– В каком смысле?
– Пойдем, – она показала ему взглядом своих раскосых глаз на дверь с красно-синей витражной вставкой.
За дверью располагалась спальня. Широкая кровать с боковинками цвета слоновой кости. Поверх кровати – бежевое покрывало. В изголовье – две длинные узкие подушки. На полу – синий ковер с высоким мягким ворсом, похожий на небо, да еще и со звездами. Окошко слева почти полностью закрыто синими гардинами. Справа – зеркальный шкаф во всю длину стены.
– Тапочки и носки сними! – сказала Марина, сбрасывая с ножек туфли.
Она прошла на ковер. Закинула голову кверху, посмотрела на светильник-плафон из синего матового стекла. Лампочка была слабенькой и светила нежно-нежно, расслабляюще.
– Закрой глаза и раздевайся! – прошептала она, не убирая взгляда с источника нежного света.
В Викторе кофейная бодрость превращалась в энергию. Ему вдруг стало жарко, и он, сняв тапки и носки, босиком ступил на мягкий ворс «небесного» ковра. Уставился на Марину, стоявшую к нему боком и уже снявшую зеленую кофточку. Вслед за кофточкой на ковер упала блузка, длинная юбка. Ее зеленые одежды падали на синий ковер, и это сочетание зачаровывало Виктора. Марина начала снимать с себя колготки, присела на ковер, подняла ножки и высвободила их из прозрачного плена. Ногти на пальчиках ее ног тоже были зелеными и глянцевыми. Виктор затаил дыхание, осматривая кореянку. Когда она вот так сидела на ковре – было совершенно незаметно, что она невысокая, и что ноги у нее коротковаты, и грудь слишком маленькая. Нет, Виктор не смотрел на нее критическим взглядом. Наоборот, он вдруг почувствовал тягу к экзотике. Просто экзотика раздевалась в полутора метрах от него и для него, для его глаз. И руки Виктора захотели подняться и дотронуться до смугловатого тела Марины, до ее маленьких грудей.
– Я же тебе сказала, – Марина подняла взгляд на Виктора, – закрой глаза и разденься. Стоя ты все равно ничего не увидишь!
Виктор выполнил ее просьбу. Шагнул по направлению к кровати, но тут крепкая рука Марины сжала его лодыжку, остановила его.
– Иди сюда! – прошептала она.
Виктор опустился на ковер.
– Тебе не холодно? – Раскосые глаза, обведенные изумрудного цвета тушью, приблизились вплотную к его лицу.
Ее губы едва дотронулись до его губ. И после этого прикосновения ему действительно стало прохладно.
– Подожди! – Марина поднялась, взяла из зеркального шкафа два синих «самсунговских» тепловентилятора, поставила их друг против друга по обе стороны ковра так, чтобы искусственный поток теплого ветра с двух сторон ударялся в Виктора. Включила их и вернулась на «небесный» ковер. Обняла сидящего Виктора, подалась всем телом к нему и повалила. Он теперь лежал на спине и смотрел снизу вверх на ее круглое лицо с затаенной усмешкой.
– Ты теперь моя лодочка! – прошептала.
И тут же ее горячая ладонь прошлась по его груди вниз, к животу. Ладонь словно проверила твердость его желания и помогла двум желаниям соединиться в одно. Лодочку понесло вниз по течению.
– Быстрее! – шептала Марина. – Быстрее!.. Еще быстрее!
Она вдруг плеснула ладонью Виктора по щеке, потом еще раз. Больно не было, он только чуть внимательнее посмотрел на ее прикрытые глаза. Левой рукой она придерживалась за его плечо, а ее правая рука, словно рука дирижера, витала, вибрировала в воздухе, словно ожидала момента снова ударить его по щеке.
– Быстрее, – снова шептал ее голос.
Вскоре она легла на него, ее губы дотронулись до его подбородка. Обе ладони легли на его плечи. Он почувствовал, что тонет, что течение этой реки сильнее его. Его залило горячим воздухом тепловентиляторов. Его пересохшие губы стали искать влаги, и он нашел ее губы. И тут же ее ногти вдавились в его плечи, стало больно и сладко. И он что было силы прижал Марину к себе, останавливая, тормозя ее энергию.
Она приоткрыла раскосые глаза.
– Ты что, уже? Ты устал?
Виктор отрицательно качнул головой и ослабил свои объятия. Их лодочку понесло дальше.
На следующий день после позднего завтрака, в четыре часа дня Марина поцеловала Виктора в щечку и снова увлекла его на «небесный» ковер. Только сил в этот раз у Виктора было мало. Правда, Марина не была такой требовательной, как предыдущей ночью. Потом они лежали в огромной треугольной ванне, почти в кипятке. Она с интересом рассматривала следы своих ногтей на его плечах. Иногда ловила под горячей водой его ноги и опускала их на свои. Нежились они так до темноты. Потом ужинали. После ужина выражение лица Марины стало намного сосредоточеннее, она словно вспомнила о чем-то важном. Достала из секретера конверт и пачку долларов. Пересчитала купюры, отложила пару сотенных в сторону, остальные заклеила в конверте.
– Тебя сейчас водитель отвезет к одной девушке, – сказала она. – Зовут ее Ксюша. Скажешь, что этот конверт ей Борис передал. А дальше – можешь рассказывать всю правду… Про него, не про нас. Скажешь, что его больше нет… Долго там не засиживайся. Водитель тебя будет ждать.
Виктор оторопело уставился на Марину.
– Я тебя тоже подожду, – сказала она и улыбнулась.
31
Несмотря на ночной час машин на московских дорогах хватало. Ехали долго. С полчаса.
– Далеко еще? – спросил Виктор водителя.
– Минут десять… мы же за Кольцевую!
Проехали через частный сектор. За ним виднелись столбы многоэтажек. Остановились у первой.
– Шестнадцатый этаж, квартира сто тридцать семь, – сказал, обернувшись, водитель.
Виктор кивнул. Теперь он был в своей куртке и чувствовал себя уютнее. В кармане куртки лежал конверт, набитый долларами.
Двери парадного были открыты, никакого кодового замка или консьержа. В лифте едва светила лампочка, спрятанная за железной защитной решеткой. Лифт, пропахший табачным дымом, еле полз наверх. Стенки были ободраны и исписаны обычной похабщиной. Наконец он дополз до шестнадцатого этажа.
Уже позвонив в дверь, Виктор задумался: а который сейчас час? Посмотрел на часы – полвторого ночи.
– Кто там? Я милицию вызову! – раздался за дверью испуганный женский голос.
– Я от Брониковского.
Дверь открылась. Из проема на Виктора смотрело заспанное личико молодой женщины. Из-под наспех наброшенного байкового халата выглядывала ночная рубашка. Женщина стояла на коричневом линолеуме коридора босиком. Возле ее ног неподвижно стоял и смотрел на Виктора свиными глазками белый питбуль. Вдруг она словно очнулась. Отошла в сторону.
– Проходите!
Виктор зашел и закрыл за собой двери.
– Пойдемте на кухню, – предложила она.
Глядя на ее босые ноги, Виктор снял туфли и в носках пошел за хозяйкой.
Питбуль, проследив за закрывшейся дверью, развернулся и лениво убежал в неосвещенную комнату.
