Глава 7
Азаровой поначалу не понравилась идея с адвокатом.
— Этот человек просто хочет сделать себе имя за счет нас, — с апломбом заявила она Андрею. — Мы и сами справимся.
— У него уже есть имя, — возразил Ветров. — Если человек хочет протянуть руку, почему мы должны отказывать? Нам и так немногие помощь предлагают.
Это было правдой. Конечно, после публикации на газету обрушился шквал писем. Статья «Генетическая ошибка?» стала рекордсменом по числу откликов. Но большинство читателей после стандартного вступления о том, как им понравилась статья, переходили на свои собственные проблемы. Причем и здесь начало было стандартным: «У нас точно такая же ситуация».
Одна бойкая просительница пробилась неизвестно как через охрану и нагрянула к ним прямо в кабинет.
— У меня точно такое же дело, — с порога заявила она. — Вы обязаны мне помочь.
— Обязаны? — Азарова недовольно вскинула бровь. — Мы никому ничего не обязаны. Вы расскажите. А мы решим.
Оказалось, что женщина пять лет судилась из-за того, что ее ужалила соседская пчела.
— Наши дворы забором перегорожены, — задыхаясь от злобы, рассказывала посетительница. — Я пропалывала клубнику. И тут прилетела соседская пчела и укусила в руку. Вот сюда.
— Постойте, с чего вы взяли, что это соседская пчела? — спросила Азарова.
— А чья же еще?
— И потом, почему вы решили, что дело точь-в-точь как у Куравлева? — спросил Ветров. — Там у человека судьба сломана.
— И у меня сломана! — безапелляционно заявила просительница. — Я вся на нервах! Столько пережила! Вашему Куравлеву хорошо: его поят и кормят. А меня никто не кормит. И зарплата маленькая! А тут эта пчела: у меня рука месяц пухла! У меня же аллергия! И никому нет дела: в судах полнейший беспредел. Правильно вы написали: судьба человека никого не интересует!
От просительницы они избавились, хотя и с трудом. Из других СМИ никто не звонил и не интересовался. Газеты не хотели повторять уже написанное «Советским трудом». А телеканалы не видели здесь сюжета для передачи. Ведь им нужна в первую очередь картинка, а тут как ее снимешь?
— Хорошо, давай попробуем с твоим адвокатом, — со скепсисом произнесла Азарова. — Мужик хоть стоящий?
Андрей набрал в Интернете инициалы — Феоктистов Игорь Михайлович. Высветилось множество ссылок. Ветров распечатал некоторые и показал Азаровой.
— Читайте. Это очень авторитетный человек.
— М-да, — сказала Ольга, просмотрев. — А как ты на него вышел?
— У меня есть некоторые наработки. — Андрей загадочно улыбнулся и напустил на себя важности. — Кстати, в ФСБ я тоже удочку забросил. Возможно, нам там помогут.
— Отлично. — Азарова вздохнула.
«Узнаете ваши методы, Ольга? — Ветров мысленно усмехнулся. — Как я умею пальцы гнуть, а? Ха-ха. Наука не хитрая».
«Что-то Андрюша кичиться сильно стал, — неприятно удивилась Азарова. — Раньше я за ним этого не замечала. Но после статьи, по-моему, он слишком много о себе возомнил. Лучше бы я одна в Оренбург съездила. А то он своими идиотскими инициативами может все дело загубить».
С Опариным Ветров больше пока не встречался. Они созвонились, Андрей предложил подождать, пока придет дело.
— Наши юристы его изучат, — сказал он. — И тогда как нагрянем!
Сергея это устраивало. У него появлялось время подготовиться. Сразу же после первой встречи с Андреем он доложил руководству о контакте с журналистом. Подал это как результат собственной разработки редакции «Советского труда». Мол, информация попалась в заброшенный им бредень.
Руководство выслушало Опарина без интереса, завизировало его бумагу и подшило в папочку. Но через пару недель к Сергею обратился полковник из соседнего отдела. Его короткие курчавые волосы отливали огненно-рыжим. Глаза вечно оставались прищуренными с какой-то хитрецой. А курносый нос был усыпан рыжими крапинками, что делало полковника похожим на повзрослевшего хулигана Вовочку…
Они с Опариным иногда кивали друг другу при встрече. Но тут рыжий полковник неожиданно подсел к Сергею за столик в столовой ФСБ (было время обеда) и завел приятельский треп. Потом как бы невзначай упомянул про известную статью в «Советском труде».
— Да, я тоже читал, — без видимого интереса ответил Опарин.
— Мы ведем Футболиста еще с Оренбурга, к сожалению, там регионалы напортачили чуток. Театралы, что с них взять?
Последняя фраза прозвучала как опознавательный сигнал: свой — чужой. «Театралами» военные контрразведчики называли чекистов из территориальных подразделений ФСБ (те в свою очередь дразнили особистов сапогами, солдафонами или вохровцами). Представители каждой касты считали, что именно они настоящие профи, а их визави — театралы, вохровцы (нужное подчеркнуть) — сущие бездельники. Опарин начинал карьеру чекиста именно в военной контрразведке. Как оказалось, полковник тоже был вохром. Этим фактом биографии он расположил к себе Сергея.
— Прости, кого ведете? — в лоб спросил Опарин. Конечно, классный оперативник не должен показывать, что чего-то не знает. Но в данный момент Сергею было на это плевать. Наоборот, ему показалось, что в этой ситуации лучше не скрывать свое полное незнание.
— В твоих материалах он проходит как Петр. — Полковник улыбнулся. — У нас беда со взаимодействием! В итоге несколько отделов выполняют одну и ту же работу…
«Петром» Опарин назвал Ветрова. (Иногда Андрей подписывал свои статьи псевдонимом Петр Курочкин, вот Сергей, не мудрствуя лукаво, и взял это имя.)
— Но это скорее наше направление, — спокойно и доброжелательно произнес Сергей. В его тоне звучало: вы, конечно, хорошие парни, я вас уважаю, но не лезьте в чужую вотчину и тогда не будете сталкиваться с другими отделами. Хотя мысленно Опарин уже продумал дальнейший план действий: покочевряжиться чуток, да и переслать материалы в отдел рыжего. С глаз долой!
— Это очень спорный вопрос, где чья вотчина, — ответил тот. — Ведь Напарника мы разрабатывали и брали.
Опарин догадался, что Напарником назвали Куравлева, когда сделали его объектом разработки.
— Значит, плохо вы его разработали, — Сергей поднес ко рту горбушку ржаного хлеба, — раз теперь мне приходится разбираться.
В Москву рыжий полковник перевелся из Оренбурга. Это Опарин знал и раньше. Также не было секретом, что этот полковник входил в команду заместителя директора ФСБ, того самого, что раньше служил начальником УФСБ Оренбургской области…
— Там не все так просто, — задумчиво произнес полковник.
— Я понимаю. — Опарин про себя усмехнулся.
«О чем говорить, если даже в наружке такой бардак творился, — мелькнуло у него. — Одно слово — театралы».
— Я так понял, что у тебя устойчивый оперативный контакт с Футболистом?
— С Петром? — намеренно переспросил Сергей. — Да, он давно у меня на связи.
— Полосатик? — в лоб спросил полковник.
Обычно такие вопросы не задают. Полосатиками на сленге тел гралов назывались негласные агенты или сексоты. А вохровцы именовали их «штыками».
— Нет, — ответил Опарин. — Он не штык.
Его покоробил вопрос полковника. Кто у тебя полосатик, а кто просто оперативный контакт — твое личное дело. Отчет ты обязан держать только перед непосредственным начальником. И все!
