Все лучшее? А вокруг война, голод, нищета. Ведь девятнадцатый год!
Владимир Ильич всегда заботился о детях. Но не только о детях, а и об их матерях. Декрет об охране материнства и младенчества, об охране семьи и детства был издан почти сразу после победы Октября.
Об этом иногда забывают, а может, и не знают ребята, которые слышали еще в детском саду: Ленин хотел, чтобы дети получали все лучшее, что у нас есть.
В 1919 году Владимир Ильич подписал декрет о Совете защиты детей.
Была открыта первая в стране выставка для населения. Объявления приглашали: «Все, начиная с девушки-работницы и кончая врачом, кому только дорого здоровье матери и ребенка, найдут ответ на интересующие их вопросы…»
Потом было создано общество «Друг детей». В первом членском билете этого общества стояло имя Ленина.
«Все лучшее, что у нас есть, — детям!»
А что же могла дать тогда страна своим маленьким гражданам?
Вот для примера телеграмма Владимира Ильича в Крым:
«…Все имеющиеся в Крыму фруктовые консервы, также сыр отправлять исключительно для питания больных детей…»
Ленину со всех концов страны присылали подарки. Себе он не оставлял ничего. Известно, что Владимир Ильич объявил выговор сотруднице, на несколько граммов увеличившей ему ежедневную порцию хлеба. Если на его имя присылали продукты, передавал их тяжелобольным, раненым, а больше всего — детворе.
Ленин говорил на заседании Совнаркома: «Мы, взрослые, можем и потерпеть, но каждую щепотку муки, каждый кусочек сахара отдадим детям».
Владимир Ильич телеграммой поблагодарил полк красных коммунаров Туркестанского фронта за присланные макароны и муку, которые он передал детям города Москвы.
«Все лучшее» тех далеких лет по нашим сегодняшним понятиям стало самым обычным. Но это — сегодня.
…Мальчик Ата появился на свет в туркменской деревне, затерянной среди песков. Когда родился — до сих пор точно не знает. Тогда говорили так: «Он родился во время большого голода», «Она родилась, когда в песках было много змей», «Это было в тот год, когда саранча опустошила наши поля».
Мальчику повезло: в Ашхабаде, столице Туркмении, как раз открылись первые школы-интернаты. Там начали с того, что ребят научили пользоваться мылом, мочалкой, зубной щеткой, а потом посадили за букварь.
Мальчик Ата подрос, потом поступил в педагогический институт, потом стал учителем в почти такой же глухой деревеньке, где родился. Не хватало карандашей, тетрадей, учебников. Но он был упорен, и его ученики тоже.
Сейчас Ата Бердыев, мальчик из затерянной в песках деревни, — ученый, знаток пустынь.
Вот о чем я иногда думаю: все ли ребята сегодня правильно понимают сказанные в очень трудное для страны время ленинские слова «Все лучшее — детям»?
Для детей у нас всюду открыты школы. В Советском Союзе больше четырех тысяч Домов и Дворцов пионеров, тысячи технических станций, прекрасные пионерские лагеря, знаменитые на весь мир «Артек» и «Орлёнок» — да всего не перечислишь.
А с чего началось?
«В Замоскворечье, в бывшем особняке толстосума-богача Свешникова, помещается клуб для пролетарских детей. Ежедневно его посещают до двухсот детей из самых бедных кварталов. Дети играют, лепят, поют, рисуют…»
Один дом, двести ребят. А «Артек» каждый год принимает 33 тысячи детей.
Насколько же лучше мы теперь живем!
Недавно создан Советский детский фонд имени Владимира Ильича Ленина. Он будет не только всячески помогать советским детям, особенно сиротам, во всем, что им сегодня нужно и полезно.
Станет оказывать помощь также детям и за рубежом, пострадавшим из-за войн, от стихийных бедствий и болезней.
Я часто привожу примеры из далеких послереволюционных лет. А как приходилось детям в войну? Сколько их было убито, замучено фашистами в лагерях! И голод испытали. Хлеба не хватало и взрослым, и детям.
Никогда никто не сомневался в правильности слов Ленина: «Все лучшее, что у нас есть, — детям».
У кого «у нас»? У государства, у Страны Советов.
Ленин не упомянул об отцах: отцы в те годы воевали против белых и интервентов. Они защищали страну, а значит, и всех советских ребят. Но о женщине-матери Владимир Ильич говорил не раз. И декрет ведь был об охране материнства и младенчества.
Государство и сегодня дает детям все лучшее, что у него есть. Но это вовсе не значит, что детям надо давать все, что их душа пожелает. Все, что они хотели бы получить, притом как можно скорее, сию минуту.
А ведь как теперь бывает: «Мама, вон у Светки синее платье с оборочками, хочу такое же». Вынь да положь!
Пете девятый год, а он канючит с утра до вечера: «Папа, купи часы, настоящие, как у тебя, а то я в школу буду опаздывать». И такие вот нудные песни родители слышат довольно часто: купи, дай, достань…
Ладно, а знаешь ли, попрошайка, сколько твои отец и мать зарабатывают? Сколько у них расходов по дому? Что с часами дело терпит, важнее отложить деньги на новое пальто — старое тебе маловато? Что надо платить за телевизор, купленный в рассрочку? Что, наконец, мама давно уже не покупала себе нового платья, а она ведь зарабатывает деньги на заводе и по дому работает больше всех.
Хочу тебе напомнить и вот о чем.
Дети составляют больше третьей части населения планеты. Из них триста миллионов, достигших школьного возраста, не ходят в школу не потому, что не хотят, а потому, что не могут: либо там, где они живут, нет школ, либо дети должны не учиться, а зарабатывать себе на жизнь.
Сто миллионов детей и подростков — «маленькие рабы», «рабы в коротких штанишках». Не я придумал эти слова. Газеты капиталистических стран называют так детей, которые выполняют работу взрослых, получая за свой труд лишь небольшую долю того, что платят взрослым. Это очень выгодно капиталистам.
В итальянском городке Альтамура на центральную площадь собираются фермеры и владельцы больших участков земли. Сюда же приводят своих детей в возрасте от восьми до двенадцати лет местные бедняки. Фермеры выбирают себе работников.
Мальчика Микеле Колонна наняли пастухом за небольшую сумму денег, головку сыра и бутыль оливкового масла. Микеле поднимался в три часа утра, работал до восьми часов вечера, после чего хозяин запирал его на ночь в хлев вместе с овцами. Раз в день пастушку давали миску горячей похлебки. Так мальчик мучился почти пять лет, а потом, доведенный до отчаяния, взял у хозяина ружье и застрелился. Ему было четырнадцать лет.
И это произошло в большой капиталистической стране! Может, редкий, единичный случай? Какое там! Около полумиллиона итальянских ребят не ходят в школу. Они должны сами зарабатывать себе на хлеб и помогать родителям кормить своих младших братишек и сестренок.
У нас в трудные времена было образовано общество «Друг детей». А в современном Лондоне существует «Общество по борьбе с рабством».
Оно особо занимается «рабами в коротких штанишках». Члены этого общества побывали на одной фабрике, где ткут ковры. В фабричные ворота вбегают восьмилетние — десятилетние девочки, которые должны бы в это время быть на уроках в школе.
Они встают к ткацким рамам. Работают по двенадцать часов с одним коротким перерывом. Получают за это, если пересчитать на наши деньги, шестьдесят копеек в день. Многие болеют от вечной духоты и пыли. Они кашляют, у них слезятся глаза.
