внешний вид этих тварей охотник так и не сумел описать.
Но разве какие-то мирные и не факт, что существующие, демоны могли остановить героический отряд? Скупив побольше тёплых вещей, путешественники полезли в горы. До эльфов оставалось всего ничего.
Начало пути было проделано по остаткам старой дороги, с которой вскоре пришлось свернуть. Урлог, запомнивший ориентиры, данные местным жителем, потащил всех по малозаметной, но достаточно ровной тропе.
Чем выше «божьи посланники» поднимались, тем сильнее преображались ландшафты. Степные заросли постепенно уступили место дубовым и буковым лесам, те сменились хвойными, затем наступил черёд редколесий и криволесий и, наконец, начались высокогорные луга. С высотой становилось труднее дышать, но эту проблему неожиданно для всех решила Арледа, у которой в арсенале нашлось заклинание, вызывающее концентрирование воздуха вокруг самой волшебницы и её спутников.
Дорога оказалась весьма тяжёлой, но снабжённые подробным описанием приключенцы преодолевали трудности пути если и не с лёгкостью, то, по крайней мере, без особых проблем. Вот только Урлогу не повезло. Фанька наотрез отказалась оставлять своего коня в деревне, и для успешного прохождения препятствий варвару каждый раз приходилось взваливать жеребца себе на плечи, в противном случае из-за возни с животным отряд мог потерять кучу драгоценного времени.
На четвёртый день подъёма начался снегопад, который кроме снега принёс с собой резкое похолодание. Сильных затруднений это не вызвало, поскольку Ефсий сразу же наделил воздушный кокон Арледы свойством сохранять тепло. Кроме того, на маршах толстый маг проводил профилактику обморожений. Только вот ни то, ни другое совсем не помогало Хафейну. Воин, живущий в пустыне и привыкший к палящему солнцу, больше всех страдал от этого восхождения и с каждым новым шагом наверх мёрз всё сильнее.
- Великий старец Шабуфар утверждал, что жара ниспослана нам в качестве испытания крепости души и тела, - бормотал Хафейн, трясясь от холода. - Но почему-то про стужу не сказал ничего подобного.
- Потерпи немного, - проворчал идущий рядом гном, стряхивая со своей бороды налипший снег. – Вон там я вижу неплохую пещерку. Совсем скоро до неё доберёмся, маги хорошенько всё внутри прогреют, и мы наконец-то насладимся теплом и сытной пищей.
Пещера оказалась достаточно просторной и уютной, и даже обитавший в ней горный медведь ничуть не испортил поднявшегося настроения измученных путешественников, тем более что зверя сразу же выгнал Урлог, по традиции пинком под зад. Избавившись от медведя, отряд стал располагаться на долгожданный ночлег. Ефсий поставил магический полог, защищающий от ветра, а затем прочитал заклинание, за несколько минут согревшее воздух. Пэтти в это время развел костёр и приступил к приготовлению пищи, а остальные расселись вокруг полевой кухни в ожидании ужина. Только Хафейн с Урлогом остались у входа, внимательно вглядываясь в заснеженную темноту.
- Для варвара ты очень грамотен, - неожиданно произнёс пустынник. – Это потому, что эльф?
- Нет, в нашем племени все такие, - Урлог улыбнулся. – Спасибо шаману.
- Шаману?
- У нас великий шаман, – судя по интонации эльфа, тот очень сильно гордился своим наставником. – До того, как начать дарить нам знания, шаман был профессором в Имперской Академии!
- Профессором? – Хафейн удивленно поднял бровь.
- Это долгая история…
Впрочем, история оказалась довольно короткой. Действительно, шаманом одного из варварских племён являлся настоящий профессор, автор многочисленных трудов и монографий по самым разным наукам, чьё имя с почтением и благоговением произносилось во всех имперских учебных заведениях. Ему даже прочили пост ректора Академии, но длинный язык его сгубил. Многочисленные нелестные высказывания в адрес некоторых членов императорской семьи сильно испортили репутацию учёного и в конце концов довели его до приговора к ссылке в одну из пограничных крепостей.
Но судьба любит играть с человеком. На конвой, сопровождавший профессора и других ссыльных, напали варвары, собиравшиеся поживиться чем-нибудь ценным. Однако вместо ожидаемых ценностей им достался единственный выживший, которого они и забрали с целью получения выкупа. Выкупа варвары так и не дождались, зато пленённый профессор, едва придя в себя, стал осваиваться в племени и уже через несколько дней принялся учить всех уму-разуму.
Сначала варварам казались смешными причуды имперского хиляка, но вскоре они стали замечать, что он говорит много интересных и даже полезных вещей. Со временем к профессору прониклись уважением почти все члены племени, а вождь, который и усыновил эльфа, официально повелел умному чужеземцу обучать молодёжь и провозгласил его верховным шаманом, для придания тому важности и значимости. Профессор прекрасно справился с возложенными на него обязанностями.
Дела в племени шли тихо и мирно (многочисленные набеги на караваны – не в счёт) до тех пор, пока над их «учёностью» ни стали смеяться соседние варварские кланы. И тогда в один прекрасный день вождь объявил им всем войну. Не известно, воинское ли мастерство или академические знания помогали племени Урлога, но победа осталась за ними. Разъярённый вождь пригрозил проигравшим, что простит нанесённое ими оскорбление только в том случае, если они научатся вычислять десятичные логарифмы. Слово «логарифм» оказалось очень страшным, поэтому окрестные племена приняли его за проклятие и больше не смеялись над образованными соседями. Только вот сами соседи пришли к выводу, что свою образованность отныне следует скрывать.
На этом рассказ заканчивался. Правда, Урлог не смог удержаться и напоследок похвастался тем, что его отец может в уме решать сложные уравнения с тремя неизвестными, а так же запросто перемножает пятизначные числа.
- Великий старец Зухтима говорил, что мир гораздо сложнее, чем мы думаем. И твоя история, друг мой, подтверждает это, - философски подытожил Хафейн, весьма смутно представляющий, что такое уравнение с тремя неизвестными, но ни за что бы в этом не признавшийся.
Раздумывая, что бы ещё такого умного сказать, пустынный воин оглядел пещеру с ужинающими спутниками, и тут на его лице появилась невесёлая ухмылка.
- И почему я не удивляюсь? – пробурчал он и повернулся к эльфу. – Погляди, Урлог, у нас снова неприятности. Фанька пропала.
Сама Фанька никуда не пропадала. Просто принципы, размытые алкоголем Басса и Ефсия, снова активизировались в памяти девушки и заставили её устроиться на камне неподалёку от пещеры. Полуголая воительница, дрожа и стуча зубами, героически преодолевала холод и сидела на так называемом посту, чтобы в случае появления врага сообщить об этом остальным. Напрасно Ефсий объяснял Фаньке, что его сторожевые заклятия, реагирующие на злые намерения, предупредят всех намного раньше.
Обнажив клинок и спрятав подальше хомяка, девушка упорно старалась не замечать усиливающихся порывов ветра и хлопьев снега, летящих, казалось, отовсюду.
- Я вытерплю, вытерплю, вытерплю, - бормотала она посиневшими губами.
И вдруг неподалёку мелькнула тень. В то же мгновение Фанька потянулась к лежащему возле ног мечу, но осознала, что не может двигаться. Холод буквально сковал девушку, и ей показалось, что она вот-вот превратиться в сплошной кусок льда. А тень тем временем всё приближалась. Воительница с ужасом сообразила, что сейчас погибнет: этот неизвестный просто уничтожит её, а она даже не может исполнить свой долг. Собрав последние силы, Фанька всё-таки сумела сдвинуть руку и схватить меч. В это время тень подошла вплотную, и девушка, увидев здоровенные рога противника, поняла, что демоны, вызов которым она осмелилась бросить, пришли за её душой. Сейчас оставалось сделать единственное, что она могла, и… Фанька потеряла сознание.
***
Урлог и Хафейн, собравшиеся на поиски потерявшейся амазонки, уже практически покидали своё временное укрытие, когда возле входа неожиданно появилось непонятное существо, со спины которого свисала бесчувственная Фанька. Существо имело бочкообразное туловище, покрытое сероватой шерстью, и четыре худые суставчатые ноги, а из места, на котором по идее должна находиться шея, начинался человеческий торс с человеческими же руками и головой, увенчанной парой огромных изогнутых рогов.
