– У больных чувство ответственности развито сильнее, чем у здоровых людей, – говорит профессор. – Однако если вы настаиваете, то пожалуйста! Только вся юридическая сторона дела – за вами!
Юридическая сторона дела ограничивается заверенным у нотариуса переводом первых страниц паспортов Димы и Вали и еще несколькими бумажками из нашего посольства, которое доброжелательно идет мне навстречу.
47
Специалист по стрессу появился ровно через полчаса после того, как я получил в руки контракт с Майей Войцеховской. Почти двухметровый великан в приталенном костюме с лицом неславянского типа. Встреть я его на улице, подумал бы, что итальянский манекенщик. Но на улице я не бываю. На той, где можно кого-то неожиданно встретить. У моих улиц есть потолки и ковровые дорожки.
– Николай Львович про меня.
– Знаю, – сердито оборвал его я, откладывая страницы дурацкого контракта. – Давай!
– Что давать? – испугался он.
– Стресс снимай!
Глаза этого худого великана округлились. К моему стрессу он оказался не готов. Полез руками в карманы пиджака, оглянулся по сторонам.
– Мне бы сначала определить причину стресса.
– Читай! – кивнул я на контракт.
Он подошел к столу, взял верхнюю страницу, достал из кармана очки для чтения и водрузил их на тонкий нос. Лицо приобрело на мгновение умное выражение, которое уже через несколько секунд скомкалось, он напрягся. В глазах блеснул испуг. Очки сорвались с носа, и он едва успел их поймать.
– Я это не буду… не могу это читать… Это государственная тайна. Скажите Николаю Львовичу, что я этого не читал!
– Тогда снимай стресс не читая!
По его лицу было видно, что наступила очередь ему снимать стресс. Но он держался. Он пытался думать, и это легко прочитывалось на его неславянском лице.
– Выпить хочешь? – спросил я.
Он кивнул. Потом вдруг вскинул голову, словно хотел спросить что-то. Снова успокоился.
– Эй, – крикнул я негромко, и в кабинет заглянул мой помощник. – «Хэннесси» принеси!
– Тебе никогда ничего не пересаживали? – спросил я специалиста по стрессу после второго бокала коньяка.
– Нет.
– И не соглашайся!
Коньяк меня отпускал. Про контракт я на какое-то время забыл. Теперь меня интересовал специалист по стрессу.
– А кому ты тут еще стресс снимаешь?
– Николаю Львовичу. – Он поднял глаза к потолку, словно память его растворилась в коньяке. – Петру Алексеевичу, Семену Владимировичу.
– А это кто такой? – удивился я, услышав незнакомое имя-отчество.
– Это ваш первый советник по вопросам семьи и брака.
– Да?!. А у Коли Львовича часто стресс бывает?
– Каждый день.
– И как же ты его снимаешь?
– По-разному. Иногда вот так же, – он кивнул на бутылку коньяка. – Иногда иглоукалывание. Но он иголок боится.
– А этот Семен Владимирович. У него часто стресс?
– Тоже каждый день.
– А у него, интересно, отчего?
– У него мания преследования.
– И кто же его преследует?
– Он думает, что вы.
– Да я его вообще не знаю! Он недавно стал советником?
– Год назад.
– Ни хера себе! – Я перевел взгляд на дверь. – Эй! – крикнул я, и тут же в проеме возникло лицо помощника. – А ну сюда Колю Львовича!
Дверь закрылась, а в глазах специалиста по стрессу появился ужас.
– Зачем вы его?..
– Надо же когда-нибудь с собственным советником по семье и браку познакомиться!
Коля Львович зайдя пронзил вопросительным взглядом специалиста по стрессу и только потом нежно и вопросительно посмотрел на меня.
– Скажи мне, кто такой Семен Владимирович? – попросил я его подчеркнуто вежливо.
– Это брат Майи Владимировны, – ответил глава администрации, косясь на контракт, лежавший на столе.
– Налей себе, – я кивнул на бутылку.
Пока он наливал, я следил за его руками. Они дрожали. Рука специалиста по стрессу тоже дрожала, когда он подносил ко рту бокал с коньяком.
– Год назад ты взял на работу советника, которого я ни разу не видел, – заговорил я, упершись недовольным взглядом в его глаза. – Это еще до моей операции.
– Вам нельзя беспокоиться! – запричитал вдруг Коля Львович. – Это опасно! Сердце может не выдержать! Я сейчас, я на минутку!..
И он выбежал из кабинета.
Мой взгляд упал на контракт. Я взял его, поднес к глазам.
– «Сердце, как в случае успешной операции, так и в случае неудачи, остается собственностью Майи Владимировны Войцеховской и подлежит возвращению ей по истечении надобности в нем или при невозможности его дальнейшего использования», – прочитал я, потом поднял глаза на специалиста по стрессу. – Так что ты об этом думаешь?
Он заморгал, уцепился взглядом за бокал с недопитым коньяком.
– Это очень стрессовая ситуация. Традиционные методы тут не подойдут.
– Что ты называешь традиционными методами? – поинтересовался я.
– Вот это, – он кивнул на бутылку «Хэннесси». – И агрессивный секс.
– Да, секс здесь не подойдет, – согласился я. – А что подойдет?
Я сам услышал, как в моем голосе прозвенел металл. На самом деле еще минут пять – и меня понесет так, что только держись!
– Агрессивная трудотерапия, – негромко произнес специалист по стрессу.
– Агрессивная трудотерапия? – Мысль меня заинтересовала. – Это что? Как в армии? Копать канаву от забора и до обеда?
– Почти. Нет, не совсем. Я, конечно, могу. Но надо Николая Львовича спросить. – Специалист по стрессу оглянулся на закрытые двери в кабинет.
– А действительно, где этот мудак? – вырвалось у меня, и я крикнул: – Эй!
Помощник отозвался, заглянул в кабинет.
– Найди Львовича – и быстро его сюда!
Через пару минут голова помощника снова появилась в проеме двери.
– Он не может встать. Он у себя в кабинете.
– Что, напился? – спросил я.
