— Ну, я и не думала, что ты работаешь ради интеллектуальной стимуляции. Так что ты сторожишь?
— Меховой склад, — соврал я, зная, что за углом моего дома, на Фобур-Пуассоньер, как раз есть такой.
— Как тебе удалось занять столь необычный пост?
— Это долгая история.
— Это понятно, — сказала она, прикуривая сигарету от маленькой старомодной зажигалки. — Где ты живешь?
— Какой-нибудь чердак на канале Сен-Мартен?
— Если я работаю ночным сторожем…
— Ты охраняешь меховой склад, тогда это должно быть в районе улицы де Птит Экюри.
— Эта улица идет параллельно моей.
— Улица де Паради?
— Я поражен…
— После сорока пяти лет постоянного проживания в городе не просто узнаешь его… ты видишь его насквозь.
— Или он видит тебя насквозь?
— Точно. У тебя есть ligne fixe?[88]
— Нет.
— Значит, ты живешь в chambre de bonne?
— Ты быстро все улавливаешь…
— Если у тебя нет ligne fixe, значит, с тобой трудно связаться. Но сегодня у всех есть portable.[89]
— Кроме меня.
— И меня.
— Ты, случайно, не из луддитов?
— Просто не вижу необходимости круглосуточно находиться на связи. Но если ты захочешь найти меня…
Она полезла в сумочку, достала визитку и вручила мне.
Я прочел:
Маргит Кадар
Переводчица
13, улица Линне
75005 Париж
01.43.44.55.21
— По утрам лучше не звонить, — сказала она. — Я сплю часов до трех. А вот после пяти вечера — самое оно. Я, как и ты, приступаю к работе в полночь.
— Самое плодотворное время для тех, кто пишет, n’est-ce pas?[90]
— Ты пишешь, я перевожу. Знаешь, как говорят про перевод: это преобразование утренних слов в слова вечерние.
— Я позвоню, — сказал я.
— Буду ждать.
— Я подался вперед, чтобы снова поцеловать ее. Но она жестом остановила меня:
— A bientot…[91]
— A bientot.
— Маргит повернулась и прошла в гостиную, а я еще долго стоял на балконе, не замечая ни ночной сырости, ни пронизывающего ветра, все еще под впечатлением от ошеломляющей встречи. Я пытался вспомнить, было ли в моей жизни такое, чтобы через несколько минут после знакомства с женщиной мы бы сплелись с ней в страстных объятиях. Если быть честным, такое случилось со мной впервые. До секса дело всегда доходило лишь спустя пару дней, а то и больше. Я был не из тех, кто готов броситься в омут с головой. Слишком осторожный, слишком бдительный. До тех пор пока…
Нет, только не надо об этом. Не сейчас. Тем более после того, что произошло…
На балконе вдруг возник Монтгомери.
— Прячетесь здесь?
— Точно.
— Видите ли, мы любим, чтобы наши гости общались.
— Я здесь как раз беседовал с одной дамой, — сказал я, виня себя за то, что начинаю оправдываться. —
