— Мне нужно только, чтобы ты для меня добыл кой-какие сведения. Расти Браун, невеста Джона Себастиана, сделала эскизы для рождественских подарков всем гостям, а Джон раздал их в рождественское утро. Каждый подарок был в форме определенного знака зодиака.
— Знака чего?
— Зодиака.
— Ой, — сказал инспектор.
— …и их всех изготовили по особому заказу у Мойлана — это ювелирная мастерская на Пятой авеню. Восемь подарков — зажимчики для денег, а четыре — брошки. Не расспросишь ли о них у Мойлана?
— Лично, я полагаю?
— Необязательно. Пошли Вели, или Гессе, или Пиггота, или еще кого-нибудь.
— Известно ли тебе, сынок, что у тебя пет чувства юмора?
— Что?
— Ну, неважно. Какие вопросы надо задавать? Или придумывать их по ходу беседы?
— Я даже не знаю. Я, папочка, действую по наитию, а оно говорит мне что-то дикое, ни с чем не сообразное. Просто пусть у Мойлана тебе все расскажут об этом заказе. Особенно, если в нем было что-то необычное. Ясно?
— Нет, — ответил отец, — но кто я такой, чтобы понять причуды гения? Полагаю, что расспросы должны быть конфиденциальными. Без утечек?
— Вот именно.
Инспектор вздохнул и повесил трубку.
После полудня заскочил лейтенант Луриа.
— Нет, — ответил он на их вопросы. — Пока что с опознанием мертвеца дело не сдвинулось. Мы начинаем рассылать его фото за предел штата. Как вы все поживаете? Слыхал я, мистер Себастиан, что вы все еще получаете подарки каждый вечер.
— Вы сильны в древнегреческом, лейтенант? — спросил Джон.
— То есть что-то вроде «Timeo Danaos et dona ferentis» [ «Боюсь данайцев, даже приносящих дары»
— Это по-латыни, но суть вы, по-моему, уловили.
— Я вас понимаю. В общем, так, господа, — лейтенант повысил голос. — Ужасно любезно, что вы согласились не разбегаться. Денек славный — не хотелось бы вам сходить покататься на коньках пару часиков? Я ведь и представить себе не могу, чтобы кто-то из вас пожелал от меня улизнуть. — Он рассмеялся. — По дороге сюда я видел, как люди катались на элдервудском пруду, и они мне сказали, что кататься сегодня — одно удовольствие.
Девушки пришли в восторг. Даже доктор Дарк позволил уговорить себя, правда, только при условии, что его доставят обратно к началу игры армейцев со Стэнфордом. У молодежи были с собой коньки, а Артур Крейг решил, что, имея в наличии старую кладовку Джона с заброшенным спортивным снаряжением, а также и соседа с большой семьей, он сумеет экипировать тех, кто прибыл без коньков. Все устремились наверх переодеться в теплое.
— А вы не идете, Куин? — спросил лейтенант Лурпа.
— Я досыта накатался еще тогда, когда прочел «Ганса Бринкера», — Эллери раскурил трубку и уселся. — Из лаборатории ничего, лейтенант?
— Ничегошеньки. — Луриа пристально посмотрел на него. Эллери ответил тем же. — Ладно, не силком же вас тащить. Только от советов воздержитесь, ладно?
— Вы видите перед собой образец того, что великий Бард называл «голубиным яичком рассудительности». Что отпечатки?
— Никаких посторонних отпечатков в библиотеке, кроме убитого.
— Кинжал?
— Отпечатки мистера Крейга, но старые и смазанные. Убийца был в перчатках.
— Как всегда, nicht wahr [Ничего
Перед уходом Эллен сказала Эллери:
— Я могла бы догадаться, что вы поступите не как все. Остаетесь дома, чтобы следить, не украла бы чего полиция?
— Вроде того. — Эллери улыбнулся. — Ну, пока! И будем надеяться, что никого на тонкий лед не потянет.
Эллен фыркнула.
— Ей-богу, мистер Куин, вы и вполовину не так умны, как воображаете… — И она удалилась, взяв под руки Мариуса Карло и доктора Сэма Дарка, словно это были два самых желанных мужчины во вселенной.
Как только вся компания уехала в автомобилях Крейга и Фримена, лейтенант Луриа зашел на кухню.
— Ну-ка, дамы, одевайтесь потеплее. Кататься поедете.
— Мы, что ли? — просияв, сказала Мейбл.
— Вы. Вы тоже имеете право на свежий воздух. Это касается и вас, Фелтон. Сержант Девоу всех вас покатает.
— Это очень мило с вашей и сержантской стороны, — улыбнулась миссис Янссен. — Но как же мне быть с ужином?
— У вас уйма времени. Футбольная трансляция начнется около пяти часов.
Луриа подождал, пока полицейская машина не выехала из владений Крейга. Затем он вошел в гостиную.
Эллери вынул трубку изо рта и спросил:
— Санта?
— К черту Санту, — сказал Луриа. — Теперь заткнитесь и не мешайте отрабатывать мне жалованье.
Он снял подушки с кресел. Он прощупал мебель, открыл ящики, обшарил шкафы, залез кочергой в дымоход. Он отвинтил заднюю стенку «стромберг-карлсона». Он облазил елку, не забыв заглянуть и под красный колпак из гофрированной бумаги, скрывавший подставку. Он дюйм за дюймом прошелся по стенам, заглянул под картины, выстукивал, вышлепывал, вытоптывал. Он проверил пол. Он двигал ковры. Он разобрал гостиную по частям и снова собрал ее.
Этот же процесс он повторил в библиотеке, музыкальной комнате, столовой, буфетной, кухне и холле.
Эллери, мирно покуривая, следовал за ним по пятам. Когда Луриа закончил досмотр, Эллери сказал:
— Если позволите, я спрошу — что вы, собственно, ищете?
Луриа ответил загадочно:
— Ничего — я так надеюсь. — Потом он добавил: — Куин, я ничего лично против вас не имею, поймите, но мне бы надо обыскать вас.
— Обыскать меня? — Эллери усмехнулся. — С удовольствием.
Он поднял руки высоко вверх, а тем временем лейтенант пробежался руками вдоль его тела.
— Теперь, пожалуйста, от меня ни на шаг.
Было без малого полпятого. Луриа вернулся в гостиную и выбрал кресло поудобнее. Вслед за ним вошел Эллери.
— Теперь пусть приходят, — сказал лейтенант, закурил сигарету и с таинственным видом затянулся.
Первой вернулась компания с катка, чуть позже половины пятого. Они оживленно переговаривались. Луриа встретил их у входной двери, загородив собою вход.
Крейг был крайне удивлен.
