ниточка, которую они кропотливо плели целый год буквально из воздуха, была оборвана безвозвратно. Эти уроды понятия не имели, что они натворили. Скоты безмозглые…
Он постоял еще минуту, пытаясь прийти в себя, затем развернулся на каблуках и пошел в сторону казарм, ссутулившись, как старик.
А солдаты остались возле покосившей каптерки, и на душе у них скребли черные кошки. Даже командир чувствовал себя не в своей тарелке. Он вытер вспотевший лоб рукавом и, хмуро глянув на своих незадачливых бойцов, коротко приказал:
– Построиться. Сержант, веди в казармы.
– Вась, – отозвал он в сторонку старшину, – зашли бойца в оружейку. Пусть там возьмет брезент для переноски.
Старшина, рослый парень лет двадцати пяти, взглянул вопросительно:
– К доктору?
– Да. Отнесите его к врачу. Пусть он там сделает что полагается. Возьми себе кого-нибудь в помощь.
Строй двинулся к казармам, а молоденький солдатик, получив задание от старшины, побежал к серому штабному зданию, одиноко стоящему в паре сотен метров.
Возле полуразрушенной каптерки остались лишь старшина с сержантом. Ночь была на подходе. Солнце оросило закатной кровью горячую степную пыль, рассыпав брызги по рваным клубкам низко стелющейся колючей проволоки, покрывающей военную учебно-тренировочную полосу. Теплые солнечные лучи омывали на прощанье разрушенное аномалией одноэтажное здание, а сама «разрушительница» пульсировала среди степи, как огромное живое сердце, источая голубоватое сияние и такую агрессивную мощь, что ни одно живое существо не смело приблизиться к ней.
А еще солнце освещало двух мужчин, оставленных тут для скорбного и неприятного дела. И мертвеца возле их ног. Это был юноша лет шестнадцати, но определить возраст теперь было возможно лишь по угловато-подростковому телу. Точнее, тому, что от него осталось.
Лицо, разбитое и обезображенное, словно его порубили тяжелым тесаком. Правый глаз вытек. Раздробленная рука и свернутая шея довершали картину трагедии, разыгравшейся здесь несколько минут назад. При виде столь страшной картины даже бывалый майор испытал сильное потрясение. Об остальных и говорить нечего.
Старшина снял с пояса рацию.
– База, я взводный. – Он с благодарностью взял протянутую приятелем сигарету. – Соедините с дежурным офицером.
В динамике послышалось шуршание, и с минуту из-за помех ничего было не разобрать. Наконец сквозь скрежет и шипение пробился знакомый хрипловатый голос:
– Чего тебе, Вась?
– Товарищ капитан, сейчас боец за переноской придет. Скажите кладовщику, чтобы полиэтилена кусок ему отрезал два на три. У нас одного переломало – чтобы брезент кровью не пропитался.
– Скажу.
Старшина окинул мрачным взглядом красновато-мутное марево на горизонте.
– Башка болит. – Он бросил недокуренную сигарету. – Выброс надвигается.
Вскоре прибежал солдатик с большим свертком под мышкой. Тело мертвого юноши обернули полиэтиленом, положили в брезентовую переноску, и трое солдат, подхватив скорбную ношу, молча понесли ее в санчасть.
Как бы ни были расстроены солдаты, это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось сейчас в кабинете оперуполномоченных Службы безопасности Украины. Генерал Диденко в ярости так надавил на своего подчиненного, что у физически здорового полковника резко прыгнуло давление, пришлось вызывать врача. Пока полковник отлеживался в соседней комнате под капельницей, генерал успел отыграться на всех, кто попался ему под руку. Минут через сорок он пришел в себя, полковнику строго приказал лежать – еще инсульта не хватало! – а сам принялся срочно разруливать ситуацию. Вначале вызвал штатного особиста, капитана СБУ, который постоянно находился в части. В отсутствие временно выбывшего из игры полковника опереться генералу больше было не на кого.
– Сталкер знает? – Диденко смотрел на капитана взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
У того оказались на удивление крепкие нервы.
– Если вы о Волконенко – да.
– Откуда?
– Окно его камеры выходит на огневую полосу: он видел, как солдаты несли труп.
Диденко стиснул зубы: скрыть от их подопечного гибель его брата уже не удастся.
– В каком он состоянии?
– В шоке.
– А именно?! – раздраженно рыкнул высокий эсбэушный начальник.
– Сначала буйство. Сейчас сделали успокоительное – полное оцепенение, – пояснил капитан. – Я поместил его под наблюдение врача.
– Зачем? – удивился генерал.
– Он же у вас в разработке.
«Соображает», – отметил про себя Диденко и посмотрел на него уже чуть помягче.
– Капитан, возьмите кого-нибудь понадежней, сформируйте конвой. Сталкера нужно сегодня же отправить в Киев.
Но сделать это оказалось куда сложней, чем он предполагал.
– Да вы что, сговорились? – Диденко поперхнулся от неожиданности. – Командир, твои орлы что, ночью разучились летать?!
Генерал не верил своему собственному уху, приложенному к телефонной трубке: на другом конце провода командир части только что отказался дать ему вертолет для транспортировки сталкера.
– Что значит «нельзя лететь»?! – гремел в трубку Диденко. – Да плевал я на твою аномальную активность! Здесь все время что-то творится!
В ответ ему стрекотал взволнованный голос командира:
– Нельзя, товарищ генерал! Аномалии начали двигаться – «трамплин» возле хозблока за два часа на восемнадцать метров прыгнул. На казарму прям наполз: эвакуировать всех пришлось!
Генерал слушал, выпучив глаза от злости.
– В радиоэфире полная какофония – за десять метров рации не берут! – Командир тараторил без умолку. – Ни навигация, ни «ночники» не работают – вообще ничего! Из научного центра предупредили, что завтра ожидают выброс…
Диденко швырнул трубку. Все, конец. Сегодня они его не отправят, завтра выброс, а после выброса еще сутки никто носа не сунет на базу. Через трое суток «гость» не увидит группу, выходящую из глубокой Зоны на внешний периметр, и они его потеряют окончательно… Отчаянный план, что набросал старый разведчик, после нелепой смерти мальчишки рухнул.
Но провидение редко оставляло генерала. Может, потому он и стал генералом. В каком-то непонятном порыве он набрал внутренний номер местного чекиста и в двух словах обрисовал капитану ситуацию.
– Я вам перезвоню в ближайшие полчаса, товарищ генерал, – голос капитана был, как всегда, спокойным. – Посмотрим, что можно сделать.
Через двадцать минут, когда Диденко уже почти отчаялся, раздался телефонный звонок. Старый оперативник схватил трубку:
– Да? Говори, капитан!
Как бы ни был взволнован генерал, но профессиональные навыки не растерял: он готов был поклясться, что собеседник на другом конце провода с трудом подавил улыбку.
– В десяти километрах от нас научная база. У них «Сикорский» и «Челенджер». Вертолеты последнего поколения со спутниковой навигацией. Я связался с их особистом – они могут доставить сталкера на Большую землю. Сумеете договориться с Киевом, чтоб там распорядились?
– Да, конечно! – Диденко был вне себя от радости.
– Только делать все нужно очень быстро – через два часа вертолеты уже не смогут взлететь. И забрать
