— Кто такой Пальмкруна? — спросил Натан Поллок. — Имя мне ни о чем не говорит.
— Генеральный директор Агентства по контролю за экспортом оружия, — быстро ответил Томми Кофоэд. — Отвечает за шведский экспорт оружия.
— Разве то, чем занимается Агентство, не относится к секретной информации? — спросил Карлос.
— Относится.
— Тогда пусть Пальмкруной занимается кто-нибудь из Службы безопасности.
— Но сейчас я обещал Бенгтссону прийти, — сказал Йона. — Там кое-что непонятное.
— Что? — заинтересовался Карлос.
— Это… Нет, сначала я сам должен посмотреть.
— Звучит интригующе, — заметил Кофоэд. — Можно с тобой?
— Если хочешь.
— Я тоже смотаюсь, — быстро заявил Поллок.
Карлос попытался напомнить, что собрание не закончено, но понял, что это бесполезно. Все трое оставили залитую солнцем комнату для совещаний и вышли в прохладу коридора.
6
Как пришла смерть
Через двадцать минут комиссар уголовной полиции Йона Линна припарковал свой черный «вольво» на Страндвеген. Сзади остановился серебристо-серый «линкольн-таункар». Йона вылез из машины и подождал обоих коллег из Государственной комиссии по расследованию убийств. Все трое завернули за угол и вошли в дверь дома номер два по Гревгатан.
Пока старый лифт, погромыхивая, вез их на верхний этаж, Томми Кофоэд — с всегдашней своей угрюмостью — спросил Йону, что тот вообще знает об этом деле.
— Агентство по контролю за экспортом оружия заявило об исчезновении Карла Пальмкруны, — начал Йона. — Семьи у него не было, никто из коллег не знал его близко. Но когда он не объявился на работе, в патрульном отделении пообещали проверить, в чем дело. Йон Бенгтссон пошел к нему на квартиру, нашел его повешенным и позвонил мне. Сказал — подозревает, что тут пахнет преступлением и чтобы я сам все проверил.
Обветренное лицо Поллока помрачнело:
— С чего он заподозрил преступление?
Лифт остановился, Йона отодвинул решетку. Бенгтссон, стоявший у двери в квартиру Пальмкруны, сунул в карман книжку. Йона пожал ему руку и сказал:
— Это Томми Кофоэд и Натан Поллок из Государственной комиссии по расследованию убийств.
Они обменялись приветствиями.
— Когда я приехал, дверь была не заперта, — начал Йон. — Я услышал музыку и увидел, что Пальмкруна повешен в одной из больших комнат. Я за время службы много чего повидал, и тут… тут вряд ли самоубийство. Учитывая, какое положение Пальмкруна занимал в обществе…
— Ты правильно сделал, что позвонил, — сказал Йона.
— Вы обследовали мертвеца? — хмуро спросил Кофоэд.
— Я даже не входил в комнату.
— Отлично, — пробормотал Кофоэд и принялся вместе с Бенгтссоном расставлять номерки.
Вскоре Йона с Поллоком смогли войти в прихожую. Бенгтссон ждал на синем диване. Он указал на двойные двери, приоткрытые в светлую комнату. Йона перешагнул через метку и толкнул обе створки.
Жаркий солнечный свет лился сквозь ряд высоких окон. Карл Пальмкруна висел посреди просторной комнаты. На нем были светлый костюм, плащ-пыльник и тонкие ботинки. Мухи кишели на его побелевшем лице, вокруг глаз и в уголках рта, откладывали желтые яички и жужжали над лужей мочи и щегольским «дипломатом» на полу. Тонкая бельевая веревка глубоко врезалась Пальмкруне в шею, борозда от нее была темно-красной, кровь просочилась через кожу и стекала на рубашку на груди.
— Казнь, — констатировал Томми и содрал с рук резиновые перчатки.
Из его голоса и с его лица исчез даже намек на недовольство. Он с улыбкой опустился на колени и стал фотографировать висящее посреди комнаты тело.
— Скорее всего, мы найдем повреждения на позвоночнике, — Поллок указал на труп.
Йона взглянул на потолок, потом на пол.
— Следовательно, мы имеем дело с демонстрацией, — с энтузиазмом продолжил Кофоэд, и фотоаппарат в его руках сверкнул вспышкой. — Убийца не пытался скрыть преступление. Наоборот, он хотел о чем-то заявить.
— Именно так я и подумал, — горячо подтвердил Бенгтссон. — Комната пустая — ни стульев, ничего, на что можно залезть.
Кофоэд опустил фотоаппарат и принялся изучать истекающий мочой труп.
— Повешение связано с предательством, — заметил он. — Иуда Искариот…
— Подожди-ка, — тихо перебил Йона и странным жестом указал на пол.
— Что такое? — спросил Поллок.
— По-моему, это самоубийство, — сказал Йона.
— Типичное самоубийство, — съязвил Томми Кофоэд, его смешок прозвучал несколько громковато. — Он взлетел…
— Портфель. Если бы он поставил портфель вертикально, то смог бы дотянуться до петли.
— Но не до потолка, — вмешался Поллок.
— Он мог привязать веревку раньше.
— Мог. И все же, по-моему, ты ошибаешься.
Йона пожал плечами и буркнул:
— Музыка, узел…
— Может, просто посмотрим, что в портфеле? — сосредоточенно спросил Поллок.
— Сначала мне надо проверить, что на портфеле, — сказал Кофоэд.
Все молча смотрели, как коротенький Томми, согнувшись, осторожно подбирается к «дипломату», расстилает на полу черную пленку с тонким слоем желатина, а потом аккуратно прижимает пленку резиновым валиком.
— Достаньте, пожалуйста, пару биопакетов и большую коробку, — попросил он, указывая на свою тканевую сумку.
— Гофрокартон?
— Спасибо! — Кофоэд поймал биопакет, который Поллок бросил ему высокой передачей.
Он взял анализы всего, что было на полу, и позвал Поллока в комнату.
— На торце ты найдешь отпечатки подошв, — предсказал Йона. — Портфель опрокинулся, и тело повисло.
Поллок молча подошел к кожаному портфелю и опустился на колени. Серебристо-седой хвостик лег ему на плечо, когда Поллок потянулся вперед и поставил «дипломат» вертикально. На черной коже отчетливо виднелись светло-серые отпечатки ботиночных подошв.
— Ну, что я говорил? — спросил Йона.
— Да пошел ты, — беззлобно отмахнулся Томми Кофоэд и улыбнулся всем своим усталым лицом.
— Самоубийство, — пробормотал Поллок.
— Во всяком случае — чисто технически, — заметил комиссар.
Они стояли и смотрели на висящее тело.
— Ну и что у нас есть? — спросил Кофоэд, все еще улыбаясь. — Покончил с собой человек, принимающий решения о продаже оружия за границу.
— Для нас — ничего, — вздохнул Поллок.
Томми Кофоэд стащил с себя перчатки, указал на покойника и спросил:
