канате.
Калли не терпелось увидеть все это, не находясь под бдительным присмотром брата, а мысль о прогулке по тенистым аллеям в компании лорда Бромвеля приводила ее в еще больший восторг.
Она улыбнулась Ирен:
– Спасибо, – и перевела взгляд на Франческу: – Если вы уверены в своем решении.
– Да, уверена, – ответила леди Хостон. – Не думаю, что даже ваша бабушка стала бы возражать против твоего посещения Воксхолл-Гарденз с большой компанией друзей, включающей Ирен и Гидеона. А если вы не захотите поехать без меня, то мне придется снова терпеть общество этой женщины, а я дала себе слово больше не делать этого.
Калли послала Ирен вопросительный взгляд, но та лишь пожала плечами и слегка подняла брови.
– Хорошо, – согласилась Калли, тепло улыбаясь Франческе. – Спасибо вам.
– Не будьте дурочкой. Вам незачем лишать себя удовольствия лишь потому, что я не переношу леди Свитингтон, – улыбнулась Франческа в ответ. – А теперь я хотела бы немного развеяться, чтобы привести нервы в порядок.
Она пустила свою лошадь рысью, и вскоре оставила маленькую кавалькаду далеко позади. Калли наблюдала за тем, как Франческа вихрем пронеслась вперед, а потом снова перешла на шаг и поскакала впереди всех.
Калли повернулась к Ирен:
– Вы не знаете, почему она так не любит леди Свитингтон?
– Я могу сказать лишь одно: эта леди – непростое испытание. Однако я была свидетельницей того, как Франческа отлично ладила и с гораздо более несносными дамами, включая мою невестку.
Калли, знакомая с леди Вайнгейт, женой брата Ирен, подавила усмешку.
– Насколько я могу судить, у леди Свитингтон не самая завидная репутация, – продолжала леди Рэдбурн. – Но то было много лет назад. Я ее даже не помню. А так как она с тех пор жила в Уэльсе или где-то еще, не могла оскандалиться в Лондоне. По крайней мере, никто из нас ни о чем таком не слышал. Мне ясно только то, что она не прочь пофлиртовать, – заявила Ирен с завидным спокойствием, принимая во внимание, что объектом заигрываний леди Дафны являлся ее собственный муж. – Понятия не имею, чем она так не угодила Франческе. А вот мне хотелось залепить этой женщине пощечину.
– В самом деле? – удивилась Калли.
Ирен рассмеялась:
– Я бы так и сделала, но Гидеон посылал мне такие жалобные взгляды, моля о спасении, что ситуация стала меня забавлять.
Губы Ирен тронула улыбка, а ее глаза лучились таким умиротворяющим чувственным светом, что Каландра отвела взгляд, чувствуя, что стала свидетельницей проявления чувств очень сокровенных. Затем Ирен пожала плечами, стряхивая с себя оцепенение.
– Подозреваю, Франческу расстроил тот факт, что леди Свитингтон непрестанно говорила о вас. Ее слова никто не стал бы опровергать – о том, какая вы милая, какие у вас утонченные манеры, как хорошо вы управляетесь с лошадью. Полагаю, леди Дафна хотела упрочить притязания своего брата, но, честно говоря, с ее стороны было бы гораздо мудрее держать язык за зубами, потому что все сказанное ею напоминало, что вы не с нами, а где-то еще с лордом Бромвелем. В другом обществе или, будь вы сами другой, менее известной девушкой, подобное поведение непременно породило бы слухи.
Калли почувствовала, как щеки ее заливает жаркий румянец.
– Были разговоры? Я и не заметила, что мы отсутствовали долго. Я… скачка доставила мне огромное удовольствие. – Она потупилась, не в силах смотреть в золотисто-карие глаза Ирен.
– Нет, разумеется, нет. У вас безукоризненная репутация, и требуется совершение какого-то выходящего за рамки приличий поступка, чтобы запятнать ее. Как бы то ни было, вы вернулись очень быстро. – Ирен помедлила. – Леди Свитингтон несколько раз упоминала о ваших родственных связях с герцогом. Очевидно, Франческе подобные замечания показались возмутительными.
Каландра кивнула. Она по-прежнему считала, что должна существовать какая-то более веская причина, нежели те незначительные инциденты, о которых упомянула Ирен, чтобы вызвать столь сильную неприязнь Франчески к леди Свитингтон. Но Калли не стала высказывать свои подозрения вслух, даже перед такой близкой подругой, как Ирен.
Домой добрались без происшествий. Лорд Бромвель больше не предпринимал попыток уединиться с Калли, и она мысленно не могла не согласиться с разумностью подобного поведения. Графу не стоило выказывать столь явное предпочтение ее компании после того, как весь путь в парк он ехал подле нее. Тем не менее девушка ощущала, что скучает по нему, и хотела бы еще пополнить коллекцию своих приятных воспоминаний, к которым непременно вернется перед сном, уже лежа в постели.
Бромвель попрощался с ней очень официально, и лишь блеск глаз выдавал то, что он испытывает к ней особые чувства. Снова усевшись на лошадь, он ускакал в сопровождении сестры и друзей. Ирен и Гидеон также откланялись, отказавшись от приглашения Франчески остаться на поздний чай.
Переглянувшись, Франческа с Калли пришли к заключению, что ничего не желают более, как умыться, перекусить и пораньше отправиться спать. Девушка была рада побыть в одиночестве. Она очень любила общество Франчески, но сейчас хотела остаться наедине со своими мыслями. Она с удовольствием погрузилась в ванну, в которую горничная регулярно подливала горячую воду, не давая ей остыть. Затем, облачившись в домашний халат, Калли присела на низкую скамеечку у камина и стала расчесывать волосы, чтобы они поскорее высохли.
Она вспоминала о событиях прошедшего дня, воскрешая в памяти каждое слово и жест, каждый поцелуй. Перед ее мысленным взором снова возникли серые глаза Брома, смотрящие ей прямо в лицо. Она покраснела от осознания того, что он сделал и как она на это отреагировала. Кровь ее снова вскипела в жилах. Девушка понимала, что никогда прежде не испытывала подобного чувства, одновременно и чарующего, и тревожащего.
Она понятия не имела, как станут развиваться события или как бы ей хотелось, чтобы эти события развивались. Она знала лишь, что сейчас наслаждается жизнью в большей степени, чем когда бы то ни было, что принимает каждое мгновение с готовностью и нетерпением.
Калли знала, что рано или поздно все закончится. Но понимала она и то, что вероятность счастливого окончания ее отношений с графом ничтожна мала. Сенклер неминуемо вернется в Лондон – или какая-нибудь любительница совать нос не в свои дела пошлет ее брату и бабушке весточку о том, что лорд Бромвель усиленно ухаживает за леди Каландрой. Девушка не представляла, как поступит герцог, когда узнает, что она нарушила его прямой запрет видеться с графом, и не стремилась выяснять это.
Перспектива размолвки с братом приводила ее в ужас, и она не могла бы ответить, что станет делать, если он захочет забрать ее в Маркасл на весь сезон. Калли была полна решимости не позволить Сенклеру распоряжаться ее жизнью, но не могла вынести мысли о ссоре с ним. Что она станет делать, если оправдаются ее худшие предположения? Если ей придется выбирать между Сенклером и Бромвелем?
Это, конечно, неминуемо подводило Калли к другому, гораздо более важному вопросу: что она получила бы, отдав предпочтение графу? Действительно, он выказывал ей преувеличенное внимание, но к чему оно вело? И к чему она хотела бы, чтобы оно вело?
Девушка не была уверена в чувствах Бромвеля к ней. На первый взгляд казалось, что он без ума от нее, налицо были все признаки этого. Но Калли не могла легко отбросить в сторону некую настороженность, вызванную предупреждением Сенклера. Ее брат вовсе не был неблагоразумным человеком и не так легко впадал в гнев. Если он столь упорно настаивал на своем запрете на встречи с Бромвелем, значит, был в графе какой-то изъян, что-то, чего сама Калли не могла ни увидеть, ни почувствовать. Может быть, для Бромвеля ухаживания за ней были всего лишь игрой? Частью какого-то хитроумного плана?
Он ни словом не обмолвился о своих намерениях, но для этого еще не настало время. Девушка не могла бы ответить даже о своих собственных намерениях касательно его. Если бы завтра граф попросил ее руки, она не знала бы, что ответить.
Она испытывала к нему то, что прежде не чувствовала ни к одному другому мужчине. От его прикосновения Калли охватывала дрожь, а при мысли о том, что скоро она увидится с ним снова, у нее начинала кружиться голова. Когда Бромвель поцеловал ее, она ощутила себя совершенно по-новому. Любой день, проведенный вдали от него, казался Калли гораздо более пустым, чем все дни до знакомства с ним. Когда он входил в комнату, девушке казалось, что ее всю словно освещают ласковые лучи солнца. Была ли то любовь? Или просто влюбленность? Страсть?
Калли не знала ответа. Единственное, что она знала наверняка, – это то, что хочет и дальше переживать это восхитительное чувство.
Верная своему слову, леди Свитингтон пригласила их на прогулку в Воксхолл-Гарденз в следующий вторник. Она не доверила столь важный вопрос бумаге, а явилась лично, чтобы подтвердить приглашение. Франческа, натянуто улыбаясь, снова повторила отговорку о встрече с мифической приятельницей, добавив при этом, что не возражает против присутствия Каландры.
В действительности Франческа не одобряла затею Дафны. Она знала, что Каландре очень хочется пойти, но боялась даже думать о том, какой была бы реакция Рошфора, случись ему узнать, что его сестра проводит время в компании его скандально известной бывшей любовницы.
Разумеется, в том не было вины Франчески, а лишь вина самого герцога, что он поставил себя в столь щекотливое положение относительно леди Свитингтон. Никто не ждал, что леди Хостон станет спасать его от собственной недальновидности, но вот уберечь Каландру от неподходящей
