Сергей Климовцев
Кровь аистов
Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
Чернобыль, – быльник м., – быль ж. – былье ср. быльнякъ, коники, будыльникъ, крупный вид полыни…
Если спросите, зачем я написал эту книгу, ответ вас озадачит: я хочу, чтобы вы знали правду. «Зачем? – удивитесь вы. – И как с ней потом быть?» Мое дело рассказать, а как к этому относиться, сами решайте.
Много невероятных историй сложено о сталкере по прозвищу Меченый. Фигура эта давно стала легендарной в кругу посвященных, обросла мифами и небылицами, и даже те, кто хорошо его знал, порой сомневались: «О нем ли вообще сложен весь этот бред?» И не стоит винить в этом сталкеров, пусть даже порой у них разыгрывается воображение: для многих образ этого человека стал путеводной звездой, помогающей пережить страшные напасти, что приготовила Зона.
Враги, в свою очередь, приложили немало усилий, чтобы стереть его имя из людской памяти. А когда им это не удалось, то они, как обычно, решили взять процесс в свои руки и распространили новые истории про сталкера Меченого. В этих историях было все: интрига, приключения и даже благородство. Не было в них лишь одного – правды. Правды, что не дает им покоя ни минуты, и в своем желании скрыть эту правду они готовы уничтожить любого и даже самих себя, лишь бы люди ее не узнали.
Сейчас настало время ее открыть. Почему именно сейчас? Потому что мои близкие, друзья, которых я любил, покинули меня. Они в лучшем мире – ни им, ни их близким правда уже не навредит, а остальные знали, на что шли, и могут за себя постоять.
И теперь, когда мир трещит по швам, а Зона неумолимо расползается по нашей планете, ежедневно отвоевывая себе новые пространства, я один из тех безумцев, которые не видят в этом ничего дурного. Я знаю, для чего она здесь. Мне об этом известно, и я расскажу вам, но сначала поведаю вкратце о самой Зоне и населяющих ее сталкерах, потому что далеко не все понимают, о чем тут идет речь.
* * *
В начале 2013 года на севере Киевской области произошло очень странное событие. Его сопровождали необычные электромагнитные эффекты, сильная ударная волна, а тип излучаемой радиации поставил в тупик ученых не только в моей родной Украине. Когда стало окончательно ясно, что никто на нас не нападал, робко заговорила Национальная Академия наук страны. Версия, впоследствии ставшая официальной, – разумеется, Чернобыльская АЭС. Факт известный, и я его комментировать не буду. В действительности, как показала спутниковая съемка, эпицентр событий находился на северо-западе от города Припять, где-то на территории Иванковского района, а взрываться там было вроде как и нечему.
Я работал в то время старшим научным сотрудником в Донецком отделении физико-органической химии, и события в Чернобыле меня не так уж и занимали, потому что, во-первых, не мой профиль, во- вторых, и так забот хватало. И в-третьих, после аварии на ЧАЭС в 1986 году людей в зоне отчуждения практически не было – по крайней мере, по официальной версии. Значит, и жертв, слава богу, быть не могло. Как показало время, были там и люди, и жертвы. И немало.
В СМИ тогда активно обсуждалась эта тема: «компетентные» источники высказывались, журналисты старались блеснуть кто как мог. А по Центральному каналу старый хрен, шамкая слюнявым ртом, доказывал, что он – ликвидатор аварии на ЧАЭС (хотя каждому моему соотечественнику известно, что настоящие ликвидаторы, из-за болезней и ран, уже либо отошли в мир иной, либо мучимы немощью). Старикан тыкал корявым пальцем в какую-то цацку у себя на груди, полученную за «беспримерное мужество». А когда он, потупив глазки, поведал ослу-ведущему, что «получил дозу облучения тридцать кюри», я плюнул в сердцах, выключил телевизор и больше его не включал.
В Интернете кое-что интересное попадалось: ходили слухи, что в Чернобыле происходит что-то невообразимое и что ни МЧС, ни пожарные, ни военные пробиться туда не в состоянии. Подключились уфологии, астрологи, прорицатели и просто зеваки, довольные новой потехой. Все это было бы забавно, если бы нас не продолжало трясти. Датчики электромагнитной активности показывали новые всплески, аппаратура на них реагировала техническими сбоями, а люди – жуткими мигренями и обострениями всевозможных хронических болячек. Особенно туго приходилось тем, кто жил на кардиостимуляторах, а ведь от нас до Чернобыля, почитай, семьсот верст. Что творилось ближе, к примеру в том же Киеве, лучше и не вспоминать.
Весной руководство предложило мне поехать в командировку в район катастрофы, объяснив, что собирается команда научных сотрудников для расследования причин аварии и разработки мер для ее скорейшей ликвидации. Не знаю, на кой черт им сдался биохимик, но я поехал, и не последним фактором стали деньги: суточные были просто «царскими». Так вот я и попал в Зону.
О том, чтобы пройти к эпицентру, речь не шла: там словно работала на полную мощность огромная микроволновая печь. Решили зайти с юга, более-менее точно определили, что источник находится на территории Старых Шепеличей, но ближе пятнадцати километров подойти не смогли. Аэросъемка ничего не давала: беспилотники просто выходили из строя. От спутника толку было ничуть не больше. Продолжалась эта катавасия с января по март, и когда наши физики, перепробовав все, что можно, уже опустили руки, электромагнитная активность начала падать. К апрелю она снизилась до приемлемого уровня, хотя к самому источнику все равно было не подобраться.
Наша группа размещалась на территории старого пионерлагеря, близ заброшенного поселка Черевач, в девяти километрах от Чернобыля. Если кто не знает, сообщаю: от города Чернобыля до Чернобыльской АЭС еще семнадцать километров на север. Не так далеко, как хотелось бы, но на самой станции мне побывать не довелось. Особо, честно говоря, и не тянуло.
Прошло несколько дней затишья, все повеселели и начали готовиться к передислокации на север, ближе к источнику, а из Киева приехал с визитом проверяющий – довольно пожилой и, как оказалось, очень толковый. Вот он-то и заметил мое совершенно бесполезное присутствие. И хоть я и рассчитывал, протянув здесь еще пару-тройку месяцев, сменить свой старенький «форд» на более новую модель, с мечтами пришлось распрощаться. Я приготовился вернуться домой утренним вертолетом, но этого не случилось. Ночью пришла Зона.
На рассвете я проснулся от странных звуков у себя под окнами. Во дворе, неестественно вывернув колени, лежал мужчина и тихо стонал от боли. Пока я пытался спросонья понять, что происходит, хлопнула дверь и один из моих коллег выскочил на помощь пострадавшему. На моих глазах человек, сделав несколько шагов, рухнул как подкошенный – я услышал громкий треск ломающихся костей и истошный крик. Он дергался, как муха на липучке, в отчаянных попытках оторваться от земли, но его словно придавило невидимой плитой.
Не помню, как я оказался во дворе, помню только, что к лежащим на земле людям полз на четвереньках. Меня трясло от страха, но крики их были еще страшней. Вытянув перед собой руку, как слепой, я подобрался вплотную и ощутил сильное покалывание, будто пальцы мои кололи маленькие электрические разряды. А затем мою руку что-то схватило и с силой дернуло вниз, больно припечатав ладонь о землю.
Руку-то я высвободил, едва не вывернув себе плечо, но вот, как вытащить оттуда раненых ребят, ума приложить не мог. А медлить было нельзя. С одним мне повезло: в «капкан» угодили только его ноги, и, вцепившись в него, как клещ, я несколько минут рвал жилы, вытягивая его наружу. Вытащил и кинулся звать на помощь: второго пострадавшего мне в одиночку было не вытянуть.
Пока на мои крики сбежался народ, пока я им растолковывал, что происходит, воспользовавшись палкой, чтоб не отбивать себе руки, и бросая камушки, которые, попав в неведомую ловушку, летели к земле, как реактивные, пока все уверились, что это не пьяный розыгрыш, прошло время. Коллеге нашему приходилось туго: он увяз очень глубоко, и только голова с побагровевшим лицом была снаружи. За нее, естественно, тянуть было нельзя. Удалось выудить его руку, и, к счастью, у него был крепкий армейский ремень, который зацепили пожарным багром, сунув его прямо в силовое поле. Спустя несколько минут шесть человек с огромным трудом вытащили наружу искалеченного товарища.
