выше. Ему требовалось мыло и вода, украсть чистой одежды, и, возможно, до этого нужно было отказаться от дюжины бутылок горячительного.
На голове у него были дикие седые заросли. Я вздрогнул при мысли, что эта мерзкая скотина войдёт в мой дом. Он был ниже, чем Спасение и более кряжистым, и находился в эпицентре свирепого месива запахов.
Джон Спасение сказал:
— Это Птица, Гаррет. Птица, это тот парень, которому нужна твоя помощь, — он повернулся. — Палёная, можешь показать, где Птице придётся работать?
Он отвёл меня на несколько шагов в сторону кухни и прошептал:
— У тебя есть алкоголь? У Птицы проблемы с головой. Ему надо принять, чтобы утихомирить голоса.
Я открыл рот желая напомнить Прилипале, что я не так богат, как он, но получил нежное предостерегающее прикосновение Покойника.
— Голоса? Правда?
— Ты должен увидеть это, чтобы поверить. Этот парень гений. Когда в нём нужное количество «огненной воды», так чтобы успокоить голоса, он рисует как ангел.
Я верил Спасению, потому что сталкивался с подобным раньше.
— У тебя есть какие-нибудь мысли, как Птица, на самом деле, относится к своему безумию? — спросил я Спасение.
— Что ты имеешь в виду?
— Он хочет, чтобы голоса ушли?
— А ты не захотел бы?
— Я бы да. А ты сам? Если бы это означало, что от тебя уйдёт волшебная сила великого драматурга?
— Ты думаешь, Покойник в состоянии захлопнуть ментальную дверь перед его демонами.
— Возможно. Спустись к нам со своих высот ненадолго, — я заглянул в комнату, где Морли принимал, как своё законное право, знаки внимания нескольких красавиц. — Страсть, у тебя есть время?
Юная Исчадие Ада отвернулась от матери и мадам Майк. На её лице появилось обычное для подростков выражение объединяющее скуку, смущение и отвращение.
— Что? — её выражение не изменилось, когда она взглянула на моего спутника.
— Я говорил тебе, что, если представится шанс, то познакомлю с Джоном Спасением. Это — он, — Прилипале я сказал: — Страсти нравятся твои пьесы.
Ребятёнок вышла из себя. Ещё бы, но истерики не закатила.
Я не видел в этом ничего сложного. Таким вот и был Пилсудс Вильчик, Прилипала, ласка, которая ходила следом за моим другом. Он много жаловался, вертелся под ногами, и имел завихрения в мозгах, которые не позволяли ему разглядеть, кем на самом деле была Торнада.
Я считал Торнаду другом, но иллюзий о её характере не имел.
Мысль о том, что этот зловредный наглец может стать главной знаменитостью, была абсолютно смешна.
Палёная вышла из комнаты Покойника, отведя туда Птицу. У него не должно возникнуть никаких проблем со Старыми Костями. Он ведь привык к голосам в голове. Она посмотрела на меня, на Спасение, на Страсть и пришла к какому-то неприятному заключению. Покачав головой, она сказала мне:
— Я собираюсь выпить чашечку чая до того, как начнутся проблемы. Охраняй мой кабинет.
Я не понял её, если только она не имела в виду неприкосновенность её книг.
Страсть и Джон Спасение поладили, как Исчадие Ада и Пилсудс Вильчик. Он не был великаном, как представлялось в её воображении. А она была всего лишь ещё одной легкомысленной малышкой, которая задавала великому охотнику одни и те же вопросы, которые он слышал тысячу раз раньше.
Палёная вышла из кухни, неся поднос с заварным чайником, бутербродами, и чашками.
— Присоединяйся, — а зайдя в кабинет, сказала: — Дом превращается в зоопарк экзотических людей.
— Ты привыкла к спокойной жизни.
— Да. И, думаю, эту привычку трудно сломать. Поешь. Похоже, это всё, что мы получим на ужин. Дин обессилел. Волшебница хотела помочь ему подняться наверх.
— Значит, она хоть на что-то годна.
— Не говори так, я только начала не любить её чуть меньше. Я переоценю. А будет только хуже. У нас нет спиртного.
— Старые Кости спрашивает?
— Он думает, что в состоянии создать подобный эффект, но хочет использовать настоящий продукт.
— Мы можем послать Спасение.
— К Торнаде за выпивкой, да?
— Да. Может, пригласить Белинду, спасти нас от тебя.
— Она не успеет сюда вовремя.
Бедная девочка, кажется, она впадает в отчаяние.
— Ты сама не хочешь пойти наверх?
— Лучше останусь здесь.
— Я смогу справиться с этой толпой.
— Возможно, недолго. А через полчаса? Ты слишком слабохарактерный. Я все еще люблю тебя, ты уже не тот, человек, что был раньше.
Седлающая Ветер присоединилась к нам. Палёная не стала возражать и выражать отвращение, на самом деле, на подносе, который она принесла, была чашка и для Кары. Мир вот-вот наступит? Или Палёная просто слишком устала, чтобы сражаться?
Я спросил:
— Там все всё еще ведут себя прилично?
— Женщина и две девушки трясутся над твоим раненым товарищем, ещё три мужчины и девушка у твоего покойного друга, мы втроём здесь, а отравитель пропал, — ответила Кара.
Палёная сказала:
— Я отпустила Колду, когда Джон Спасение пришёл сюда.
Так. Страсть была у Морли, а Спасение у Покойника, значит, роман был коротким.
Бедный Прилипала. Он не мог стать таким, каким хотели видеть его поклонники.
57
Несмотря на доносившуюся болтовню из-за соседних дверей и какое-то надвигающееся тревожное предчувствие, в кабинете Палёной всё было спокойно и непринуждённо, мы потягивали чай, и молчали. Кара, Палёная и я расслабились.
Спустя какое-то время, Палёная сказала:
— Опекунши и ночные охранники скоро будут здесь. Я жду вместе с ними Джона Растяжку, нужно достать кувшин тёмного.
Тёмное было самым крепким пивом, которое у нас было. До этого момента я не знал, что здесь оно есть. Ледник, должно быть, был переделан, чтобы влезало сразу несколько бочонков.
Когда хвост Палёной исчез, обогнув края дверного проема, Седлающая Ветер сказала:
— Я не нравлюсь ей.
— Да. Но её отношение смягчается.
— Почему я не нравлюсь ей?
— Она считает, что вы пытаетесь влезть в наши жизни, и чувствует себя под угрозой. Она уязвима, — я не стал упоминать о её цикле. Возможно, Покойник объяснит позднее так, чтобы было понятно
