пообещав оставить без ужина. Так кошка на меня еще рычать пыталась! Вечером все присутствующие на ужине имели счастье наблюдать замечательную сцену «маг и оборотень спорят». Начала разговор баронесса:
— мэтр Даркин, а почему не видно вашу дочь? Что произошло?
— Ничего, — пожимаю плечами, — она наказана.
— Наказана ни за что! — Саманта не выдерживает.
— За жестокое обращение с животными, — съела? — И вообще — моя дочь, за что хочу, за то и наказываю. И, кстати, я запретил ей с вами общаться.
— А если я наплюю на ваши запреты? — лезет в бутылку девушка.
— Да на здоровье, — пожимаю плечами, — даже если инициатором встреч будете вы, наказывать-то я все равно буду ее.
— Только попробуй ее обидеть! — Саманта вскакивает. Зрачки от бешенства становятся вертикальными, а на пальцах прорастают когти.
— И что?! — Я тоже вскакиваю. Будут мне еще всякие указывать, как с собственной дочерью обращаться! Она моя! — Хочешь померяться коготками?
Теперь на моих руках тоже когти, только черные.
— Хватит! — вмешивается фрайхер. От удара дребезжит на столе посуда. — Успокойтесь оба!
Успокаиваемся и до конца ужина демонстративно друг друга не замечаем.
— Мэтр, к вам можно? — В комнату заглянула Тарина.
— Конечно, леди, проходите. Присаживайтесь — приглашающий жест в сторону кресла. — Или, может быть, перейдем в гостиную?
— Лучше здесь. Даркин, я прошу вас разрешить Ниа и Саманте общаться.
— Зачем? — тему разговора предположить было не сложно, но это не значит, что она мне нравится.
— Девочке нужна если не мать, то хотя бы старшая подруга, с которой можно поболтать, посекретничать. Я не ставлю под сомнение ваше мастерство, как учителя, но быть женщиной — тонкое искусство — Тарина лукаво улыбнулась, — и научить ему может только другая женщина.
— Саманта? — лицо непроизвольно складывается в презрительную гримасу, — вряд ли эта развратная кошка научит ее чему-то хорошему.
— Простите, кто? Я не поняла слова.
Я опять перескочил на русский. Пытаюсь вспомнить местное слово для кошки. Нет такого! Хм, а кошки-то тут вообще есть?
— Мелкое домашнее животное, чем-то похожее на виесхатту в зверином облике.
— У вас на родине есть и такие? Ни разу не слышала.
— А в местных краях кого используют в качестве домашних любимцев?
— Соколов, иногда ручных хорьков или смешных уродцев. У одной моей подруги живет хальфад.
— Хальфад? — этого названия я еще не слышал.
— Ящерка такая, очень умная и красивая. Не уходите от темы! — спохватывается баронесса.
— Если вернуться к теме, то, возможно, вы и правы. Но Саманта слишком распущена и легкомысленна. Ниа уже опаздывает на занятия, а Саманта это поощряет.
— Мне кажется, вы преувеличиваете, — примирительно начала Тарина, — Саманта не так распущена, как кажется. К тому же она училась вместе со мной и знает все, что полагается благородной леди.
— А, кстати, чему учат благородную леди? А то чтению-письму и истории с географией я и сам научу, а вот что еще?
— Танцы, вышивание, этикет, музицирование.
— И вас всему этому учили?
— Разумеется.
— Тогда, может быть, вы станете наставницей Ниа? Вы, по крайней мере, ведете себя как полагается благородной леди. А вот ваша подружка, похоже, забыла все, чему ее учили, как только учитель вышел из комнаты.
— Спасибо за комплимент, — засмеялась Тарина, — боюсь, в высшем обществе Литии я буду считаться жуткой деревенщиной.
— А Саманта со своими манерами больше похожа на портовую шлюху.
— Вы преувеличиваете.
— Хорошо, особо дорогую и экзотичную шлюху.
— Что ж, давайте договоримся, — нахмурилась баронесса, — вы прекращаете оскорблять мою подругу и разрешаете ей общаться с Ниа. А я обучаю вашу дочь тому, что должна знать девушка из благородной семьи.
— Договорились. Но передайте своей компаньонке, что если она будет вмешиваться в воспитательный процесс, я ей когти вырву. И убедитесь, что она действительно вас поняла. Я пустыми угрозами не разбрасываюсь.
Баронесса только вздохнула и, пожелав доброй ночи, покинула комнату.
Перед сном зашел к Ниакрис. Провел воспитательную беседу. Как учила меня мама, ребенок должен четко понимать, за что его наказали. Иначе наказание теряет смысл. Под конец обрадовал новостью о достигнутой договоренности. В результате малявка упросила меня рассказать сказку на ночь. Некоторое время вспоминал, а потом начал:
«В далекой-далекой стране, в бескрайней степи, жила девочка Элли…» — добрая сказка, а главное, длинная. Долго можно рассказывать. Сам я ее прочитал примерно в этом же возрасте, так что сойдет.
Первое дело, в котором я участвовал, вызвало… недоумение. Ехали-ехали, и приехали. Три десятка бойцов, десяток канстерменов и я на старом мерине с гордой кличкой «Карась». Приехали сначала в нашу деревню со сладким названием Медовая, а позже и в чужую. О том, что мы пересекли границу с Дайреном, я понял только из разговоров спутников. В деревне с неизвестным названием солдаты сначала о чем-то спрашивали старосту, а потом, видимо со злости, приколотили его изуродованную тушку к дверям дома. Как я понял, оброк для местного феодала, на который и рассчитывали мои спутники, уже ушел по назначению, а о каких-либо заначках (если они и были) староста не рассказал. Привлечь меня хотя бы в качестве детектора лжи не догадались, а я и не напрашивался. Большая часть солдат все это время насиловали не успевших спрятаться селянок. Успевших спрятаться вытаскивали наружу и насиловали скопом. Смотреть на это было мерзко, даже подняв щиты «интегума», так что я направил лошадь к стоящим на стреме арбалетчикам. Не люблю насильников, но таков этот мир, не слышавший не только нагорной проповеди, но и десяти заповедей, и кто я такой, чтобы лезть в чужой монастырь со своим уставом? Единственное, что непонятно — меня-то нахрена с собой потащили? На случай если не встанет у кого? Так я не по этой части.
Наконец солдаты угомонились и, прихватив двух девок посмазливее а также хоть сколько-нибудь ценную мелочь, помчались обратно. Мелочевку разделили между собой, а девок уволокли в казарму. На третью ночь одна из них сумела покончить жизнь самоубийством. Второй повезло меньше, и я старался не встречаться с ней взглядом. Хотя и она тоже через некоторое время исчезла.
Насколько меня радовали успехи Ниакрис в учебе, настолько же огорчали собственные. Оказалось, к некромантии я не способен совершенно. Не то что высшую нежить, банального зомби не могу поднять даже если жертву специально подготовить и убить с соблюдением всех ритуалов. С простейшим вызовом духа та же ситуация. Но я все же продолжал читать трактаты по некромантии — вдруг мне придется встретиться с кем-нибудь из «Повелителей мертвых» в бою.
— Чем это вы так увлеклись коллега? — на страницу легла тень, — середина ночи уже. А, работа Данира.
— Да, и особенно меня радует дарственная надпись про «друга и наставника».
