атомизированными личностями кризисного общества, которую развивает Л.Г. Ионин. Наша тема — дезинтеграция общностей, а также выявление и диагностика тех, которые сохранились, хотя бы и в сильно разрыхленном состоянии, и нарождаются в новых условиях.
Первая задача — найти параметры, индикаторы и критерии, по которым можно было бы структурировать массу населения России в общности. Понятно, что все члены «воображаемого сообщества» жителей России связаны между собой большим числом связей.15 Каждый гражданин РФ связан со всеми остальными связями общего гражданства, он «собран» с ними на общей территории, замкнутой общими границами, общим языком, хозяйством и валютой — список можно продолжить. Это — общий фон, на котором надо обнаружить особые сгустки человеческих связей и отношений, они и есть искомые общности. В зависимости от разрешающей способности наших инструментов мы можем разглядеть сгустки больших или меньших размеров и плотности.
Различение «общностей» разных видов — сложная задача даже в мире животных, где особи популяции одного вида очень похожи друг на друга и обладают признаками, сразу отличающими их от особей другого вида. Виды отличаются множеством таксономических признаков — и все же различить близкородственные виды бывает трудно, поиском индикаторов занимается множество исследователей. Насколько труднее задача такой классификации в современном «массовом» обществе, где люди за последние сто лет стали похожи друг на друга и очень подвижны! В глаза бросаются те группы, которые специально стараются выделиться из массы — панки и кришнаиты, скинхеды или байкеры. И то они в зависимости от ситуации или выставляют свои атрибуты напоказ, или уходят в тень. Это — инсценировка в ходе поиска идентичности.
Но основная масса населения не гипертрофирует свою принадлежность к какой-то специфической «театральной» общности, а участвует в деятельности многих общностей, увеличивая так свой социальный капитал. Человек может работать на заводе, играть на гитаре в рок-группе, быть активистом «Трудовой России», выращивать яблони на шести сотках и вести ЖЖ в Интернете. От него тянется пучок связей, соединяющих людей нескольких социокультурных групп, а также все эти группы между собой. Так индивиды и их отношения составляют социальную структуру.
Мы исходим из умеренного предположения, что да, российское общество переживает процесс дезинтеграции — происходит разрыв связей между общностями и в то же время разрыв связей между членами каждой общности. То есть, идет разрыхление и сокращение в размерах (деградация) самих общностей. Но эти процессы не достигли той глубины, при которой деградация стала необратимой.16 Более того, сопротивление такому омертвлению сильнее, чем это казалось в 1990-е годы. С другой стороны, идут и процессы интеграции общества — по-новому в новых условиях, иногда в виде «сетей взаимопомощи», нередко в болезненных формах (например, в теневой или даже криминальной экономике, в молодежных сообществах типа фанатов или гопников).
Конечно, динамическое равновесие неустойчиво и может быть резко нарушено, да и деградация, скорее всего, преобладает и ускоряется по мере исчерпания тающего запаса советских ресурсов. Но об этом поговорим позже, а сначала надо разобраться с проблемой в воображаемой стабильной ситуации.
Для выявления общностей — как сгустков кооперативных человеческих отношений — применяются разные методы наблюдения. Исходный материал для гипотез и программ наблюдения дает статистика. Социологи также используют для наблюдения за коллективами или выборками людей методы, разработанные этнографами (этнометодология). Они даже иногда «погружаются» в изучаемую среду, на время нанимаясь рабочими, официантами и пр. Проводятся опросы (иногда массовые), чтобы дополнить объективные данные выражениями самосознания людей как принадлежащих к той или иной общности.
Другой срез системы эмпирических методов — выявление видов деятельности, которую осуществляет предполагаемое сообщество. Ясно, что всякая деятельность оставляет материальные следы (улики) — основные и побочные продукты, как-то зафиксированные сообщения, повреждения и загрязнения среды обитания и т. д. Так изучаются даже общности, которые тщательно скрывают свое существование и маскируют следы своей деятельности (например, преступные сообщества). Скрыть все следы невозможно, вопрос в размере средств, которые может затратить исследователь (или следователь).
Модельным случаем общности, деятельность которой с необходимостью требует гласной фиксации очень многих ее следов, является научное сообщество. Разберем подробнее этот относительно простой и хорошо изученный случай, чтобы уяснить проблему (подробнее см. [69]).
Любая исследовательская область, обозначаемая названием предмета исследований, является проекцией на плоскость науки как системы знания определенного сообщества исследователей — коллективного субъекта деятельности в этой области. Слово «сообщество» указывает, что имеется некоторая общая основа, которая объединяет группу исследователей и отличает каждого из них от всей остальной массы ученых. Ученых, разрабатывающих одно научное направление (область), объединяет, прежде всего, общая когнитивная структура. В ней можно выделить ряд элементов.
Одним из ключевых элементов всей системы познавательных средств являются научные факты.17 Факты, от которых мы отталкиваемся в нашем исследовании, служат нам опорой, трамплином, эталоном для проверки наших результатов.
Второй элемент когнитивной структуры — теоретические представления. Изменения в них приводят к наиболее глубоким сдвигам познавательной структуры, здесь происходят и наиболее острые конфликты. Теоретические концепции обладают и особенно большой объединяющей силой, в них выражается кредо сообщества. Поскольку научный факт всегда включает теоретическое толкование эмпирически наблюдаемых явлений, то различие теоретических взглядов зачастую является главной причиной того, что некоторые ученые долго не замечают фактов, которые кажутся очень существенными другим.
Третьим элементом когнитивной структуры является комплекс исследовательских методов. Через призму своего методического оснащения видят исследователи предмет труда. Любое понятие, которым они оперируют, неявно включает в себя тот метод, с помощью которого оно может быть экспериментально обосновано.
Каким образом можно эмпирически выявить когнитивную структуру совокупности исследований? Путем анализа публикаций. Когда ученый направляет сообщение о полученном им результате, он помещает свою работу в познавательный контекст своей исследовательской области. Для этого служит язык библиографических ссылок. Это особая знаковая система, которая складывалась в течение столетий. Сопровождение научной статьи достоверной библиографией — необходимое условие для включения результатов в научное знание. Средством заставить ученого ответственно отнестись к этой функции служит этическая норма науки.
В библиографических ссылках ученый отражает все элементы когнитивной структуры. Поэтому в статьях, публикуемых членами исследовательского сообщества, имеется набор важных работ, отражающих когнитивную структуру этой области. Эти работы цитируются большинством работающих в этой области исследователей, поэтому они относятся к числу высокоцитируемых работ. Такие статьи не распределены равномерно в «поле» науки — они группируются в гроздья (кластеры).
Члены сообщества, разрабатывающие одну область, в каждой своей статье они цитируют сразу несколько таких работ, между которыми возникают незримые связи социтирования, т. е. одновременного упоминания пары работ в какой-то третьей статье. Сильное социтирование указывает на концептуальную близость двух работ. Если выявить в мировом массиве информации высокоцитируемые статьи (например, установив порог цитирования 15 ссылок в год), связать их попарно социтированием, а затем стереть слабые связи, задав порог социтирования, то мы получим систему связанных между собой кластеров ключевых статей. Это — карта науки, на которой каждый кластер является отражением отдельной исследовательской области, ее «отпечатком пальца».
