Впрочем, дурацкий вопрос, понимаю… У нас очень мало времени. В тюрьме у всех есть стукачи, в том числе и у Хоупса. Поэтому перехожу к сути. Завтра утром стартует экспедиции на Радую. Мы можем организовать тебе побег и включить в состав экспедиции вместо одной из медсестер. Такой человек как ты, мне очень пригодится в космосе. Ну а ты навсегда расстанешься с этой чертовой Планетой. Можно сказать, начнешь новую жизнь.
Евона широко раскрыла глаза.
— Но… я не хочу никуда лететь. Мы так не договаривались.
— Ты все равно скоро полетишь. Только уже не на Радую, а, как каторжанка, на какую-нибудь зачуханную планету с повышенным уровнем радиации. Тот же Жост, например. Где вскоре загнешься на рудниках.
— Но отец обещал мне помочь.
— Отец? — Яхаве-Адамат на секунду задумался. — Что же он до сих пор не помог?.. Не хотел говорить, но раз уж ты об этом сама начала… Дело гораздо хуже, чем ты представляешь. Понимаешь, Евона, твой отец практически отказался от тебя. Он решил сделать еще одного клона.
— Что за чушь вы несете?! — крылья носа женщины раздулись от ярости. — Какой клон, если чип вмонтирован мне в мозг. Вот сюда!
Евона решительно ткнула себе указательным пальцем в висок.
— Плохо ты знаешь своего отца. Дело в том, что, делая тебе операцию, Никос создал дубликат чипа с копией твоего сознания. И, поверь мне, он уже подыскивает подходящее 'тело' для новой операции. А ты для него — отработанный материал.
— Вы врете! — выкрикнула Евона с отчаяньем.
— Да тише ты — охрану напугаешь. Можешь мне не верить, — Яхаве-Адамат выразительно пожал плечами. — Но за последствия я не ручаюсь. Я сделал свое предложение. Если ты говоришь 'да', то сегодня ночью тебя вывезут из тюрьмы и доставят на космодром. А если 'нет'…
Посмотрел на часы.
— На раздумье ровно одна минута. Мне надо уходить, — и мягко добавил. — Пойми, ты здесь никому не нужна. В том числе и своему дорогому Перику, который тебя просто использовал. Использовал, чтобы отхватить хороший гонорар за сенсационный материал. Ты — фантом. В лучшем случае. А в худшем — чудовище. Франкенштейн женского пола, созданный сумасшедшим ученым. На этой планете у тебя нет шансов. Так как? Время вышло.
Глаза Лили-Евоны сузились. Лицо окаменело. Она медленно и выразительно произнесла почти по слогам:
— Я согласна.
Старт межгалактической экспедиции на Радую прошел успешно. А на его борту Планету покинула и многострадальная Евона. Как и предполагал Яхаве-Адамат, побег Лили-Евоны не вызвал на Планете особого ажиотажа. Все затмил долгожданный старт космической экспедиции. К тому же, история Евоны и Лили, на которой пытался сделать деньги Перик, не получив продолжения, скоро выветрилась из голов жителей Планеты. Мало ли у них было других забот?
Но по Яхаве нанесли удар с другой стороны.
Узнав о том, что Евона отправилась в долгосрочную экспедицию, Никос пришел в отчаянье и закатил олигарху очередной скандал.
— Вы специально отослали мою дочь, чтобы она вам не мешала, — заявил хирург Яхаве в тот же день, когда состоялся запуск космического корабля. — Вы даже не дали мне с ней попрощаться.
— Как вы не понимаете? Все пришлось делать в обстановке строжайшей секретности. За вами постоянно, после той чертовой телепередачи, наблюдают ищейки Хоупса. Организуй мы вам встречу с Евоной — неизвестно, как бы все сложилось в итоге. И вообще — перестаньте ныть. Ваша дочь жива и здорова. Разве не об этом вы в конечном счете мечтали?
— Я мечтал умереть на руках у дочери, — пробурчал Никос.
— Светлые у вас мечты, — съехидничал олигарх. — Лучше займитесь делом. Вам надо обучить всем технологиям другого хирурга. Кстати, может, хватит вам о смерти рассуждать? Обучите хирурга, он сделает вам операцию. И живите еще хоть тысячу лет. Тогда у вас почти наверняка будет шанс увидеться с Евоной и…
Яхаве внезапно замолчал, лицо исказила гримаса. Налил из стакана воды, запил таблетку из упаковки, лежащей на подносе.
— Вам плохо? — безучастно поинтересовался Никос.
— Да уж точно, что не хорошо. Сколько мне осталось, как думаете?
— Ну с раком-то вы можете еще полгода протянуть на терапии, а то и год. Но у вас вот-вот должен начаться распад мозговой ткани, вызванный деинплантацией чипа. Если исходить из опытов на обезьянах, то сроку вам: месяц, не больше.
— Ладно, это все лирика. Так что вы скажете?
— По поводу чего?
— По поводу собственного бессмертия.
— Не знаю, — хирург ответил после длинной паузы. — Я устал. И ничего не хочу.
— Если устали — отдохните. Видок-то у вас паршивенький. Наверное, еще хуже, чем у меня. А вам нельзя перенапрягаться. Еще одного инсульта вам не вынести… Езжайте домой. Отоспитесь. Обдумайте все на досуге день, два. Да хоть целую неделю. Только не пейте. А то я смотрю… Обещаете?
Никос тяжело вздохнул.
— Ладно, пить не буду.
Обещания не пить Никос, разумеется, не сдержал. Да и кто он такой, в конце концов, этот Яхаве? Никос чувствовал себя обманутым. Последние лет двенадцать своей жизни он посвятил практически одной цели — спасению дочери. Сначала он пытался ее вылечить, потом — вернуть к жизни. И вот, что же получается? Вроде бы он добился своей цели. Но какой ценой? Евона отправилась в далекое и сложное путешествие и ему, Никосу, уже никогда ее больше не увидеть. А вокруг — никого. Ни одного близкого человека.
Яхаве соблазняет его перспективой бессмертия. А для чего? Если в перспективе — полное одиночество… А еще Никос не верил Яхаве. Зачем олигарху лишние бессмертные? Хирург ему требуется лишь для того, чтобы вживить, в случае крайней необходимости, чип. Стоит Никосу передать технологию другому хирургу — и он превратится для Яхаве в ненужного и даже опасного свидетеля. Так что, все эти разговоры о бессмертии — пустой треп. Яхаве нельзя доверять ни на йоту.
Что же делать? Никос не знал, что предпринять. В такой ситуации оставалось только напиться.
Хирург зашел в магазин, расположенный в торце его дома, купил несколько бутылок крепкой выпивки. И тут, выйдя на улицу, почти нос к носу столкнулся с Рефектом. Яхаве удивился, едва не опешил. А Рефект…
С бывшим однокурсником Рефект виделся очень редко и почти не общался. Лаборатория Никоса была строго изолирована, и доступ туда имел лишь ограниченный круг лиц. Список утверждал лично Яхаве. А он не доверял Рефекту. Поэтому тот имел о деятельности Никоса очень смутное представление. Официально Никос занимался поиском лекарства от рака, а также отвечал за лечение Яхаве. На первых порах Рефекта это вполне устраивало. Он понимал, чем чреваты промахи в процессе лечения могущественного олигарха, и с удовольствием переложил ответственность на Никоса.
Однако затем ситуация изменилась. Потеряв доступ к 'телу' Яхаве, Рефект, тем самым, значительно утратил и свое влияние в корпорации, превратившись во второразрядного менеджера. Амбициозного руководителя медицинского центра это сильно задевало. Кроме того, Рефекта очень интересовало: чем же таким особо секретным занимается Никос? Но получить информацию из лаборатории было невозможно. Никос же разговаривать на эту тему отказался вовсе, сославшись на строгий запрет Яхаве.
И только посмотрев скандальную передачу Перика о Лили-Евоне Рефект понял, как он был прав в своих подозрениях. Чтобы сделать выводы, ему, как опытному врачу, вполне хватило той информации, которую Перик успел выдать в эфир. Черт возьми! — подумал Рефект. Никос совершил невероятное
