– В другой раз, парень, – отшутился Михаил. – У тебя хорошая карма.
– Что? – не понял Микаэле. – Какая карма?
Но Михаил уже вышел. Из окружающих Леонардо парней никто не сможет даже приблизиться к его гению – так зачем же попусту тратить на них время?
Он вновь прогулялся по городу, потом пообедал – по времени это был ранний ужин – и завалился спать: сказывалась бессонная ночь.
Зато утром он встал бодрый, полный сил. Главное, что он заинтересовал Леонардо – ведь тот сам предложил встретиться вновь. И Михаилу было интересно пообщаться с будущим гением Возрождения – кто из его современников может похвастаться общением с ним? Эх, видеокамеру бы сюда – записать их общение и показать потом друзьям! Вот только будет ли для него это «потом»?
В полдень следующего дня он входил в знакомую харчевню – там за столом его уже дожидался Леонардо.
Едва увидев Михаила, он вскочил и бросился ему навстречу. Поздоровавшись, сказал:
– Микаэле, идемте со мной.
Они пришли в церковь, где Леонардо помогал учителю Верроккьо расписывать фрески.
– Смотрите, – показал Леонардо Михаилу, – вот этого ангела расписывал я, а вот этого – мой учитель.
Михаил залюбовался. Фрески еще не были закончены полностью, но фигуры ангелов были готовы. Ангел Леонардо был выписан не рукой подмастерья – в том, как он был написан, чувствовался талант большого мастера. Рядом с ним ангел Верроккьо выглядел работой ученика.
– Ну, как? – Леонардо явно не терпелось узнать мнение Михаила.
– Не могу придраться, работа великолепна, – не стал кривить душой Михаил.
– Я обещал показать вам мою работу, и теперь можно идти пить вино. Хотя… – Леонардо замешкался.
– Нам не дадут поговорить твои друзья? – догадался Михаил.
– Именно так. И дома тоже.
– Тогда идем ко мне, на постоялый двор, – предложил Михаил.
– А это удобно?
– Вполне.
Они пришли на постоялый двор, заказали у хозяина кувшин вина и закуски в номер. По крайней мере, тут им никто не сможет помешать.
Михаил чувствовал, что Леонардо тянется к нему, да и сам он испытывал добрые, теплые чувства к этому итальянцу. А еще – уважение. Этот человек силой своего ума и таланта сумел войти в историю человечества навеки, прославив себя и свою страну.
Слуга принес кувшин вина и закуски.
Немного выпив и перекусив, они начали беседу. Первым заговорил Леонардо.
– Вы знаете, Микаэле, меня в этом мире привлекают многие ремесла, искусства и знания. Мне хочется заняться всем, но я понимаю, что нельзя объять необъятное. Однако я чувствую силы и желание попробовать себя в разных ипостасях.
– Молодости свойственны такие порывы.
– Вы так говорите, как будто намного старше меня.
– Тело лишь видимая оболочка, оно всего-навсего вместилище души. А душа бессмертна, – уклонился от ответа Михаил.
– Воистину, ответ мудреца или священника! – пришел в восторг Леонардо. – Вы верующий?
– Да. Я христианин, как и ты, только не католик, а православный. И давай не будем трогать теологию – я не философ и не священник. Мне нравятся твои художественные работы и фрески, но я инженер, и мое призвание – механика.
– О, как мне это близко и интересно! Постойте, Микаэле, вы сказали – мои работы и фрески? Но вы ведь видели только одного ангела на фреске, а сказали во множественном числе.
– Потом будут еще.
Леонардо посмотрел недоверчиво.
– Если бы вы не пили вина и не ели, я бы подумал, что ко мне спустился сам Господь или мой ангел.
– Ты ошибаешься, Леонардо. Я человек из плоти и крови, и могу доказать это. Вот сейчас уколю себя иглой или ножом, и выступит кровь – так же, как и у тебя.
– Не надо, я верю. И все же чувствую – вы не такой, как другие люди, как мои друзья, как жители Флоренции.
– Конечно, не такой, – согласился Михаил, – я из другой страны.
– Нет, я не то хотел сказать. У вас другой склад ума, и я чувствую, что вы говорите мне лишь малую часть того, что знаете.
– А разве ты сам открывался друзьям до дна?
– Не во всех вопросах, – был вынужден признать Леонардо. – Да, разумом я понимаю, что вы чужестранец, у вас другие традиции, другое воспитание и образование – этого только глупец не поймет. Но я чувствую не разумом – интуицией, наверное, или душой – я даже не знаю, как правильно объяснить, что вы не такой, как другие люди.
– Я объяснял тебе, Леонардо, – я человек просто из другой страны.
– Ладно, не будем спорить, – неожиданно легко согласился Леонардо. – Меня давно привлекает механика. Если вы инженер, я бы хотел получить у вас консультацию.
Он пошарил глазами по комнате.
– Бумаги нет. Я живу недалеко, позвольте отлучиться ненадолго?
– Конечно.
Леонардо порывисто вскочил и вышел из комнаты.
«А ведь действительно, – подумал Михаил, – его ум, как хороший компьютер, способен делать выводы». Ведь чуть не раскусил его, Михаила, что он не тот, за кого себя выдает. А признаваться, что он человек из другого времени, Михаил не хотел – как-то воспримет Леонардо такое признание? Может донести в церковь о ненормальном чужестранце, но, скорее всего, начнет расспрашивать о будущем мире. Однако готов ли его мозг воспринять такую информацию? К тому же, он может не удержаться и поделиться услышанным с друзьями. А те – дети своего времени, с узким кругозором и скудными знаниями, они могут поднять Леонардо на смех. Нет, открываться нельзя!
Леонардо вернулся быстро, держа в руках тонкую картонную папку с длинными тесемками. Достав оттуда листы бумаги, он выложил их на стол со словами:
– Мне проще и быстрее нарисовать, чем объяснять словами.
Леонардо рисовал углем – вроде толстого грифеля. Сделав набросок, он отступил в сторону.
Михаил подошел, пригляделся. Так это же прожектор с линзой! Вот светильник в ящике, на одной стороне – круглое отверстие с линзой.
– Это осветительный прибор, дающий луч света, – сказал Михаил.
– Верно! – удивился Леонардо. – У вас в стране уже есть такие?
– В Московии нет.
Леонардо покачал головой, перевернул лист и сделал новый эскиз.
Михаил наблюдал за появляющимися на бумаге линиями и сразу же, когда стал понятен замысел, хотя эскиз и не был еще завершен, сказал:
– Это телескоп с двумя линзами. Он помогает видеть далеко, но главное – не в перевернутом виде. И с двумя линзами увеличение больше. А можно поставить четыре, но только попасть в фокус.
– Да, именно так!
У Леонардо покраснело лицо, и он внимательно посмотрел на Михаила.
– Продолжай, – лишь коротко ответил тот.
И Леонардо снова взялся за уголь. В этот раз он рисовал дольше, но линии на бумаге делал уверенно, одним движением.
– Колесцовый замок для аркебузы – для поджигания пороха вместо фитиля, – заключил Михаил.
