— А вы, сударыня, что сегодня нам посоветуете?
Сморгнув, я замечаю устремленный на меня взгляд герцогини. Холодные голубые глаза Крунара тоже не покидают моего лица, и я понимаю, что требуется сугубая осторожность.
— Быть может, — медленно и как бы задумчиво произношу я, — пока наши враги всем скопом не обрушились на нас, есть смысл подумать о вашем переезде в более надежную крепость. Например, в Ренн. Я слышала, там верный народ, готовый стоять за вас до конца. Ренн расположен так, что его непросто взять штурмом, да и войско там сильное. Кроме того, тамошний епископ не откажется короновать вас на герцогство.
Крунар впивается в меня глазами, но его лицо не выдает никаких чувств.
— Что заставляет вас думать, сударыня, будто Ренн так уж верен ее светлости?
Его голос полон вызова, и я тотчас пугаюсь — может, я сказала слишком много? Или слишком открыто? Дала ему повод заподозрить тайное участие Дюваля?
Вслух я отвечаю:
— Монастырь всегда был высокого мнения о его жителях, государь канцлер.
Вот так-то! Пусть поразмыслит.
— А что, предложение дельное, — задумчиво произносит капитан Дюнуа.
Крунар открывает рот с явным намерением спорить, и я лихорадочно соображаю, каким образом противостоять ему. Но тут в дверь стучат.
— Да! — с нескрываемым раздражением откликается канцлер.
Появляется де Лорнэй, низко кланяется и переступает порог. Куда подевался придворный соблазнитель! Он весь в поту и брызгах дорожной грязи. Вновь прибывший падает на одно колено перед герцогиней и склоняет голову:
— Ваша светлость, молю простить за вторжение, но я должен безотлагательно сообщить вам горькие новости.
Герцогиня бледнеет:
— Продолжай, рыцарь.
— Французы перешли северную границу и взяли Генган. Город пал.
Я слышу, как сзади вполголоса ругается капитан Дюнуа. А де Лорнэй продолжает:
— Но это еще не самое худшее. Французская армия наступает по всему северу и востоку. Они заняли Ансени, Витрэ и Фужер.
Примерно такого поворота событий и следовало ждать, но выслушивать подобное все равно нелегко. Некоторое время мы молчим, постепенно осознавая, что на нашу страну снова напали. Герцогиня бледна как смерть, однако находит в себе силы милостиво наклонить голову:
— Мы благодарим тебя за то, что ты своевременно доставил нам эти прискорбные известия. Теперь ступай, отдохни и освежись.
Де Лорнэй поднимается и покидает солярий.
Первым подает голос Крунар:
— А вот времени, похоже, у нас нынче и нет.
Герцогиня смотрит на капитана Дюнуа, и я вижу в ее взгляде тщательно скрываемый ужас.
— Если дойдет до осады, как долго мы сможем сопротивляться?
— Недели три, — отвечает он. — Четыре самое большее.
— Успеет ли за это время к нам подойти помощь?
— Нет, — отвечает он, и в голосе звучит обреченность. — Не успеет.
Она кивает:
— Значит, оставаясь здесь, мы не можем ничего выиграть, даже времени?
Капитан хочет еще что-то сказать, но она жестом прерывает его:
— Как долго мы будем добираться до Ренна?
— Дня четыре, ваша светлость. Может быть, пять.
— Это в лучшем случае, — замечает канцлер Крунар. — Учтите, нас очень сильно задержат телеги с багажом и слуги, не умеющие ездить верхом. Поезд растянется на добрых полмили и станет легкой мишенью для нападения.
Капитан Дюнуа согласно кивает:
— Кроме того, Ренн опасно близок к Фужеру. Не исключено, что французы уже выдвинулись в ту сторону, в этом случае они легко отрежут нас от города. Однако тяжкие новости, принесенные де Лорнэем, дают и проблеск надежды.
Герцогиня хмурит брови:
— О чем вы, капитан?
Он широко разводит руки:
— Ансени — столица владений маршала Рье. Французы захватывают его наследные земли, и это может побудить маршала к возвращению под наши знамена. Что ему дороже — мелкая обида, толкнувшая его на союз с д'Альбрэ, или возможность защитить свое кровное?
Лицо герцогини озаряется при этих словах, но Крунар выслушивает Дюнуа с каменной физиономией:
— Вы что же, предлагаете нам замириться с маршалом Рье?
Дюнуа кивает.
— По-вашему, это возможно? — спрашивает герцогиня.
Дюнуа пожимает плечами:
— Человек-то он на самом деле неплохой, ваша светлость. И несомненно, думает, что действует на пользу стране.
— Подняв против меня оружие и удерживая мой город? — с горечью спрашивает герцогиня.
— Не забудьте, что он вступил в союз с сильнейшим из ваших поклонников. Однако теперь, когда Франция начала военные действия, он наверняка осознает необходимость объединить против врага все силы и отбросит свое добросовестное заблуждение.
Герцогиня морщит чистый лоб. Потом встает и принимается расхаживать по солярию.
— И как же мы намерены все это проделать?
— Соберем маленький отряд и выедем в Нант на переговоры.
Крунар делает шаг в сторону герцогини:
— Полагаю, ваша светлость, вам небезопасно покидать город.
Она вопросительно поднимает брови и смотрит на капитана Дюнуа.
— Об этом стоит подумать, — произносит тот. — Чего бы Рье ни собирался достичь своим бунтом, расплачиваться за это собственными владениями он вряд ли намерен!
Канцлер тяжко вздыхает, изображая глубокое беспокойство:
— На мой взгляд, вы готовы совершить ужасную ошибку.
Однако он остается в меньшинстве: капитана Дюнуа и герцогиню ему не переспорить. Решение принято — завтра Анна во главе маленького отряда едет в Нант.
ГЛАВА 47
Дюваль запаздывает. Что, если он совсем не появится? Я брожу по комнате и всячески гоню от себя тревогу, но получается плохо. Его до сих пор нет потому, что он слишком ослабел и не в состоянии двигаться. Лежит где-то в своей норе, скорчившись в ожидании конца, совсем беспомощный… совсем одинокий.
Эта мысль приводит меня в такое отчаяние, что я запахиваюсь в плащ и решительно направляюсь к двери. Кто знает, куда, в какую глубину ведут тайные коридоры! Без посторонней помощи мне Дюваля не найти. А если и найду, то хватит ли сил сдвинуть его с места?
У входа в воинское расположение меня останавливает охрана, но солдаты соглашаются послать за Чудищем, и некоторое время спустя тот приходит вместе с де Лорнэем. Я оторвала их от игры в кости; де
