полотенце.
102
Синий «мерседес» оказался действительно старым. Это была модель семидесятых годов. Зато сам Младен, несмотря на свои очевидные шестьдесят лет, выглядел крепким и здоровым мужиком. В спортивных штанах и футболке, он вышел из машины, поздоровался с Виктором и предложил проехаться.
Ехали они полчаса. Остановились в небольшой живописной деревушке над морем. Перед покрашенными в салатный цвет деревянными воротами Младен просигналил, и через пару минут из калитки вышли недостающие двое – высокая девушка в джинсах и свитере и второй мужчина, одетый в серый костюм и голубую бабочку, выглядевший в жизни еще старше, чем на интернетовской фотографии.
– Радко, – представился мужчина.
– Весна, – девушка сделала ударение на первом слоге своего имени, протянула Виктору руку.
Немного низкий голос Весны странным образом насторожил Виктора. «Наверно, она курит», – подумал он с сожалением.
– Покажи деньги, – попросил Виктора Младен перед тем, как снова сесть в машину.
Виктор достал из кармана кредитку банкира.
– Здесь намного больше, чем вы просили.
– Хорошо, проверим, – кивнул Младен. – Сейчас подъедем к яхте, потом в магазин.
Яхта стояла в бухточке неподалеку от этого живописного села. Оказалась она намного меньше, чем те, которые заходили Виктор на антарктическую станцию. И еще меньше, чем он себе представлял.
– Весна, – прочитал он вслух название.
– Весна, – поправил его Младен, и Виктор понял, что яхта названа в честь их будущей спутницы.
Минут через двадцать они подъехали к другой бухте. Здесь уже городок был побольше, и даже с маленькой набережной. На набережную фасадом выходил магазин яхтенного оборудования. Туда они вчетвером и зашли.
Услужливый смуглый продавец, сам, без сомнения, яхтсмен, долго объяснял что-то Младену и Радко.
На широкий стол-прилавок уже легли несколько катушек троса, металлические побрякушки-карабины, крючья. Все это Младен и Радко внимательно осматривали, потом кивали и спрашивали о чем-то следующем, после чего продавец снова пропадал за дверью.
Когда все покупки были уложены на столе-прилавке, Младен повернулся к Виктору.
– Давай ему свою карточку!
Получив кредитку, продавец лениво, но внимательно осмотрел ее. Вставил в ручной кассовый аппарат, прокатал оттиск карточки, на котором тут же напечаталась сумма в три тысячи восемьсот долларов. После этого продавец протянул оттиск и его копию Виктору, и Виктор понял, что надо делать. Аккуратно расписался за покойного банкира.
Купленное загрузили в просторный багажник. После этого отвезли все на яхту.
Пока ехали назад, Виктор, сидевший теперь сзади, то и дело ловил на себе немного напряженные взгляды. То Младена, то Радко. Только Весна поглядывала на него по-другому. Взгляд ее был чуть растерянный, и еще уловил в нем Виктор жалость. Тут же попробовал принять более твердое и решительное выражение лица.
– Покажи карточку еще разок, – попросил Младен, остановив машину возле супермаркета уже в Сплите.
Младен внимательно изучил подпись на обратной стороне, чмокнул губами вслед своим мыслям.
– Ладно, иди занимайся своими делами. Запас еды я на нее сам куплю!
– Я же города не знаю, – удивился Виктор. – Вы хотя бы меня к гостинице подвезите!
– Вон гостиница, – показал рукой Радко. – Три минуты пешком!
Виктор обернулся и действительно увидел свою гостиницу.
– Отплываем восьмого в шесть утра, – проговорил Младен. – Завтра к одиннадцати я подъеду.
– Можно чуть позже, к двум. У нас соревнования, я тут с командой по армрестлингу.
Младко и Радко переглянулись. Взгляды их были тяжелыми.
– Можно, – медленно ответил Младен.
– У меня еще одна просьба, – заговорил Виктор и, к своему ужасу, понял, что голос его дрожит и само лицо, вероятно, никакой уверенности в себе не выражает. – Я хотел взять с собой пингвина, чтобы выпустить его в Антарктиде. Я уже там был…
На неподвижном круглом лице Младена шевельнулись толстые губы.
– Завтра поговорим, – сказал он. – Ты в каком номере?
– Сто сорок восьмой.
Младен кивнул и протянул Виктору руку.
К гостинице Виктор шел не оглядываясь. Хотя очень хотелось. Он спиной ощущал на себе пристальные напряженные взгляды и никак не мог понять причину этого отношения к себе. «Просто не доверяют, – подумал он в конце концов. – Ну ничего, карточку проверят, поймут, что я их не обманываю, тогда все будет нормально…»
103
«Спортивная» часть дня завершилась в восемь часов торжественным обедом, на котором выступил главный судья чемпионата, голландец с труднопроизносимой фамилией. По очереди в огромном зале гостиничного ресторана замминистра спорта Хорватии поднял капитанов прибывших команд. Прозвучало в торжественной обстановке и название их команды «Афган». Леха поднял обе руки. Сидевшие за одним столом с ним члены команды тоже подняли руки, и весь зал ресторана взорвался аплодисментами. Виктор со спецкором Исаевым тоже подняли руки и плавно замахали ими в такт аплодисментам зала. Что-то было настоящее в этом моменте. Сконцентрированная искренность участников чемпионата, выражавших свое восхищение единственной приехавшей в Сплит командой спортсменов-инвалидов, стрелой пробила душу Виктора. Он по-другому посмотрел на золотые державные трезубы, вышитые рядом с адидасовскими логотипами на спортивных куртках ребят. Посмотрел, нагнув голову, и на свой трезуб. И на такой же трезуб Исаева. Ощутил странное волнение, грозившее вылиться или в тошноту, или в желание крепко выпить. Надо было, наверно, отвлечься. И взглядом, и мыслью. Но трезуб все еще держал его внимание. И в голове его стыд смешивался с гордостью. И то, и другое было настоящим. Стыдно было, что вот он, представитель общества обманутых обманщиков, приехал сюда как какой-то спортивный деятель. Но с другой стороны, в ребятах он был уверен и смотрел на них сейчас как на настоящую команду. «А если выиграют?» – с восторгом подумал он, снова упершись взглядом в державный трезуб на куртке Лехи. «А если выиграют, – снова подумал он, но уже медленнее и рациональнее. – Если выиграют, то ложь станет правдой!» Может, так все и должно быть. По крайней мере в Украине. Может, и Сергей Павлович станет в парламенте настоящим политиком и сделает что-то полезное для страны? Может, Игорь Львович возьмет и превратит свой «боевой листок» в нормальную честную и объективную газету?
Все уже пили терпкое далматинское вино. Виктор спохватился, когда Леха и ребята опускали на стол пустые бокалы.
Быстро их «догнал», но перегонять не стал. Снова наполнил свой бокал и заметил, что Леха, словно подавая сигнал другим, в бокал из-под вина налил пепси.
