Роберт моргнул, сфокусировал свой взгляд на дороге, где спустя долгое время замигали машины.
- Тебя не волнует, что я не человек?
- Нет.
Лицо Роберта вновь стало непроницаемым.
- Можно вопрос? – робко спросила я.
Роберт молчал, и это приняла я как – да.
- А как насчет гробов? В склепах не спишь?
- Ерунда! Мне хватает три-четыре часа в день, в мягкой воздушной постели.
Последние лучи солнца скрылись за горизонтом и теперь единственным источником света были уличные фонари, вывески магазинов и клубов, и горящие лампы в жилых домах.
Мимо проходила группа подростков, оживленно болтающее и потягивающее пиво через слово. Парни мгновенно стихли, когда серебристый “ниссан” проезжал мимо. Я мысленно поблагодарила Роберта за тонированные стекла в машине. Среди молодежи я разглядела Кейт, стоящую в обнимку с Тайлером. Глаза девушки были стеклянны и пустынны толи от принуждения Роберта, толи от кайфа. Они оба ели стояли на ногах от пьянства.
Кейтлин напоминала мне рок-певицу Тайлер Момсен. Белокурые волосы выпрямлены, голубые глаза обведены черной жидкой подводкой и накрашены темными тенями для век, а губы размалеваны темно- бардовой помадой. Одета Кейт была еще более вызывающе, чем накрашена. Замшевые полусапожки, колготки-сеточка, шорты, плотно обтягивающие ее задницу, пиджачок, смотря по материалу не дешевый. Самым светлым пятном на черном фоне была рубашка, сквозь которую виднелся лифчик, и темный галстук, который не делал ее элегантной только пустышкой. В руке девушка сжимала горло чего-то желтоватого. Я прищурилась и поняла – это коньяк, очень дорогой коньяк.
Я отвернулась, не желая смотреть на компанию “выпивашик”, задав очередной интересующий меня вопрос, чтобы не затягивать время:
- А солнце?
- Вот, – он вытянул руку, на которой красовалось небольшое колечко с камнем цвета жидкого янтаря. – Оно защищает вампиров от солнца, поэтому мы можем выходить на улицу днем.
- Что произойдет если его снять? Солнце испепелит вас?
- Нет. Мы не горим на солнце как в старых фильмах о вампирах и книгах. Наша кожа начинает высыхать, а потом тело превращается в пыль.
- А почему камень такого же цвета что и твои глаза? Я заметила это и у всех членов твоей семьи.
- Как только мы их надеваем кольца, камни меняют свой цвет под наши глаза. Не знаю почему так происходит, все дело в магии. Цвет никогда не меняется, даже если вампир предпочитает людей. Наши глаза светятся красным только тогда, когда мы пьем человеческую кровь или очень голодны.
Мне вспомнились три мужчины – Пол, Сандрем и Льюис, которые напали на меня в Темном лесу. Если Роберт не подоспел вовремя, я бы стала вкусной закуской для вампиров. Я хотела спросить у него о них, но по серьезному выражению лица Скотта стало понятно, что тема закрыта. На сегодня.
“Ниссан” притормозил у обочины дома тети Дженнифер, выходить я не спешила. В доме горел свет, “форд фокус” стоял на месте. Ну, сейчас мне влетит!
- До завтра, – с разочарованием попрощался Роберт.
- Пока! – В дом ужасно не хотелось идти, но и с Робертом я оставаться не могла. Наконец-то я вылезла из автомобиля и тут же поскользнулась, чуть не шлепнувшись на тротуар. Скотт негромко рассеялся. Я обиженно хлопнула дверцей. Роберт подождал пока я дойду до двери и только тогда завел мотор.
- Челси? – позвала Дженнифер из гостиной.
- Это я тетя.
- Подойти сюда, пожалуйста, – попросила она. Голос Джен показался мне спокойным и это хороший знак. Я всегда знала, когда она в плохом настроение, а когда в хорошим. Более уверение я вошла в гостиную... и что я увидела?
Тетя стояла перед зеркалом в черном облегающем вечернем платьице, по очереди примеряя черные сережки в форме капельки и красные гвоздики.
- Какие больше походят эти или эти? – она по очереди приложила к уху две пары сережек.
- Эти, – я указала на сережки-капельки.
- Супер! К ним еще прилагается колье!
Я помогла надеть ей капельки.
- Что за праздник?
- У нас с Биллом Серебряная свадьба! – восторженно пропела она.
С тех пор как погиб Питер тетя не праздновала годовщину ее с Биллом свадьбы, но, похоже, она правда перестала скорбеть о нем.
- Ой, я же вас даже не поздравила! Поздравляю!
Спустился дядя, и Джен под руку с ним удалилась из дома. Ресторан – единственное престижное место, которое пришло мне в голову.
Ночь была прекрасна! Полная луна выглядывала из-за макушек высоких елей. Я, не отрываясь, смотрела на нее и не заметила, как крепко заснула. Роберт стал для меня больше чем просто друг...
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В понедельник было все проще и одновременно сложнее.
Проще потому что я знала кто Роберт, я доверяю ему даже сейчас. Разговор в пятницу вечером дался ему с трудом, он как будто разрывался между мной и семьей. Открыть тайну, которую сохранял более сотни лет, было рискованно. А сложнее от того, что теперь это было и моей тайной.
Проснувшись рано утром, я нутром чувствовала, что сегодняшний день не принесет ничего доброго.
Началось все с того что в выходные я спала спокойно. Без кошмаров и видений. Как странно, правда? Обычно меня мучали ночные кошмары или сновидения из прошлого, а тут такой пробел. Я ходила сама не своя. В субботу зима окончательно сдалась и уступила место весне. Стоял солнечный теплый денек. Я поехала в “Мир цветов” и провела там целый день, помогая тете разобрать новый товар. В воскресенье чтобы как-то отвлечься от мыслей о Роберте я села за уроки. По литературе нам задали читать “Ромео и Джульетта”, а затем написать эссе по отношению к трагедии. Это не заняло много времени, так как я уже давно прошла авторов, которых в Бенде мне еще придется изучить.
Сев на пол в спальне, я скрестила ноги по-турецки и разложила перед собой мои старые наброски и рисунки видений. За всю жизнь накопилось столько рисунков, что я с трудом смогла найти нужные мне. Я взяла первый лист, на котором было запечатлен мой первый сон в Бенде – я, Темный лес и Роберт- незнакомец. Девушка в белом платье неотрывно смотрела на парня, стоящего под дубом, скрывающего его так, что было видно лишь карамельные глаза и кольцо с камнем жидкого янтаря. Я улыбнулась. “Хотя бы эту загадку я смогла разгадать!”
На втором незнакомый парень бросается на маму, та кричит, глаза ее распахнуты, а я плачу. Картинка была полностью исполнена карандашом, вот только глаза убийцы я выделила ядовито-красной гелиевой ручкой. Я долго всматривалась в его лицо, но так и не заметила ничего подозрительного. Я абсолютно не знала этого человека, но в чем я была точно уверена так это, что этот человек – вампир. Кровавые глаза и бледная кожа. Жаль что лицо, как и во сне, погружено в тень, размазанное и нечеткое. Следующая картинка тоже принадлежала первому сну. Я упала с лестницы и смотрю раскрытыми от шока глазами на неподвижное тело отца, который лежал перед софой, а незнакомец склоняется надо мной, тянет к моим волосам свою руку. Вся дрожа, я откинула рисунок и взялась за другой. На нем было изображено помещение, освещенное сотнями свечами, в середине которого сидела надетая в оранжевое платье ведьма с черной кошкой на руках. Я не знала, помогла она мне или нет. И зачем мама вообще повела меня к ней?!
