меня этаким несмышленым ребенком, что все время проскальзывало в словах и в отношении.
Конечно, с высоты их возраста даже моя человеческая жизнь – не срок, но мне-то оно сейчас только на руку. Полагают, что разговаривают с ребенком? Вот пусть и получат совершенно детскую обиду за подобное пренебрежение.
Очередной снисходительный вопрос: не тяжело ли тебе, деточка, жить среди людей и других, неразумных драконов, где и к тебе относятся так же, как к другим фамильярам? Его-то я и выбрала как повод поскандалить.
Можно было и пропустить мимо ушей, конечно, невелика обида. Даже поверить, что мне искренне сочувствуют. Но… такой шикарный случай проверить, как они себя дальше поведут!
Делаю вид, что обиделась. Получайте детскую истерику, многомудрые старцы!
– Да люди ко мне в сто раз лучше, чем драконы, относятся! По крайней мере, не пытаются постоянно выудить из меня какую-то информацию, отделываясь в ответ туманными намеками и невнятными обещаниями! Хотите что-то узнать, задавайте прямые вопросы, а не выпытывайте окольными путями. И пока на мои вопросы тоже не начнут отвечать, больше ни слова не скажу. Все!
На самом деле изображать партизана на допросе и отмалчиваться до победного конца я не собиралась. Глупо и бесперспективно. Этот спич и нужен-то был для двух целей: получить передышку для обдумывания своих дальнейших действий и заполучить хоть минимальное преимущество, чтобы иметь возможность задавать и свои вопросы. Так что достаточно пообижаться немного для виду и начать торговаться. А там уж видно будет, как они действовать начнут: если этим драконам что-то от меня нужно, они, поторговавшись, рано или поздно уступят. А если подобные расспросы – стандартная процедура для таких, как я, то на особые поблажки можно не рассчитывать. Максимум – объяснят, зачем им это надо.
Однако мой маленький концерт имел слегка не тот результат, что ожидалось. Я-то думала – или уговорить попытаются, или на место поставить, тогда-то торговля и начнется. А меня просто отпустили, разрешив погулять по окрестностям и пообщаться с родственниками. Мол, отдых с дороги, до завтра, а завтра можно и поговорить с новыми силами.
Вот те раз! Или им и в самом деле ничего от меня не нужно? Ну, во всяком случае, времени для раздумий у меня теперь достаточно.
Однако перспектива общения с родственниками меня откровенно озадачила. Я об их существовании все время помнила, даже Ингельду в качестве причины полета в Заповедник наплела. Однако о чем с этими совершенно незнакомыми драконами разговаривать, не представляю, хотя, кажется, и надо. Я их, пожалуй, и не узнаю при встрече, в памяти ничего, кроме весьма смутных образов, не сохранилось.
Выбралась озадаченная из пещерки, а снаружи меня только Ворон и поджидает, остальные куда-то испарились. Этот стоит, глыба черная, с нечитаемым выражением на морде. И что мне с ним делать? Скосив взгляд на дракона, глубоко задумалась.
Ладно, общение с родственниками так общение с родственниками! Тоже полезно. Им-то, надеюсь, никто не догадался запретить отвечать на все мои вопросы? А если и догадался, всегда есть шанс, что случайно что-то сболтнут. Осмотрюсь, в общем, за драконьей жизнью понаблюдаю.
– Меня отпустили с семьей пообщаться, – сообщаю Ворону. Ноль реакции. – Эй, статуя командора, очнись. Я вообще-то не знаю, где обитают мои здешние родственники.
– Я тоже не знаю, – пожимает крыльями.
Неожиданно!
И мы пошли искать. Это была та еще эпопея. Ходили, спрашивали у тех, кто мог бы помнить, у кого осенью пропал недавно вылупившийся из яйца ребенок. На меня поглядывали с любопытством. Даже порадовалась сперва, что Ворон постоянно рядом, а не сбежал в неизвестном направлении, как Артем, очкарик бессовестный. Потом огорчилась, когда поняла, какой шанс упускаю безнаказанно задать тучу вопросов. У большинства драконов, с которыми мы разговаривали, я вызывала интерес, они вовсе не прочь были пообщаться.
Но интерес этот меня несколько удивил. Неприятно чувствовать себя этакой диковинкой, вроде редкого уродца в цирке. Отношение к пропаже чужого ребенка тоже вызывает некоторое недоумение. «В самом деле такая беда случилась? Да мы и не знаем, не интересовались совсем». И так отвечают почти все, с небольшими вариациями. Не то чтобы мне было очень обидно от такого пренебрежения, но понять не могу, им всем, что ли, настолько все равно? Настолько рядовое событие, детишки регулярно пропадают, и это уже никого не трогает?
Я хотела узнать, какое отношение у драконов к детям, которые по своей сути являются всего лишь телами для совершенно чужих личностей? Ну узнала. Теперь даже и соображу, как к этому относиться. Потомством обзаводиться в ближайшее время вроде бы не собираюсь, а если вдруг и соберусь, отношения буду строить самостоятельно, не по чужому образцу.
С другой стороны, детворы здесь полно, я внешне, наверное, и ненамного старше выгляжу. И ведут они себя как самые обычные дети: дурачатся, мячик гоняют, иногда получают нагоняй от родителей. Всех и отличий от нормальных детей, что необычная рассудительность и полноправное участие в разговорах взрослых. Никто не выпроваживает их и не шикает при попытке что-то сказать. Никакого равнодушия на первый взгляд не заметно.
Нет, какая-то противоречивая картина вырисовывается, надо бы понаблюдать повнимательней. Явно тут все немного не так, как мне показалось на первый взгляд.
Интересно, на чем же держится это общество, если родственным связям и впрямь не придают почти никакого значения? Общность интересов? И как подобного добиться, если в тела драконов вселяются сознания людей не только разных миров и культур, но и вообще не гуманоидных существ, чей разум и логика наверняка очень сильно отличаются от человеческих? Как они находят общий язык?
Наконец мы нашли того, кто что-то знал о моей родне, он даже сказал, в какой пещере их можно найти. Отреагировал на меня этот дракон точно так же, как и другие, что уже стало откровенно нервировать. Только еще спросил у Ворона непонятное:
– Так она не «пустая»?
На подтверждающий кивок черного задумчиво покачал головой и наградил меня непонятным задумчивым взглядом.
И что значит «пустая», в каком смысле?
Чувствую себя первооткрывателем. Сколько всего тут неясного, меня азарт одолел, в который уже раз, выяснить все назло этим конспираторам. Уже начинаю прикидывать, как бы избавиться от Ворона хоть на время, а то ходит за мной как надзиратель. Уж я б тут пошарила без него как следует!
И наконец «долгожданная» встреча с родственниками. Может, я черствое и равнодушное существо, но никаких эмоций, кроме неловкости, испытать так и не удалось, несмотря на все попытки. И наверное, я склонна судить всех по себе, но кажется мне, что родственники тоже особой любовью к потерянному ребенку похвастаться не могли. Смотрели они на меня ровно с тем же недоверчивым любопытством, что и все остальные драконы.
– Ворон, не мог бы ты?.. – И глазами показываю: не соблаговолите ли удалиться, дорогой товарищ?
Дракон мою пантомиму понимает мгновенно и без дополнительных разъяснений. Недовольно кривится, но уходит.
Ну и что же дальше? Родственники… мама, папа и два младших брата-близнеца креативной апельсиновой расцветки. Что осталось о них в памяти моего нынешнего тела? Вроде бы я любила братьев и по-детски восхищалась отцом, о матери не помню ничего, кроме того, что она была постоянно занята близнецами и на меня внимания совершенно не обращала. Впрочем, это совсем не мои воспоминания, они слишком детские, еще незамутненные взрослым скепсисом. Как раз тот период, когда мне начали сниться полеты, и я больше присутствовала в этом теле в качестве наблюдателя, чем управляла им.
Только на нынешний момент это проблему никак не решает. Не имею ни малейшего представления, что делать с родственниками дальше. А значит, в сторону лишние сантименты, от них сейчас все равно никакой пользы, будем общаться в деловом ключе. И в качестве собеседника я сразу выбрала главу семейства, за редкую масть, не зря мне расцветка Геста показалась знакомой. Драконий папа был похож на него как брат-близнец, что вполне может оказаться правдой.
– Поговорим? – предлагаю.
