увидел, что она искала – на полу стояла недопитая бутылка водки.
Отхлебнув из нее, Леха уставился на Виктора.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он хриплым голосом.
– Да так, к тебе зашел.
– Выпить хочешь?
– Нет.
– Тогда сходи за бутылочкой. Возьми на свои, я тебе потом отдам. Мне как раз пенсию по инвалидности повысили!
Виктор отрицательно мотнул головой.
– Не пойду.
– Тогда чего ты хочешь?
Виктор смотрел на Леху, и ему становилось грустно. Если человек может пить лежа, то вряд ли он уже когда-нибудь встанет. И отсутствие ног здесь ни при чем.
– Я сейчас вернусь, – твердо произнес Виктор и вышел из комнаты.
Водитель старенького «Москвича» оказался сговорчивым или очень бедным. За десять гривен он согласился не только отвезти пассажира-инвалида, но и помочь Виктору поднять его на руках на пятый этаж. Сложенное инвалидное кресло с трудом поместилось в багажник.
– Куда ты меня везешь? – спрашивал по дороге Леха, рассматривая через стекло проезжающий мимо зимний город.
– Ко мне едем, – ответил Виктор. – Будем тебя в порядок приводить!
– А зачем?
Леха, несмотря на свое уже достаточно долгое беспрерывное пьянство, вопросы задавал конкретные и точные.
– Так просто, чтобы ты зажил нормально, как все.
– Не верю, брат! – Леха повернул голову к Виктору. – Чего тебе от меня надо? Выборы ведь уже прошли!
– Да ничего мне от тебя не надо! – Виктор стал раздражаться. – В долгу я перед тобой! Понял? Это же ты пингвину Мише работу нашел?
– Ты чего? – Леха оторопело уставился на приятеля. – Какая работа? Нашел что вспомнить! Я, кстати, и на его операцию деньги нашел!
– Ладно, извини! – Виктор тяжело вздохнул. – Как тебе это проще объяснить? Просто хочу тебе помочь, ты же нормальный мужик! У меня ведь, – и Виктор развел руками, – и друзей-то здесь не осталось!
– И у меня не осталось, – Леха пожал плечами. – Так что, будем дружить, в шахматы играть? – На лице его возникла саркастическая улыбка.
– Да пошел ты! Отмоем тебя, отгладим, и проваливай куда хочешь! Отвезу тебя обратно в твою берлогу!
Дальше ехали молча. Только водитель, пожилой лысый мужчина, в старом коротком пальтишке с каракулевым воротником, наблюдал время от времени в зеркало заднего вида за своим безногим пассажиром.
70
Дома не было никого, и Виктор первым делом стал наполнять ванну. Леха сидел на полу в коридоре и тупо смотрел на блюдечко с молоком.
– Ты что, променял Мишку на кошку? – спросил он.
– Посиди минутку, я вниз сбегаю, – сказал, проигнорировав его вопрос, Виктор.
Внизу еще оставалось вытащенное из багажника инвалидное кресло.
Потом, когда Виктор помог Лехе раздеться и забраться в ванну, пришла Соня.
– Я внизу у Тани играюсь, ты не волнуйся! – сказала и снова выбежала из квартиры.
Воду из ванны пришлось наполовину спустить – сидеть в воде Лехе было трудно, и он просто боялся захлебнуться.
Виктор вручил ему мочалку, мыло.
– Мойся, а я едой займусь!
Пока доставал из кухонного шкафа макароны, слышал плеск воды в ванной. И тут же ему вспомнилось, как такой же плеск доносился оттуда год назад, когда в холодной воде плескался пингвин Миша.
«Где он сейчас? – думал Виктор. – Там же, среди собак? Когда же Хачаев выполнит свое обещание?»
Вздохнул. Теперь и сам он, и Леха казались ему такими же пингвинами, как Миша. Беспомощными, ждущими чего-то. Кормежки, тепла? Тепла, конечно, пингвинам не надо. Да и время удачное – холодная зима. Сейчас Мише было бы легче…
До прихода Нины Виктор успел помочь Лехе вытереться, надеть его, Виктора, старый спортивный костюм, сесть в свое инвалидное кресло и не без труда заехать на нем в кухню.
Они уже ели макароны, когда появилась Нина.
– Это Леха, – представил приятеля Виктор. – Он пока у нас поживет.
Нина рассеянно кивнула, уставившись на гостя.
– А спать он где будет? – спросила она через минуту.
– Потом решим.
– Она тебе устроит! – прошептал Леха, когда Нина вышла.
– Это моя квартира, – негромко сказал Виктор. – Чай будешь?
– А водки не дашь?
– Не дам.
– Хрен с тобой, тогда чай. Только сахару побольше!
Леху уложили спать в гостиной на двух составленных «лицом к лицу» креслах. Соня освобождать свой диван для гостя отказалась. Но Леха оказался покладистым.
Утром Лехе показалось, что кто-то гладит его по лицу. Он приоткрыл глаза и увидел рядом кошку, свернувшуюся калачиком. Подул на нее. Она никак не отреагировала. Тогда он перевернул ее так, чтобы ее мордочка была напротив его лица.
– Я тебя сейчас напугаю! – прошептал он и дохнул на нее.
Кошка лениво отвернулась. Леха удивился. Приподнялся на локте. Посмотрел на спящую Соню. Вспомнил вчерашний день. Вспомнил кафе «Афган». Задумался. Потом, прислушиваясь к тишине, осторожно опустился на пол и на культяшках и руках, словно ребенок, который только учится двигаться, пробрался в коридор. Посмотрел на двери. На блюдечко с молоком. Страшно захотелось пить. Леха вздохнул, дотянулся до блюдечка и выпил кошкино молоко, которого и было-то чуть-чуть. После этого перебрался в кухню. Увидел под столом пишущую машинку со вставленным листом. Любопытство заставило прочитать напечатанный текст. Сразу возникло ощущение, будто он на похоронах. Только не на тех, которые охранял, а на настоящих, когда хоронят близких. И вопрос «Что теперь?» застрял в его голове. Задумался о Викторе. Понял, что ему действительно плохо и одиноко. Даже захотелось как-то ему помочь. Но как? И тут же захотелось выпить. Выпить водки. Леха обвел взглядом кухню. Подполз к холодильнику. Заглянул в него. Там водки не было.
71
