свое первое слово — «Майра». И всего этого Таши достигла сама.
Конечно, кое-чему Майра обучала свою дочку. Она могла ей дать много знаний, но была достаточно умна и не пыталась впихнуть в ребенка все сразу. Поэтому родительские уроки она ограничила двумя предметами. Это пение (или, по крайней мере, подражание звукам, которые пела Майра) и плавание.
Ранджит сидел на краю бассейна, опустив ноги в воду, и любовался женой и дочерью. Он уже научился не бросаться на помощь всякий раз, когда Таши на миг исчезала под водой.
— Она всегда сумеет вынырнуть сама, — заверяла Ранджита Майра, и в самом деле, Наташа всегда выныривала. — К тому же я рядом.
Потом, когда Майра насухо вытерла дочку и усадила играть в манеж, стоявший около бассейна, она включила ноутбук и нахмурилась. Ранджит посмотрел на экран через плечо жены. Ясное дело, плохие новости. Ничего, ему не привыкать.
— Как было бы здорово, — задумчиво произнесла Майра, — если бы произошло что-то хорошее.
И нечто очень хорошее произошло.
Следующий день Ранджит почти целиком провел в своем маленьком университетском кабинете, пытаясь решить, как же ему отрабатывать зарплату. Вернувшись домой, он услышал веселые голоса. Сдержанно смеялась пожилая женщина — это явно была мефрау Форхюльст, хохотала его дорогая женушка, а вот кому принадлежал баритон?
Ранджит почти бегом преодолел десять метров до веранды, где сидела эта троица.
— Йорис! — воскликнул он. — В смысле… доктор Форхюльст! Как же я рад вас видеть, просто нет слов!
Стоило ему произнести это, и он сразу понял: все так и есть. Сколько дней он мечтал о встрече с кем-нибудь вроде его бывшего преподавателя астрономии… Да нет, не так! Ранджит мечтал встретиться именно с Йорисом Форхюльстом, превратившим для него астрономию в предмет, по которому он скучал, постоянно мечтая, чтобы поскорее начался следующий семинар. Вероятно, Йорис мог бы посодействовать Ранджиту и с решением педагогических проблем.
Прежде всего Йорис наотрез отказал Ранджиту в просьбе называть его доктором Форхюльстом.
— Теперь друг с другом говорят два профессора, — сказал он, — хотя я нахожусь в длительном отпуске и работаю над созданием космического лифта.
Естественно, все потребовали, чтобы Форхюльст поскорее рассказал о том, как продвигается строительство «лестницы в небо». Он заверил, что дела идут очень хорошо.
— Мы уже начали протягивать трос толщиной в микрон. Как только закончим с этим, будем протягивать второй трос, а потом начнется настоящая работа, поскольку мы сможем по этой «лестнице» доставлять материалы на низкую околоземную орбиту, не прибегая к помощи треклятых ракет… Нет-нет, — поспешно добавил он, — свою работу ракеты тоже выполняют, и все идет быстро, потому что к делу подключились большие шишки из России, Китая и Америки. Они свои космические программы целиком переориентировали на постройку лифта. Я два месяца подряд инспектировал их космодромы. — Он протянул свой стакан, и Ранджит подлил арака. — Уже начата работа по сооружению наземного терминала на юго-восточном побережье. Вот почему я сейчас на Шри-Ланке. Мне нужно съездить туда и подготовить отчет для трех правителей.
— Хотелось бы на это взглянуть, — мечтательно проговорил Ранджит.
— Обязательно посмотришь. Надеюсь, это строительство увидят все мои бывшие ученики, но пока ехать туда рано. Сейчас там всего лишь пара сотен единиц строительной техники, и все машины движутся одновременно. Кроме того, там трудятся три тысячи строителей, и, на мой взгляд, они изрядно мешают друг другу. А через несколько месяцев мы непременно съездим туда вместе. Пока этот проект осуществляется в рамках жесточайшей секретности — думаю, американцы побаиваются, что боливийцы или какие-нибудь восточные островитяне похитят их идею и начнут сами строить космический подъемник. Для того чтобы побывать на этой стройке, нужно иметь допуск высшего уровня.
Ранджит собрался было заверить своего бывшего учителя в том, что у него есть допуск такого уровня, о каком можно только мечтать, но осекся и задумался: не лишили ли его этого допуска? И тут доктор Форхюльст спросил:
— А как у тебя дела, Ранджит? Чем ты занимался, помимо того что доказал теорему Ферма и женился на самой красивой специалистке по искусственному интеллекту на Шри-Ланке?
Оказалось, что Йорис Форхюльст много слышал о приключениях своего бывшего студента, но хотел узнать подробности. Они проговорили до ужина. Ранджит не решался попросить Йориса о помощи в присутствии остальных. К тому же тетя Беатрикс в этот день смотрела выпуски новостей, и у нее накопилось множество вопросов.
— В Китайское море отправляют баржи, нагруженные старыми танками, самоходными пушками и прочим вооружением, и топят, — сообщила она. — Говорят, что получатся искусственные рифы и там будет плодиться рыба. И еще показали что-то вроде гильотины времен Французской революции, только это сооружение высотой с пятиэтажный дом. Говорят, с его помощью уничтожают межконтинентальные баллистические ракеты. Наверное, сначала сливают топливо и снимают боеголовки.
— Да, и забирают весь металл, годный для переработки, — добавил Йорис. — Я видел целые железнодорожные составы, везущие эти материалы по Сибири. У русских договор с Кореей о репарации. А вы слышали насчет назначенных выборов?
— Слышали, конечно, — кивнула Майра. — Но ничего не поняли.
Йорис печально улыбнулся.
— Я тоже. Но в Китае я познакомился с женщиной, которая побывала в Корее, и она попыталась кое- что объяснить. Во-первых, основные пункты для голосования не будут расположены в тех городах или областях, где живут избиратели. По всей стране отобрали людей, родившихся в один и тот же день. Их десять тысяч. Из этих десяти тысяч путем произвольного компьютерного выбора выделили группу в тридцать пять человек, которые будут руководить остальными. Эти тридцать пять человек встречаются, каждый месяц у них проходит недельная сессия где-то в Корее, и они избирают из своей среды председателя — кого-то вроде мэра, — а также исполнительную власть, занимающуюся такими вопросами, как выдача разрешений на строительство объектов и тому подобное. Также эти люди назначают судей и избирают представителей в законодательные органы страны и так далее.
— Это выглядит довольно сложно, — отметила Беатрикс. — И кстати, насчет случайного выбора с помощью компьютера. Ведь эту идею предложил лет тридцать назад один фантаст.[19]
Йорис кивнул.
— Верно, фантасты всегда высказывают самые лучшие идеи. Но как бы то ни было, система не заработает, пока корейцы не получат обратно свою связь, а я так думаю, это произойдет не раньше чем через месяц-два. Может быть, к тому времени мы сумеем что-то понять.
После ужина гордые родители показали Йорису, как здорово плавает их дочь, а мефрау Форхюльст настояла на том, чтобы Йорис отправился спать в одно время с Майрой. Ведь он пролетел на самолете над половиной земного шара, и ему стоило отдохнуть.
Так что в этот день Ранджиту не удалось попросить Йориса о помощи. Когда Наташа и Майра уже крепко спали, Ранджит включил телевизор в гостиной на минимальную громкость и стал смотреть новости. Совет Безопасности разразился множеством новых предупреждений для стран, ведущих или готовых развязать локальные войны. Насчет «Бесшумного грома» не было сказано ни слова, но у Ранджита не возникло никаких сомнений в том, что все участники конфликтов поймут намек.
«Возможно, — подумал Ранджит, — я все-таки зря отказался от предложения Гамини».
Складывалось впечатление, что «Pax per fidem» все время пребывает в центре событий, в отличие от Коломбо.
Придя в раздражение, Ранджит выключил телевизор. Он решил лечь спать, а утром первым делом поговорить с Йорисом, пока тот не вернулся на стройку космического лифта.
Но тут он услышал тихую музыку.
Ранджит накинул халат и пошел посмотреть, откуда доносятся эти звуки. На балконе, выходящем в сад, сидел Йорис, что-то пил из высокого стакана и смотрел на луну. Рядом с ним на столике стоял
