карабкался по столбу, цеплялся за перекладину и… сваливался оттуда. Ребята хохотали. Но не над неловкостью Матвея, а над его хвастовством. Почему-то Матвей был убеждён, что физкультурные упражнения получаются у него превосходно.
Поднявшись с земли, красный и сияющий, он спрашивал хвастливо:
— Правда, я здо?рово влез?
— Потрясающе! — со вздохом говорила преподавательница физкультуры Инна Николаевна. — Будь в тебе побольше веса, ты задавил бы Женю Сергеева. Ведь почти ему на голову свалился.
Девочки часто удивлялись:
— Почему ты, Матвейка, никогда не хвастаешься, что так здо?рово задачки решаешь?
— Да чем тут хвастаться? — сердито отвечал Матвей.
Похвалиться своим знанием математики ему и в голову не приходило. Это было дело особое, он не мог бы этого объяснить… Решая задачи, он обо всём забывал, ни малейшей заслуги в том, что задачи у него выходят, не видел, только радовался, когда удавалось. Чем же тут, в самом деле, хвалиться?
Теперь Матвей постоянно играл вместе с ребятами. Ведь Костя, Коля и Слава участвовали во всех играх. Значит, и Матвею приходилось участвовать. Костя сказал, что звёздочка должна быть дружной. Непременно!
Для Кости и для маленького Коли Воронкова, который упорно не хотел расти, Матвей готов был теперь сделать что угодно. Хоть из-за Коли ему и попало однажды от воспитательницы.
Как-то Любовь Андреевна увидела, что Коля горько плачет.
— Что с тобой? — Она обняла его за плечи, наклонилась к нему.
А Коля пуще разревелся:
— Не могу я больше так! Он меня… заставляет и заставляет! В голове всё перемешалось.
— Кто тебя заставляет? Что заставляет?
— Матвейка! — всхлипнул Коля. — Задачи решать. Каждую минуту! Затащит куда-нибудь и говорит: «Реши такую задачу!» Вчера меня к дереву привязал, чтобы я от него не убежал… Ему… Костя велел, а он, конечно, рад стараться! — И Коля залился слезами в три ручья.
Любовь Андреевна подозвала к себе Матвея и Костю:
— Вы что же это товарища замучили? Оставьте его в покое! Я запрещаю Матвею с Колей заниматься. Сама ему объясню, когда не поймёт.
— Но ведь у него больше тройки по арифметике, не бывает, — с огорчением сказал Костя. — Да и тройка-то с минусом. Если бы не Матвейкино чистописание и Колина арифметика, у нас вся звёздочка была бы из отличников.
Матвей сконфуженно молчал: по чистописанию ему никак в пятёрочники не выйти, да и по письму то четыре, то три…
— Всё равно, — сказала Любовь Андреевна. — Нельзя так тиранить Колю!
И Матвей перестал наседать на Воронкова с задачами. Только на вопросы его отвечал, если Коля к нему обращался. Странно: после того как Матвей оставил его в покое, Коля вроде бы стал лучше учиться по арифметике.
После майских праздников на одной из линеек случилось неожиданное.
Линейки бывали почти каждое утро. После завтрака все ребята выстраивались на лужайке перед интернатом. Директор Сергей Петрович кратко сообщал им о том, что особенно хорошее или плохое произошло накануне в интернате, как дежурили старшие ребята, кто из ребят и в чём серьёзно провинился и что ему за это будет. А потом отдавал распоряжения на сегодняшний день. Настроение у ребят становилось деловое, подтянутое, и все расходились по классам.
В то майское утро Сергей Петрович сообщил, что интернатом получено благодарственное письмо из одного учреждения.
Матвей почти не слушал, что случалось с ним частенько. На этот раз он не слушал, потому что украдкой смотрел на Соню. Вчера Томка сказала ему, что Сонина мать не только не выписалась из больницы, а, наоборот, заболела ещё больше: у неё, кажется, совсем чахотка сделалась. Соня теперь никуда не уезжает по субботам, один раз её брала к себе на воскресенье Любовь Андреевна. С Матвеем Соня больше не заговаривала. Но не раз он ловил на себе её взгляд. Заметив, что он тоже смотрит, Соня быстро отворачивалась. Ясное дело, злится. Ну и пусть! Сейчас Соня стояла грустная. А ехидничать она стала теперь редко…
Вдруг печальное лицо Сони просветлело. Она радостно улыбнулась, открыто, во все глаза посмотрела на Матвея и… закивала ему из своего заднего ряда. Матвей смутился и опустил глаза. И тут услышал, что директор называет его фамилию.
— Горбенко из второго класса и есть тот ученик, за которого наш интернат благодарит Госавтоинспекция. Они пишут: «Благодаря наблюдательности вашего воспитанника Матвея Горбенко удалось задержать преступника».
Матвей вытаращил глаза, дёрнул за рукав Томку, стоявшую рядом:
— Какого преступника? О чём это он?
— Да номер-то машины правильный оказался! — зашептал Коля.
— Не слушаешь ничего, по обыкновению! — возмутилась Томка. — Рассказал же Сергей Петрович: шофёр сбил женщину. Где-то на окраине Кореиза, что ли. Сбил, да и уехал. А это тот шофёр, у которого ты номер запомнил. Понял, наконец? — быстро-быстро всё это Томка проговорила сердитым шёпотом. Ей за одну минуту пятьдесят слов протрещать ничего не стоит.
— Молодец Матвей! — сказал директор. — Всегда будь таким наблюдательным!
Ребята захлопали. Все смотрели на Матвея. От смущения он катал ногой камешек по земле. Да за что его хвалить? Вот Костя, тот и верно сделал замечательное дело. А Матвею просто попался номер из интересных цифр, ну и что тут такого? Очень ему было неловко.
В коридоре, когда расходились по классам, Матвея то и дело останавливали чужие мальчишки и девчонки:
— Номер, значит, заметил у машины нарушителя?
— Ишь ты! Маленький такой, а в разведчики годишься!
Всякие одобрительные возгласы и вопросы кричали ему вслед.
На перемене Матвей внезапно услышал оклик:
— Эй ты, купе-барш! С чего это ты вздумал номер машины запоминать?
Перед ним стояли избившие его большие мальчишки.
— Ни с чего не вздумал. Просто посмотрел и запомнил. — На всякий случай Матвей сжал кулаки. Опять станут драться, так он сам их вздует, не дожидаясь Костиной помощи.
— А я думал, может, шофёр тебе подозрительным показался? — спросил Миша.
— Нет. Чего шофёр? Я на шофёра не посмотрел… — нехотя Матвей добавил для честности: — Номер был интересный.
Помолчали.
— Ну, отчаливай, барш, — разочарованно процедил Миша. — Не вертись под ногами!
Слегка вспотев от волнения — кому приятно ждать, что тебя, того гляди, отколотят ни за что ни про что? — Матвей убежал.
— Эх, везёт же каким-то дурачкам! — с досадой протянул Миша. — А мы сколько раз видели на шоссе грузовики да всякие машины! И ни к чему нам… А помнишь, на днях шофёр одной легковушки с такой скоростью гнал — с недозволенной? Чуть собаку не задавил.
— Помню, помню! — закивал Саша. — Так ты что думаешь?
— Ничего я не думаю… А где гарантия, что этот шофёр не вёз шпиона? Может, он от пограничников удирал. Вот бы нам номер запомнить!
— Да уж теперь ищи-свищи ту легковую машину, — уныло сказал Саша. Но тут же оживился: — А знаешь что? Будем теперь у каждой-каждой машины номера запоминать. Даже записывать. На всякий случай!
— Решено! — согласился Миша. — С сегодняшнего дня устанавливаем дежурство на шоссе. Наблюдение за машинами. Слушай мою команду!
Немного утешенные, мальчики отправились в класс.
