продолжил. – Вы, как я понимаю, божьи посланники, охотящиеся за одной из эльфийских реликвий, которая по случайному совпадению является составной частью некоего артефакта, потерянного этим вашим богом. Собрав все утраченные куски воедино, вы получите от своего нанимателя почёт, славу и уважение. Я правильно угадал?
- Не совсем, - буркнул Басс.
- И в чём же я ошибся?
- Все награды получит только один из трёх!
- Урлог подтверждать!
- О, дело гораздо запутанней, чем я думал. Но мне оно всё равно не интересно, - лениво махнул рукой Занниэль. - Кстати, если до этой минуты вас обвиняли всего лишь в незаконном переходе границы, наказание за который пустяковое, всего пара-тройка лет на каторге, то сейчас вы сами подтвердили планирование вами преступления против имущества правящего Дома, а это, знаете ли, попахивает «проращиванием».
- А что такое «проращивание»? – спросил Пэтти.
- Вы, зверушки, любопытны просто до безобразия! Ладно, поясняю: это такая национальная казнь. Вас приведут в специальный сад, расположенный рядом с дворцом, привяжут к таким красивым узорчатым столбикам, ну а потом заставят проглотить по семечке одного растения, название которого вам всё равно ничего не скажет. Эти семечки, попав в желудки, тут же с огромной скоростью начнут прорастать, протыкая своими побегами ваши внутренности и высасывая все соки и энергию. Особые свойства растения не дадут вам скончаться сразу. Говоря вкратце, пока кустарник полностью ни вытянет всю вашу жизненную силу, вы не умрёте. Обычно, ему для этого требуется трое-четверо суток, хотя находились и крепкие ребята, державшиеся по неделе. Зато потом, - эльф вдруг резко замолчал и уставился на подсудимых, хитро улыбаясь.
- Что потом? – рявкнул Басс. Гном уже был готов в любую секунду начинать крушить всё вокруг. После столь красочного описания эльфийской расправы сдаваться этим отморозкам живым он не собирался.
- Потом самое интересное! – радостно закончил Занниэль. – Вместо тела казнимого появляется очень красивый куст с великолепными кроваво-красными цветами. Так что если сейчас я не услышу от вас что- нибудь, заслуживающее внимания, придётся посылать за главным садовником.
Гном, зверея из-за показной весёлости владыки, сжал кулаки и пристально посмотрел на варвара, но Урлог отрицательно покачал головой.
- А причем здесь садовник? – не понял последних слов владыки Редькинс.
- Главный садовник у нас по совместительству является главным палачом. Просто данный вид казни подразумевает некую… эстетичность. В этот сад ведь детей специально приводят, чтобы те растения показать, да и я сам не прочь иногда прогуляться среди цветущих кустарников, особенно когда там никто не орёт. А если устраивать «проращивание» бездумно, мы получим беспорядочные заросли. Но наш садовник – настоящий мастер. Он умудряется так расположить казнимых, что на его работу потом любо-дорого смотреть. Сплошное торжество элегантности и красоты! Хотя с вами ему придётся помучиться. Дело в том, что если к этой казни приговорены несколько персон, запрещается расставлять их в разных уголках сада, только всех вместе, но в данном случае это требование ни к чему хорошему не приведёт, поскольку рост и размеры у вас очень разные. Впрочем, зная таланты главного садовника, думаю, что и с этой проблемой он справится. Ну, вам есть, что сказать, или мне уже можно утверждать приговор?
- Я протестую! – выкрикнул Пэтти.
- Протестуешь? – брови владыки от удивления поползли вверх. – Зверюшка, да ты, похоже, не осознаешь своего положения. Ваша троица до сих пор жива лишь потому, что мне скучно, и я надеюсь на то, что вы сумеете меня развлечь.
- Скучно?
- Ну да! Знаешь, зверюшка, я существую на этом свете уже две тысячи лет и, если будет на то милость светлых, тёмных и прочих разноцветных богов, проживу ещё столько же. За эти долгие годы я повидал так много всего, что меня уже практически невозможно ничем удивить, и теперь я просто умираю от скуки. Флорхет может подтвердить, – Занниэль кивнул в сторону эльфа, стоящего за креслом-троном.
Урлог, уже несколько минут внимательно рассматривавший этого Флорхета, хмурился всё больше и больше. Он не нравился варвару. Если большинство жителей Изумрудного Леса взирали на чужаков просто с презрением, то взгляд единственного глаза этого эльфа выражал такое омерзение, словно бы перед ним дурнопахнущие трупы. В остальном его лицо было совершенно бесстрастным.
– Кстати, а может сам Флорхет меня развлечёт? Иногда ему это удаётся, - призадумался владыка. - Эй, Флорхет, давай покажи своё шутовское мастерство!
- Он есть шут? – удивился Урлог.
- Ну, сегодня он шут, - Занниэль задумчиво посмотрел в потолок. – И вчера тоже, кажется, был шутом. А до этого неделю работал придворным бардом. А ещё раньше являлся… ага, моим личным парикмахером. Но вот кем он был до парикмахера?
- Балетмейстером, Ваше Владычество, – подсказал Флорхет тоном, показавшимся Урлогу слишком мягким. – Если дадите на то Ваше дозволение, я на секунду отлучусь, чтобы подготовится к исполнению возложенных на меня обязанностей.
- Отлучайся! – разрешил владыка.
Шут поклонился, но покидать приёмный зал не стал, а просто ещё дальше зашёл за кресло.
– На самом деле, Флорхет мой личный телохранитель, – зевнул Занниэль. – Но поскольку охранять меня в принципе не от кого, я даю ему всякие мелкие временные должности, чтобы не застаивался. Да и на какое-то время от скуки спасает…
- Я готов! – перебил объяснения владыки громкий голос.
Флорхет появился из-за трона, медленным ровным шагом прошёлся через весь зал до подсудимых и так же неспешно вернулся обратно. Придворные заулыбались, а владыка захохотал. Что касается троих приключенцев, то они изумлённо уставились на всё это, пытаясь понять причину смеха.
- Вот умора! – ржущий Занниэль хлопнул рукой по подлокотнику трона. – Знатно насмешил, зараза!
- И где здесь смеяться? – гневно прорычал Басс, не в силах больше терпеть эльфийские издевательства.
- Как это где? Разве не видите: у него же меч на
- И? – не успокаивался гном.
- Так Флорхет ведь левша. Вот и представьте, как он будет свой клинок вытаскивать. Вот смех-то, я не могу!
Урлог почесал в затылке, Пэтти хихикнул ради приличия, но осёкся под суровым взглядом гнома, который был неумолим.
- Это не смешно, - не сдавался Басс. – Эльфийский юмор вне моего понимания.
- У нас есть и более грубые шутки, - пожал плечами владыка, похоже, совсем не обидевшись. – Вот, например, один из моих шутов полгода провёл при инлосском дворе, постигая местные направления юмора, и вчера как раз вернулся. Надеюсь, сейчас он покажет нам, чему научился. Эй, стража, поторопите Энлиаза, а то я снова начинаю скучать!
Судя по тем скорости и рвению, с какими было выполнено приказание, эльфы Изумрудного Леса старались лишний раз не огорчать своего владыку, потому что очень его уважали. Ну, или же очень боялись. В любом случае, уже через минуту в левой стене открылась дверца, ранее не замеченная никем из приключенцев, и оттуда мешком вывалился эльф с размалёванным лицом, накладным красным носом, в кудрявом рыжем парике и обвешанном бубенчиками костюме пёстрой расцветки.
- А вот и я! – крикнул новоприбывший Энлиаз, после чего залился громким смехом и бросил в одного из придворных тухлое яйцо. Придворный недовольно скривился и стал стирать образовавшееся на груди пятно кружевным платочком. Шут тем временем принялся носиться по залу, дико хохоча и дубася бутафорским мечом всех, кто подворачивался под руку. Услышав хоббитский хохот, Энлиаз попытался было поглумиться и над подсудимыми, но угрюмая физиономия Урлога заставила его отскочить от троицы чужаков как можно дальше, попутно размазав кремовый торт по своему собственному лицу.
- Что это?! – в голосе Занниэля появились возмущённые интонации, и поэтому улыбающийся Басс и
