Тогда лишь только подымался я И члены расправлял, содеянным счастливый, Устав сидеть с рассвета до заката Пред глыбой мрамора, в которой я Высокой вазы высекал края, Что под ударом тяжкого металла В прозрачном воздухе так радостно звучала. Прекрасная, она уже росла, Она рождалась из простого камня, Бесформенная в стройности своей. И ждал я, Уже не прикасаясь больше к ней, С тревожными от праздности руками, Смотря направо и налево днями, Пугаясь шума около себя. Струя, Не умолкая, плакала в фонтане. В тишине Я слышал, как вдали, в саду темневшем, С деревьев мерно падали плоды; Я аромат вдыхал цветов истлевших, Что легкий ветер приносил с собой. Порой - Как будто кто-то говорил, казалось. А как-то раз, когда не спалось, Услышал я за полем и рекой Свирели пенье. В один из дней Среди осенних, золотых ветвей, Рыжеволосого и пляшущего плавно, Я видел фавна. Его же как-то раз увидел я Из леса вышедшего и у пня Нацелившегося рогами На бабочку, что там кружилась над цветами. И как-то раз еще увидел я, Как переплыл кентавр огромный реку. По шерсти лошади и коже человека Вода струилась. Стоя в камышах, Он воздух потянул ноздрями и, заржав, Уплыл обратно. След копыт с утра В траве нашел я. Женщины нагие Далеко, в глубине пустого поля, Прошли, неся цветы в руках своих. И у фонтана встретил раз троих. Одна из них - она была нагая - Сказала мне: запечатлей на камне Мечту о теле трепетном моем И отразиться в нем улыбкой дай мне. Смотри на мерный танец, что втроем С моими сестрами веселыми сплела я, Вокруг Тебя кружа его и расплетая… И я почувствовал прикосновенье губ. Тогда огромный сад, и спящий лес, и дали Каким-то трепетом нежданным задрожали. Фонтан потек живей проснувшейся струей. Три нимфы медленно кружились предо мной, И пенье слышалось за садом и рекою, И фавны рыжие из леса шли толпою, И, воздух потряся ударом ног своих, Кентавры пронеслись, и на спине у них, Хромые от укусов пчел, сидели Сатиры пьяные, обмотанные хмелем. И морды жесткие и алых губ пятно Сливались поцелуями в одно. И пестрый хоровод в своем разгуле диком - Сандальи и хвосты, копыта и туники - Кружился в исступленьи предо мной, На вазу заносившего рукой Вселенской жизни мощное биенье. Дыхание земли созревшей опьяненьем Прокрадывалось в мозг, и в запахе цветов, И гроздий давленых, и пляшущих козлов, Под топанье копыт, повторенное эхом Сквозь вихрь движенья и сквозь всплески смеха - Я в мраморе спокойном высекал Все то, что вкруг себя я видел и слыхал; И между жарких тел, и острых испарений, И ржанья дикого, и воплей, и движений - Все время ощущал на пальцах этих рук То злобных пастей храп, то поцелуи губ… Вечерний сумрак пал и ум сковал дремотой.
