В них мимолетное живет,В них не ответы, лишь вопросы -Короткий всплеск дробимых вод,Глубинных таинств отголосок.А там, где мрак и тишина,Там дремлют редкостные клады,Там навсегда погребенаНемая мощь моей армады.Лишь иногда ночной прибойВ своем скитаньи нелюдимомШвырнет на камни золотой - Дукат другой казны незримой.В ладони, завистью томим,Иной их взвесит со злорадством…Но разве можно счесть по нимМое несметное богатство?!Январь 1946
497
Благословенна простотаВ прикосновеньи, взгляде, слове,И новая, как вечно вновеУзор прибоя, вязь листа.Но что мне делать, если мнеСозвездий полыхает пламяИ ангел жгучими словамиСо мною говорит во сне?Как уловить в земной кристаллСверканье истины нездешней,Как заточить в земные песниНебесной мудрости хорал?И я кидаю в мусор словНеназываемые кладыИ говорю не то, что надо,И вовсе замолчать готов…Прости меня! Я виноватМоим бессвязным бормотаньем(Невыполненным обещаньем!)Перед тобой, мой нищий брат!Ты просишь хлеба и воды,А я дарю тебе сапфиры,Алмазы, перлы - сгусток мира,Мои ненужные труды!И ты проходишь, оскорбленМоим бессмысленным богатством,И обличаешь со злорадствомЕго косноязычный звон!Так рядом мы живем, враги,Которые могли быть - братья,И одиночества проклятьемЗаклеймлены мои шаги.Но в горестной моей судьбеУтешься все-таки сознаньем,Что мне, в моем великом званьи,Порой больнее, чем тебе!1946
498. Муза
Для иных она была вакханкой[1],Для других - наложницей в бреду[2],А один - больною обезьянкой,Злясь, водил ее на поводу[3].