проблему необходимо расширить свою внутреннюю свободу - снять нравственные ограничения и дать себе свободу грабить, обманывать, убивать - в общем, - мы это массово проходили после “перестройки” в 90-х, да и сейчас частенько, совершенно забыв наработки нашей нации в лице Ф. Достоевского.
В этом произведение в понимании либералов, западников еретически трактовалась свобода и их кумир Наполеон, который становится для Родиона Раскольникова образцом для подражания: “Кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает? …Настоящий властелин, кому всё разрешается, громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе и отделывается каламбуром в Вильне, и ему же, по смерти, ставят кумиры, а стало быть, и все разрешается”. Достоевскому в каком-то смысле повезло, что либералы за остротой детективного сюжета вначале не разглядели крамольную для них сущность произведения, а затем “не захотели” разглядеть, “не видели”.
Причем от вышеизложенной безнравственной позиции идет очень неприятная логическая цепочка из неизбежного дуэта в преступлении: “преступник - жертва”, ибо в этом случае преступник получается успешный “герой” с необыкновенной внутренней свободой, не ограниченной никакими нравственными и конституционными рамками, который как бы откалывается от общества - взлетает вверх над серой немощной толпой слабаков, и этим раскалывает общество (почему и фамилия - Раскольников) на две части: несколько десятков и сотен успешных героев вверху и на миллионы лохов, чмошников и лузеров внизу, которых можно и даже нужно “кинуть” всеми возможными способами: через пирамиды, споив и забрав квартиру, забрав с помощью “лохотрона”, с помощью мудреного кредитного договора, хитрой ипотеки, продав лекарство - которое не лекарство, масло - которое не масло, тушенка - которая не тушенка, и просто - мошенничеством, воровством и грабежом.
Масштабный безнравственный, негативный процесс, начатый либералами в России примерно в 40-х годах 19 века и зафиксированный Гоголем, Салтыковым, Тургеневым и Достоевским, после “перестройки” во второй половине 20-го века получил полное завершение и свой полный черный расцвет, и очень успешно продолжается в России и сегодня, в 21 веке.
И если сравнивать два вида раскола общества - вышеизложенный и в СССР на партийных и беспартийных, то последний, который мы так горячо 20 лет назад критиковали, не идет ни в какое сравнение с глобальной буржуазной пропастью, и вспоминается небольшой трещинкой.
Я уж не говорю об убийстве и грабеже не по корыстным мотивам, а по принципиальным - “на слабо или - не слабо?”, о которых, кстати, также говорил Раскольников: “
Стоит заметить, что некоторые - особенно шибко грамотные пытаются даже обосновать “право на преступление” и даже на убийство древним правом-законом славян, совершенно не обращая внимания, не вникая и не вдумываясь в мощную нравственную составляющую в тот далекий период и высочайший уровень ответственности за свои деяния как перед общиной, так и перед Богом.
В романе “Преступление и наказание” Ф. М. Достоевский обратил внимание и обидел благородную тему масонов и либералов, высказанную в молодости Достоевского Белинским:
Ведь Раскольников хотел убить процентщицу не только ради денег, а идеологически - чтобы осчастливить если не всё человечество, то многих, хотел “добра людям и сделал бы сотни, тысячи добрых дел…”. Если в 1917 г. крестьяне “попались” на земельную удочку большевиков, то многие полуобразованные мещане и обыватели попались на эту якобы “благородную” удочку - ну убьём мы несколько миллионов “белых”, но зато мы новый мир построим, в котором все будут жить счастливо.
В этом случае граница между добром и злом, между нравственностью и гнилостностью души не просто переступается, она растворяется-разъедается оправдательной мыслью сознания о якобы будущем добре. И тогда преступление - это уже не преступление, а необходимый, и даже “добрый” и даже “жертвенный” для общества и человечества поступок. Увы, - эта коварная ложь-технология врагов России и этот тупизм части нашего народа, это дурачье слишком дорого обошлось России и всему русскому народу…
Прозвучавший в романе лозунг :“
Стоит отметить, что у многих горячих и нетерпеливых голов нет терпения долго ждать наступления всеобщего “коммунизма”, а хочется всё-таки самому хоть немного пожить в своём маленьком счастливом Коммунизме, - и отсюда возникает логика одного из героев романа - “Я и сам хочу жить, а то лучше уж и не жить” или - “Я ведь однажды живу, я ведь тоже хочу…”. Это полностью созвучно с современным люциферовско-сатанинским хитом педераста Бориса Моисеева: “Жизнь одна - пей до дна” или - “Танго героин”, ибо если не получается кайфануть на яхте или в дорогом “мерседесе”, то хотя бы временно, благодаря наркотикам…
Интересно, что такая установка приводит не к самоубийству, а к попытке найти “ускоренный” способ достигнуть благополучия - к преступлению, особенно когда не просто говорят о “коммунизме” и нет в сознании его ясного образа, а со всех экранов ТВ показывают яркие примеры капиталистического коммунизма во всей роскоши и гламуре. Это породило в России после “перестройки” под лозунгом “Успех любой ценой!” - миллионы преступников-Раскольниковых, миллионы Сонечек Мармеладовых и миллионы циничных Лужиных в самом уродливом виде.
В каждое время и в каждом обществе своих безнравственных уродов хватает, но вопрос в их количестве и наглости возведенной в ранг новой общественной нормы и новой “нравственной” ценности; и реально жить с таким количеством уродов опасно, противно и неудобно, особенно когда правительство и президент этому потворствуют, позволяя всем СМИ открыто пропагандировать и смаковать “новые” ценности и “новых” “героев”…
Кстати, - не у каждого современного “Раскольникова” могут проявиться остатки человеческого, как у Родиона Раскольникова:
Остатки здоровой души, остатки здорового сознания спасли от окончательного падения Раскольникова, его душа через спасительные мучительные душевные страдания хочет очиститься, выкарабкаться и возродиться.
Роман “Преступление и наказание” заканчивается с весомой долей оптимизма и надежды ещё потому, что Раскольникова пытается спасать аналог раскаявшейся библейской блудницы - кроткая религиозная Соня Мармеладова.
А чтобы российское общество было нравственно здоровым и успешным, а не расколотым, великий писатель и философ советовал:
Да, - все связи в обществе, вся конструкция общества-государства скрепляется, склеивается сознаниями всех членов общества, и этой темы коснемся при рассмотрении далее непосредственно “Дневника писателя”.
Заработав на двух романах немало денег, Достоевский повез молодую жену в путешествие по Европе. И это путешествие не получилось удачным, и тем более счастливым, - Достоевский проиграл в рулетку все деньги, и это после написания “Игрока”… Вероятнее всего, по этому поводу и с этой стороны Ф. М. Достоевский пытался заглянуть в душу русского человека:
