– Я не вдавался в подробности.
– Какие-то особые приметы или странности поведения?
– Нет вроде. Хотя… Мне показалось, у него легкий акцент.
– Какой? – чересчур быстро переспросил молодой.
«Волнуется», – отметил про себя Волк.
– Какой-то балканский. По работе сталкивался, – пояснил он следователю. – Могу определить.
– Что-нибудь еще?
– Очень осторожен. По-моему, у него связи в органах.
– Почему вы так решили?
Сталкер задумался:
– Мне кажется, он за нами следил. Не сам. За два дня до рейда двое наших уехали из города. Один в Киев, к родственникам, другой в соседний город, в ночной клуб. Ночью мне позвонил заказчик и сказал, что нянчиться с нами не собирается. Сказал, что алкогольное отравление за тридцать часов до выхода или пьяная драка с неизвестным исходом в его планы не входят. И если я немедленно не выдерну своего приятеля из клуба и не приведу в чувство, то могу считать наш договор расторгнутым. И еще добавил, что если у кого-то внезапно проснулись родственные чувства и он решил повидать сестру и племянников, то лучше мне предупреждать своего работодателя заранее.
Волк рассказывал обо всем этом неспроста: он уже вел свою игру, закидывая наживку «собеседникам». Тот, что помоложе, наживку заглотил – Волк это почувствовал. Но второй был «старым чекистом»: он сразу раскусил, куда клонит сталкер. Рассказывая о «длинных руках» заказчика, Волк окольными путями наводил оперов на мысль, что держать пленников в неволе опасно. Что заказчик обязательно заподозрит неладное и все сорвется.
– Он и за родственниками вашими следил? – с притворным испугом поинтересовался старший. – Это он вам посоветовал взять с собой брата?
Его молодой коллега удивленно приподнял бровь.
– Не знаю. Нет, не он, – ответил Волк сразу на оба вопроса.
– Но он знал об этом? И что сказал? – продолжал гнуть свою линию чекист.
– Знал. Сказал, что это может быть как самый удачный, так и самый безрассудный поступок в моей жизни.
До первого наконец дошел смысл разговора, и в глазах его мелькнула досада на сталкера, за то что тот так тонко и незаметно его провел. Оперативник никак не ожидал от простого бродяги подобной дипломатической прыти.
– Безрассудный, это точно подмечено! – Молодой находился в нервном состоянии после своего промаха. – С плачевными последствиями!
– Ну, не скажи, Николай. Это с какой стороны посмотреть, – неожиданно возразил старший. Он участливо взглянул на сталкера.
– Если бы он остался дома, неизвестно, в какую историю он мог бы там влипнуть. Мальчишка способный, но такой горячий. Вы ему уже давно вместо отца. Да и нет у него никого больше. – В глазах старого чекиста было столько «доброты и участия», что немудрено было обмануть самого искушенного собеседника. – Парню нужно учиться, развиваться. У вас в семье ведь все с высшим образованием? Не дай бог ему в тюрьму попасть – вся жизнь наперекосяк пойдет.
К своему ужасу, Волк почувствовал, что этот мерзкий дешевый прием достиг своей цели. Он вновь почувствовал липкий животный страх. Если с Тимкой что-нибудь случится, он себе этого никогда не простит.
Старший сочувственно посмотрел на сталкера:
– Заказчик твой очень крупная фигура, парень. Международный террорист. – Лоб уже совсем немолодого человека прорезали глубокие морщины. Он устало вздохнул. – Тебе вообще повезло, что ты остался жив. Мало кто после встречи с «Александром» может этим похвастаться. Практически никто.
Сказано было с чувством, но на Волка этот спектакль не подействовал. В каком бы подавленном состоянии он ни находился, а соображать не перестал. «Да нет, старая ты гнида, – подумал сталкер, – ни хрена вам о нем не известно! Иначе бы этот паразит не выпытывал у меня насчет акцента. Что ж ты за фрукт такой, Александр?»
– Брату вашему мы сможем помочь лишь в одном случае: если вы поможете нам, – продолжал эсбэушник. – В противном случае шантажировать такими вещами мы вас, конечно, не будем – мы же не звери, но и сделать ничего не сможем.
«Да, конечно, не будете. А чем же вы, сволочи, занимались все это время?» – подумал Волк.
Он без возражений подписал бумаги о сотрудничестве. Все равно это ничего не меняло.
– Ну что ж, Владимир Алексеевич, очень разумно с вашей стороны. Заказчику вы ничем не обязаны, а товарищей своих не предавали. Хотя, – чекист хитро подмигнул, – справедливости ради: мы от вас ничего такого и не требовали, верно?
За сталкером пришел конвой, и на прощанье эсбэушники сообщили своему новому «сотруднику», что в ближайшее время их ждет более предметный разговор.
Волка отвели в камеру; допрос отнял у него все силы, и теперь он хорошо понимал состояние встреченного ранее в коридоре товарища – на том лица не было. Оперативники остались в кабинете и продолжили работу. В целом ситуация складывалась как они планировали, и все же генерал-майор Диденко (да-да, целый генерал-майор СБУ) был недоволен работой своего подчиненного, который на ровном месте допустил глупейшие ошибки, едва не запоров ему дело.
– Как оцениваешь нашего подопечного? – не поднимая головы из-за компьютера, спросил генерал.
– Не глуп, – отозвался тот.
– Все?
– Будет стараться на совесть, если ты об этом.
Глаза у генерала стали совершенно непроницаемыми.
– Он не просто «не глуп», а довольно умен и неплохо образован. Плюс к тому сильный лидер по натуре. Поэтому «гость» его и выбрал. Ты вообще о чем думал, Коля? Если, конечно, думал.
Генерал сделал неуловимое движение, его тело с потрясающей легкостью и грациозностью изогнулось – он напомнил своему подчиненному огромную гюрзу. Полковнику приходилось бывать в жарких странах, и он видел, как змея, неподвижная и безжизненная, вдруг срывалась с места, подобно молнии. Стальные челюсти с легкостью прокусывали кирзовый сапог, а о том, что происходило с несчастной жертвой, он старался не вспоминать.
– А тебе не кажется, что мы лупим из пушки по воробьям? – осторожно поинтересовался он, давая «задний ход».
Глаза у генерала стали почти черными, и полковник почувствовал, что сейчас он прокусит ему и сапог, и шею, и голову. И что-нибудь еще в придачу. Но Диденко лишь усмехнулся.
– Если упустим «гостя», в пушку эту вместо ядра затолкают нас. Точнее, тебя, Карасев, – пояснил шеф. – Еще раз проколешься, и будем подыскивать тебе другую работу, более подходящую твоим скромным способностям.
Высокий эсбэушный чин немного помолчал и добавил:
– Наш сталкер – единственная ниточка к «гостю».
«Этот себя еще проявит, – подумал он: – Проявит – никому мало не покажется».
– Вашу мать!
Полковника Карасева трясло от злости и бессилия. Его щеки и лоб покрыли розовато-зеленые пятна, а желваки ходили ходуном, отчего лицо смахивало на развевающийся флаг какой-то экзотической страны. Группка солдат поблизости жалась от страха к своему командиру, но тот и сам сейчас мечтал оказаться где-нибудь подальше отсюда.
– Я же кричал вам, идиотам, «не стрелять»! – Полковник шипел, как разъяренный варан. – Какого хрена вы палили по нему, козлы?!
– Товарищ полковник!.. – Майора вэвэшников мелко трясло. – В воздух стреляли. Посмотрите сами: ну нету пулевых следов! Летел ведь как ненормальный, догнать не могли!
Полковник едва сдерживался, чтобы не прикончить майора на месте. Это был конец… Единственная
