Хотя чего странного — Мир пятен и есть Рус. У Боргула он тоже защиты не чувствовал.
Максад захотел вернуться к шатрам, чтобы предупредить мага не поднимать шума, но опоздал. В «дворцовом комплексе» нарастала суета. Тяжело вздохнув, сел по-тирски прямо на влажную траву и приготовился терпеливо ждать. Поздно суетиться, случившегося не изменишь.
— Господин коронпор, нам можно возвращаться? — грустно спросил один из стражников, ловивших Гелингин.
— Идите, служба ждет.
— А нам…
— Ничего не будет, — раздельно произнес Максад, — я все беру на себя.
Стражники, для приличия немного потоптавшись рядом, вернулись на свои штатные места.
Через несколько статеров Максад услышал знакомые шаги, но не обернулся, не вскочил. Его вина, ему отвечать, ни к чему показное почитание. Оправдания для него нет и… он тоже безумно волновался за сумасбродную Гелингин. Она еще ходила еле-еле, а Максад в тайне от вождя садил её на единорога. Восторгу было!
Пиренгул сел рядом. Оба молчали.
Глава 12
Напряженное ожидание закончилось через долгих полчетверти. За это время вождь и его коронпор, не говоря ни слова, передумали о чем угодно. Пиренгул периодически вскакивал, ходил, резко размахивая руками (из них чуть ли огонь не брызгал), успокаивался и садился обратно.
Рус кинул нити заполнять колодец, поэтому круг возник с колебанием Силы. Оба мужчины с замиранием сердца вскочили, выход Звездной тропы быстро окружили стражники и из «ямы» вылетел первый человек — Гелингин. Она выпрыгнула, словно выпущенная из лука, и как та же стрела на излете опустилась за пределами желтого света. Подкосилась на ватных ногах, тихо упала и свернулась калачиком. За ней последовали тоже сонные Андрей, Леон и… Асман — младший. Наконец, через два удара сердца появился бодрствующий Рус. Все живы — здоровы, только одежда — решето, а у Леона еще и нескольких местах порезанная. Однако раны отсутствовали. В смысле совсем. Ни крови, ни рубцов.
— Прошу прощения за задержку, вождь, — Рус решил отчитаться сразу, не отходя от кассы, — пришлось заскочить на Плато Шаманов, подлечиться.
Пиренгул удивленно поднял голову от спящей дочери. Сердце успокоилось, волнения улеглись, привычка к здравому размышлению вернулась:
— То есть? Не слышал, что Великие Шаманы — лекари.
— То есть, как не слышал? А как шаманы лечат? Духи Великих Шаманов умеют не хуже, — «попробуй, проверь!», — это уже подумал и продолжил докладывать, — попали под раздачу одного Хранящего, еле живы остались. Ну ладно, Пиренгул, тебе не до доклада. Максад, готов выслушать? — коронпор, кто бы сомневался — всегда готов.
Но как ни старался, слушал в пол уха. Мешало огромное облегчение после томительного ожидания. Задание выполнено, все, а главное Гелингин — живы, а остальное… потом разберется. Так же думал и вождь, изредка посматривая на спящего наследника Асмана.
Штурм Эолгула так и не состоялся. Князя добило известие о возвращении разума к его любимому сыну и сделали это Великие Шаманы, что говорило об их благоволении к Пиренгулу. Это он ходил к ним, не побоялся. Правда, сын ничего не помнил с момента слома защиты памяти, превратился в семнадцатилетнего юнца с телом тридцатилетнего мужчины, но это даже к лучшему — воспитает.
Пиренгул «великодушно простил» все верные Асману кланы, племена и роды, принял их клятвы и присягнул сам «на верность всем народам Тира». С облегчением переговорил с Мерильгин. Неизвестно, «простила» она сестру и обоих Асманов, или стремилась вырваться из захолустья, но согласилась выйти замуж за бывшего наследника. Хвала богам, не успели провести обряд с местным вождем. Он тоже остался доволен, получил материальную компенсацию. А Асман — младший просто не посмел отказаться, он до сих пор приходил в себя от резкой смены возраста и текущих событий. Еще бы! Война, он оказывается в плену и сармат Пиренгул возвращает разум. В пору заново с ума сходить.
Таким образом, семья вождя сарматов обосновывается в Эолгуле, а расширенная семья бывшего князя отбывает в Эндогорию. Скорей всего сыновья, в конце концов, начнут мутить воду, вождь, точнее теперь князь Пиренгул это прекрасно понимал, но… сам заварил эту кашу, а Рус довел до кондиции. Теперь к нему, нынешнему князю благоволят сами Великие Шаманы, негоже опускаться до «подлой» мести. Пока. Дальше время покажет.
Хорошая концовка романа о гражданской войне, любви и коварстве, но нас интересует Рус во всех его проявлениях.
— Ты человек!? — Пиренгул в возбуждении ходил по шатру, — попасть по удар «каменных ос» и выжить! Это немыслимо! А Гелингин зачем за собой потащил!?
— Я же объяснял, Пиренгул, — Рус полулежал на подушках. Они говорили без лишних ушей (не считая серьги Арона, которую Рус одел сразу по возвращении в шатер), — Души Великих Шаманов мне помогают, иногда посылают своих младших собратьев. Сколько можно! Ты же сам немного шаман и видел, как на меня снисходил Дух! — четверть назад просил Духа Слияния с Ветром медленно выйти из расслоения и накрыть его. Доказывал утверждение о помощи Великих Шаманов.
«Не верю, не верю…», — горячо подумал вождь-Пылающий, но повторил другое, — а Гелингин? Если бы с ней что случилось? — произнес более спокойно, чем ту же четверть назад, когда они с Максадом дожидались пробуждения вернувшихся диверсантов.
Как только вождь приступил к эмоциональному допросу (еще там, в поле), Рус утащил Пиренгула в свой шатер подальше от чужих ушей. Формально рассказал правду. События истинные, а вот их наполнение… заменил пятно на Плато Шаманов, умолчал об амулетах и сильной структуре «обтекателя», списав защиту на Духов. Конечно, «талисманы на удачу» откроются, но то будет позже. А пока не имел ни малейшего желания объяснять и показывать. Пусть Андрей отдувается. Опытный маг Пиренгул в Духов, разумеется, не поверил, но Души Великих Предков заставляли сомневаться даже в собственном опыте.
— Если бы с ней что случилось, я бы себе это не простил, — твердо ответил Рус, — тебя устраивает такой ответ?
Вождь посопел и сдулся. Ничего не изменишь, не проверишь и чужаку ничего не сделаешь, за ним Предки. Сильное впечатление произвело на него Плато Шаманов, не забудешь. Особенно слова Громовержца о Русе: «человек, но посл…». Эта недосказанность волновала больше всего. Больше странной манеры разговора Предка и всего остального.
— Не надо было заточать свою дочь в темницу, — подло пошутил Рус в конце разговора, чем окончательно успокоил собственные переживания. По самому краю провел. В бою не до беспокойства, в пятне другие заботы, поэтому испугался только сейчас, во время разговора. Не простил бы себе её смерти, это сказал абсолютно искренне.
Пиренгул скрипнул зубами. Прав мальчишка. Но сильно напугала его речь Мерильгин. Как не стыдился собственного страха, а Гелингин охранял именно от неё. После отцовское сердце оттаяло, стал жалеть и средненькую. Но как угодить обоим? Хоть бы Асман отказался от сына! И жена всецело поддерживает задумку с женитьбой. Это в кои-то веки! Задумывал как дополнительное наказание для провинившейся дочери, а получается…
Позднее, когда узнал об относительном выздоровлении наследника, то понял, что получится неплохо. Ближайшие лет двадцать Мерильгин займется другими делами, не местью, а после… А после будет после. Любимая женушка иногда бывает правой.
Отец с Максадом долго не отпускали дочь, выясняли каждую мелочь захвата Асмана — младшего. Рассказала все, что запомнила и под конец взбесилась от одних и тех же вопросов:
