консульства…
— А я лейтенант Егоров, госавтоинспекция. Вон, видите знак? — офицер вытянул указательный палец. — Стоянка запрещена. Да еще на тротуар въехали.
— Какая стоянка? Почему запрещена? — 'конвоир' Софии начинал нервничать. — Здесь же гостиница. Где же мне еще машину оставлять?
— Вон там дальше есть специальная стоянка.
— Да там занято все, не припаркуешься. И вообще, я же сказал, я работник консульства. У меня дипломатическая неприкосновенность.
— Документы предъявите, — в голосе инспектора появились жестяные нотки, на носу отчетливо проступили веснушки. София внезапно почувствовала симпатию к незнакомому русскому полицейскому. 'Рыжий. Волосы почти как у меня, только светлее. А Гомес-то вон как задергался, — мелькнула злорадная мысль. — Поспорь, поспорь еще. Рыжие, они упрямые. Разозлишь, слабо не покажется'. Она еще не знала, что делать, после пережитого потрясения, но интуитивно напряглась. Появление сотрудника русской дорожной полиции, разладившего четкий ритм жесткого прессинга, устроенного Гомесом, вывело ее из ступора.
— Учтите, я буду жаловаться, — пробурчал Гомес, доставая из нагрудного кармана знакомое Софии удостоверение. — Вот, читайте. Видите?
Он раскрыл удостоверение и высунул его в окно.
— Видите, что написано? Хуго Антонио Гомес, помощник генерального консула Королевства Испании.
Офицер цепко ухватил удостоверение тремя пальцами и выдернул его из ладони Гомеса. Поднес к глазам, повертел туда-сюда.
— Хм, Королевство… Ну, предположим. Разберемся. А номера-то у вас местные, не дипломатические.
— Да, местные. Ну и что? Это не служебный автомобиль, взят в прокат. Понимаете?
— Понимаю. А по-русски, где так научились разговаривать?
— Какая вам разница?
— А вы не грубите. Где документы на машину?
Гомес нервно взглянул на часы, затем зыркнул в сторону Софии.
— Послушайте, э-э…
— Лейтенант Егоров.
— Господин Егоров. Вот что… — консульский решил сменить тактику. — Вы сказали, что я правила нарушил? Ну, виноват, не заметил. Ладно, я заплачу. Сколько?
Но его запоздалый маневр не достиг успеха. 'Рыжий' уже завелся.
— Скоро узнаете, — недобрым голосом пообещал полицейский. — Все узнаете. И сколько, и за что. Давайте документы на автомобиль и пройдем в нашу машину.
Софии показалось, что Гомес заскрежетал зубами.
— Еще раз предупреждаю, что вы срываете дипломатическое мероприятие. Мы с сеньоритой очень торопимся.
Помощник консула мотнул головой в сторону Софии, будто призывая ее в свидетели. 'Это куда МЫ торопимся? — возмущенно подумала София. — Кто это из нас торопится?'
Собрав в кулак все самообладание, она обворожительно улыбнулась полицейскому и проговорила, непроизвольно выпячивая акцент:
— Ничего, ничего. Мы не так торопИмся, не преувеличай, Хуго. Сеньор офицер лишь выполняй свой долг. Ведь так, сеньор офицер?
Получив неожиданную поддержку от симпатичной спутницы задиристого испанца, 'сеньор офицер' на мгновение растерялся, затем передвинул фуражку на левое ухо и с важным видом кивнул головой. София же словно очнулась от морока. У нее пока не было никакого плана действий — мысли суматошно роились в голове, тщетно пытаясь выстроиться в логическую цепочку. Но Софию едва не трясло от желания, вызываемого инстинктивным, физиологическим ощущением опасности. Желания выбраться из машины и убежать как можно дальше от помощника консула, внезапно ворвавшегося в ее жизнь с очевидно не добрыми намерениями.
Глаза Гомеса, темно-серые, проницательные и безжалостные, гипнотизировали Софию, как удав кролика. Еще пять минут назад она безропотно и бездумно подчинялась командам Гомеса, принимая все его требования, как должное. И вдруг поняла — все, что угодно, но только не консульство. Если ее доставят туда — она пропала. Она же ничего толком не обсудила с Донато. Она не знает, что и как отвечать. Но она и врать не умеет — такая дурацкая черта характера. А значит, как только ее начнут расспрашивать, она не сможет ничего утаить. И тогда… О, Господи! Ну, подскажи же, что делать?!
— Это даже так хорошо, что вы нас держите, сеньор офицер. Большое спасибо! — София произносила какие-то русские слова, а рука уже машинально открывала дверцу, выпуская правую ногу на тротуар. 'Черт, какая узкая юбка! Зачем я ее надела? Нога не вылазит. Надо боком… Главное, улыбаться'.
— Я же забывай мобильный телефон. Только сейчас вспомянула. Вы пока говорите, а я дохожу до номера. Дорогой, не нервничАй. Сеньор офицер прав. Если ты нарушИл правила, надо платить штраф.
'Чего это я несу? Какой 'дорогой'? Ну и ладно! Важно не дать ему опомниться. Не будет же он при русском полицейском удерживать меня силком?'
Гомес смотрел на Софию растеряно и зло, губы шевелились, не находя слов.
— Э-э, ну…
— Пока, дорогой. Я сейчас.
София, наконец, задрав юбку почти до трусиков (у 'рыжего' округлились глаза), выбралась из машины на тротуар, помахала Гомесу рукой, улыбнулась русскому. И не оборачиваясь, быстро, еле удерживаясь от бега, направилась к дверям гостиницы.
Миновав холл, зашла в ресторан, пересекла зал и очутилась на открытой террасе — там, где они вчера вечером ужинали с Михаилом. Под удивленным взглядом официанта перелезла через невысокое каменное ограждение (юбку опять пришлось задрать) и очутилась во внутреннем дворе.
Сердце колотилось о ребра. Что с ней происходит? В какую ужасную историю она вляпалась? Она, вечная отличница и лучшая ученица, пай-девочка и 'синий чулок', без пяти минут ученый и доктор наук… Еще двое суток назад все складывалось, как всегда, то есть спокойно, размеренно и по ранее намеченному плану. А сейчас она вынуждена бежать и прятаться, как закоренелая преступница, да еще в чужой стране.
София посмотрела на часы. На сколько минут полицейский задержит Гомеса, проверяя документы и выписывая штраф? Говорят, в России страшная бюрократия. Наверное, минут пять-десять у нее еще есть в запасе. Надо уйти как можно дальше от гостиницы и смешаться с толпой на Невском. А потом она позвонит Михаилу, точнее, Мише. Он так попросил себя называть. Миша единственный человек, к которому она сейчас может обратиться за помощью.
Наверное, придется ему все рассказать. Рассказать-то можно, да поймет ли он? Расскажи кто ей — ни за что бы не поверила в такую чушь…
Так, вот и Невский. Нет, надо для надежности перейти на ту сторону. А затем спрячусь вон в том переулке и тогда позвоню Мише. А потом уже свяжусь с Донато. Сейчас он все равно ничем не сможет помочь. Но может что-нибудь посоветовать. Он умный и сообразительный, Донато…
При мысли о женихе София улыбнулась и тут же всхлипнула. Ах, если бы Донато находился рядом с ней… Машинально сунула руку в сумочку. Ноги тут же подкосились. София отошла к стене дома и лихорадочно перебрала содержимое сумки. Матерь Божья! Она и вправду забыла мобильник в номере! Этот Гомес так ее торопил. Когда он постучал в дверь, София стояла у окна и собиралась позвонить Донато. Она положила трубку на подоконник и пошла открывать дверь. А потом… Ну конечно, мобильник так и остался на подоконнике.
Ужас! Ну почему ей так не везет?!
Думай, София, думай! Так, записная книжка в сумке. Слава Богу! Паспорт и бумажник тоже на месте. Значит… Значит, надо срочно купить дешевый мобильник и местную сим-карту. Так, где салон?..
