переговоров. А результат был такой – в посольстве посоветовали никаких бумаг не подписывать ни в гостинице ни в ресторане, а на прощание сказали: 'Держитесь товарищи!'.
А через 10 минут китайцы принесли счет на 25 юаней за переговоры. Выход был один – это выложить всем деньги у кого сколько осталось, расплатиться за все, и ожидать время отлета в зале ожидания аэропорта.
Администрация аэропорта, видно поняв затруднительное наше финансовое положение, решила, что держать нас в аэропорту больше нет смысла, дала добро на вылет во Вьетнам. Нас усадили на поршневой двухмоторный самолет Ил-14 и мы вылетели во Вьетнам. В полете нас обслуживали высокий плечистый молодой стюард и маленькая симпатичная стюардесса. Они также начали читать цитатник Мао Дзе-Дуна, а мы стали от усталости дремать. И вдруг они прекратили чтение и стюард на чисто русском языке сказал: 'Давайте споем песню 'Подмосковные вечера'. И они вдвоем красивыми голосами запели эту песню, а мы все встрепенулись и дружно хором подхватили ее. Так до самой посадки во Вьетнамском аэропорту Залам мы пели русские песни.
Еще на рулении самолета через иллюминатор я увидел толпу встречающих и среди них я узнал генерала Анциферова Евгения Николаевича. Он выделялся высоким ростом и стройностью. На голове был одет пробковый шлем, в руке держал веер, которым обмахивался от нестерпимой жары. Мы поняли, что он приехал встречать нас, чему я очень обрадовался, так как смогу сразу передать ему весточку и посылку от его семьи. После встречи он привез меня в штаб руководства СВС, который находился тогда при нашем посольстве. Там в беседе со мной он вначале поинтересовался, как идут дела в частях дивизии, которой он командовал, а затем ознакомил меня с военно-политической обстановкой во Вьетнаме и состоянием ВВС ВНА. В конце беседы дал рекомендации, на что нужно обратить внимание в работе. Он заострил внимание на повышение летно-тактической подготовки и боевой выучки летного состава полка, на усиление контроля за подготовкой к полетам авиационной техники и вооружения и на другие вопросы.
На следующий день я был представлен венному атташе посольства, а позже я встретился и с его заместителем Шпортом И.П. – летчиком по профессии. А через день генерал Анциферов Е.Н. повез представлять меня личному составу группы на аэродром Ной-Бай.
В тот период во Вьетнаме был, так называемый 'мокрый сезон' и дорога местами была скрыта полностью под водой, которая быстро проникала в кабину через дыры прогнившего корпуса нашей 'Волги'. Мы поднимали ноги, чтобы вода не набралась нам в ботинки. Но как только машина выскакивала на сухой участок вода быстро выливалась наружу, через эти же дыры.
Авиационные специалисты нашей группы жили на краю деревни, расположенной недалеко от аэродрома, в буддийской церкви. Церковь была ограждена полукольцом каменной стеной. А чтобы быстрее попадать во двор церкви, кто-то пробил в стене небольшой проход, через который выходили и входили наши специалисты при поездке на аэродром и обратно. Над лазом была прибита дощечка с надписью: 'Каждому свое!' Генерал посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал: 'вот год проползаешь через этот лаз и поедешь домой'. Он первым, согнувшись, нырнул в лаз, я последовал за ним, и мы оказались во дворе церкви.
Двор представлял из себя довольно просторную площадь, посредине которой росло огромное шагающее дерево на нем также была прибита дощечка с надписью – 'Площадь грез'. Здесь у дерева уже собрался весь состав группы в ожидании приезда генерала и меня. Евгений Николаевич представил меня группе. Состоялась деловая беседа. Специалисты доложили о своих проблемах, с которыми они сталкиваются в процессе своей работы, предлагали пути их решения. Затем мы обошли места пребывания наших специалистов: жилье, кухню, столовую и.т.д. Группа размещалась в трех пристройках, примыкавших к храму. В небольшой пристройке жили летчики. Там стояли 4 кровати, обтянутые марлевым пологом. Мне сразу показали мою кровать. В двух других пристройках жили инженерно-технический состав, офицеры боевого управления и авиационный врач, а в отдельном бунгале располагались специалисты МАП (сборщики вновь поставляемых самолетов). Все жилища вместо окон и дверей имели только проемы для них. И опять я увидел прибитые дощечки с надписями: 'Площадь грез' – на ней обменивались новостями, когда получали письма из дома, там же грустили, вспоминая свою Родину, родных и близких когда было грустно. Были обозначены и улицы, например, улицей Профсоюзной назвали тропинку, ведущую к жилищу специалистов МАП (т.е. к профсоюзу), а ул. Беговую – это тропу, ведущую к общественному туалету и т.д. Глядя на все это, я подумал, до чего же крепкий наш народ, он и в трудных условиях не теряет твердости духа и даже чувства юмора.
После знакомства с расположением группы нас с Евгением Николаевичем пригласили в столовую на обед.
На следующий день мне выдали стальную каску, бывшее в употреблении летное обмундирование, пистолет, полетную карту и документ, удостоверяющий, что я гражданин СССР прибыл для оказания помощи вьетнамскому народу в борьбе с американскими агрессорами, и что граждане Вьетнама должны оказывать мне всяческое содействие, этот документ я всегда должен был иметь при себе, особенно если я выполнял полет, а на рукаве и на груди прикреплялся знак принадлежности к ВВС ВНА.
Группу обеспечивало бюро обслуживания во главе старшего лейтенанта Тхань, в которую входили четыре переводчика, три повара, две официантки, четыре шофера, врач и рабочие по поддержанию порядка.
У меня было большое желание быстрее выехать на аэродром, чтобы встретиться там с руководством и летчиками полка. Но начальник бюро мне сказал, что завтра командир полка в честь вашего прибытия организует прием и после этого вы можете приступать к работе.
Прием состоялся прямо здесь в бюро обслуживания в достаточно просторном зале, сделанного из пальмового листа. На прием были приглашены все специалисты группы, от полка на прием прибыл командир полка – Герой Вооруженных Сил Вьетнама подполковник Чан Хань с группой офицеров. Он поблагодарил прибывших за то, что мы, оставив свои семьи, прибыли во Вьетнам, чтобы оказать помощь его народу в борьбе с американскими агрессорами и пожелал успехов в работе. В ответном слове я поблагодарил командира полка за радушный прием и заверил его, что мы приложим все силы, знания и опыт, чтобы внести хоть небольшой вклад в вашу грядущую победу.
На следующий день мы всей группой выехали на аэродром. Там я встретился с летчиками, несущими боевое дежурство, которые рассказали мне о том, что сейчас бомбардировки Ханоя, Хайфона и объектов, прилегающим к ним, прекратились, а боевые действия переместились несколько южнее и истребители полка ведут воздушные бои в этом районе. А в нашем районе американцы ведут интенсивную воздушную разведку, используя для этого, главным образом, беспилотные летательные аппараты. В этом я уже убедился на второй день моего пребывания во Вьетнаме, когда увидел пронесшегося над нами беспилотного разведчика на высоте 200 метров. Огонь ЗА сопровождал его, по-видимому, по всему его маршруту, но все разрывы ложились за его хвостом. Мы, помню, даже кричали: 'Увеличь упреждение!'.
На аэродроме я обратил внимание на малое количество самолетов. Позже я понял правильность решения командования ВВС и полка иметь в постоянной боевой готовности только одну дежурную эскадрилью, а остальные самолеты укрывать в горах. Для транспортировки их в горы использовались вертолеты Ми-6.Этот процесс отработан был до автоматизма: Ми-6 зависал над МиГ- 21 и за 2-3 секунды цеплял его на внешнюю подвеску и уносил в горы. Командование ВВС понимало, что соотношение сил по авиации превалирует не в пользу Вьетнама, поэтому всеми способами стремились сохранить истребители вышеупомянутым и другими способами и в выгодные моменты наносить удары по воздушному противнику, давая ему понять, что вьетнамские истребители в любой момент смогут оказать эффективное противодействие. Командование понимало, что потери своих истребителей в воздушных боях – это оправдываемые потери, а потери на земле – это непозволительная роскошь в то время для Вьетнама.
Буквально сразу я включился в летную работу. Сначала было необходимо подготовить несколько летчиков к боевым действиям по уничтожению наземных целей. С этой целью рядом со взлетно-посадочной полосой была создана мишенная обстановка из белых полотнищ. И наши летчики начали провозить вьетнамских летчиков на учебно-боевом самолете МиГ-21у из расчета по 2 полета на каждого. Тактика была следующей: подход к целям на малой высоте (50 метров), затем выполнение боевого разворота с переводом самолета в пикирование с углом 30-40 градусов с отработкой прицеливания и фотострельбы или фотобомбометания. В последующем такое задание выполнялось вьетнамскими летчиками самостоятельно на боевых самолетах. А заканчивалась эта программа выполнением практических стрельб и бомбометаний
