их выиграл на сей раз. Как ты догадался искать здесь?
— У могучего Хаэгра мускулисты не только руки, — заявил исполин, постукивая одетым в броню указательным пальцем по своему черепу. — Ты видел его взгляд, когда он выходил из оружейной комнаты сегодня днем? А когда он в таком мрачном настроении, просто вообрази самое худшее, самое негостеприимное место, куда Волк может забраться по своей воле, там ты его и найдешь. — Дородный Космический Волк взобрался на уступ к Рагнару и вперил в него суровый взгляд. — Судя по его виду, проторчал тут всю ночь. Его кожа чернее, чем сердце инквизитора.
Торин проскользнул за Хаэгром и опустился на колени рядом с юношей. Старший воин глядел на него так пристально, что на мгновение Рагнар подумал: а не кажется ли Торину, что он уже умер? Сделав глубокий вдох, он заговорил, при этом слова перемежались скрежещущим кашлем.
— Нужно было время, чтобы подумать, — прохрипел молодой Волчий Клинок, попытавшись сопроводить свои слова уверенным взглядом, но замерзшие глаза отказались ему повиноваться.
Старший Волк бросил через плечо взгляд на необъятное море облаков, простиравшееся под ними.
— Если бы ты прождал тут еще несколько часов, то увидел бы, как взлетает наш «Громовой ястреб», и принялся бы думать о том, как добраться пешком до Чариса, — сказал он. — Габриэлла завтракает и хочет оказаться на борту «Кулака Русса» еще до рассвета. Мы пытались тебя вызвать, но ты выключил свою вокс-бусину, либо она напрочь замерзла; сейчас и не знаю, что из этого верно.
Рагнар с усилием закрыл глаза и на мгновение сосредоточился на дыхании. Его пульс стал ускоряться, постепенно увеличивая температуру тела. Из глаз побежали струйки воды, подобно потокам слез, и тут же замерзли на щеках. Сжав в руках эфес меча, молодой Космический Волк услышал, как на его пальцах захрустел лед. Вновь открыв глаза, он увидел, что кожа на его руках стала иссиня-черной. Долго же придется теперь соскабливать омертвевшие клетки кожи. Стиснув зубы, Рагнар поднялся на ноги. Все суставы пронзила жуткая боль, но он подавил ее усилием воли.
— Я бы спустился к рассвету, — проворчал он, стряхивая с плеч ледяные сосульки.
— Возможно, в следующий раз нелишним будет оставить записку, — заметил Торин.
На сей раз Рагнару удалось упрямо сверкнуть взглядом.
— Если бы я это сделал, вы бы сразу же за мной примчались. Я же сказал, что хотел побыть один.
— Ну что за глупость ты сморозил! — рявкнул Хаэгр. — Волк — ничто без своей стаи, Рагнар. Даже тебе это должно быть понятно. — Он взмахнул рогом перед молодым Космическим Волком. — Да, ты же пропустил пир подлинного героя в зале вчера вечером! Медовухи там было столько, что можно было пустить по ней в плавание длинный корабль, и стол просто стонал под тяжестью той еды, что на него выставили!
— Которую Хаэгр пытался съесть всю сам, — сухо добавил Торин.
Огромный Космический Волк напыжился.
— Не обвиняй меня в том, что у тебя трусливое сердце, — ответил он, выкатив глаза от праведного негодования. — Ты мог бы взять свою долю в любой момент.
— Если не учитывать того, что мне нравится, когда все мои пальцы на месте, — раздраженно заметил Торин. — Я прежде слыхал о том, что входят в раж в бою, но чтобы в такой раж — на пиру? Тебя в младенчестве козел не кусал, а, Хаэгр? Ты пытался есть столешницу в перерывах между блюдами.
— Не глупи! — отрезал гигант. — Мне просто нужна была щепка, чтобы извлечь кусок оленины, застрявший между зубами.
— Это не оленина была, а Рольфи, один из новых Кровавых Когтей, — возразил старший Волчий Клинок. Он бросил взгляд на Рагнара. — Некоторое время эти юнцы просто сидели и глазели на все, что исчезало в глотке Хаэгра, но в конце концов Рольфи решил, что с него хватит. Он потянулся к куску оленины, и этот здоровенный дурень попытался откусить от него. Началась изрядная потасовка. Когти в конце концов свалили Хаэгра, как стая волков, загнавшая медведя.
— А ты сидел рядом и ничегошеньки не сделал! — прорычал Хаэгр, преисполненный негодования.
— Это не так. Я увидел выпавшую мне удачу и чудно поужинал среди обломков, — спокойно возразил Торин и снова взглянул на молодого Волка. — Ты нашел то, за чем сюда пришел? — спросил он.
Подняв блестящий леденящий клинок к звездному небу, Рагнар тщательно осмотрел оружие в тусклом свете.
— Нет, — признался он и вложил клинок в ножны. — Возможно, ответ находится где-то в другом месте.
— Ты имеешь в виду, на Чарисе? — спросил Торин.
— Может быть, — мрачно подтвердил юноша.
Хаэгр раздраженно покачал головой, окидывая взглядом лежащее перед ними безбрежное море облаков.
— Ты, Рагнар, хороший парень, но чертовски много думаешь, — заметил он. — Однако ты умеешь выбирать отличные места для размышлений. — Огромный воин широко раскинул руки и вздохнул. — Клянусь Руссом, такое чувство, будто мы только что прибыли сюда, а уже снова уезжаем, — сказал он с легкой тоской в голосе и тут же рассмеялся. — Видишь, ты и меня на это дело подсадил. Буду теперь годами хандрить, когда мы наконец вернемся на Терру.
— Ты как-то опережаешь события, — сказал Рагнар. — Сначала нам нужно одержать победу на Чарисе.
— Ха! — ответил Хаэгр, и его лицо тут же просветлело. Он хлопнул юношу по плечу так, что тот покачнулся. — Ну ты и загнул, парнишка! Ты что, не слыхал старую поговорку? Волк побеждает в каждой схватке, в которой участвует!
— В каждой, кроме своей последней, — добавил Рагнар с мрачным выражением лица.
Здоровенный Космический Волк, закинув голову, расхохотался.
— Тогда Могучий Хаэгр будет жить вечно! — проревел он, поднимая к губам свой рог. Помедлив, он опустил рог и вперил взгляд в его глубины. — О, черное дыхание Моркаи! — выругался он. — Моя медовуха замерзла. Давайте поскорее спускаться. Как раз может хватить времени, чтобы ее разморозить и перекусить наскоро, прежде чем мы взлетим.
Рагнар наблюдал в иллюминаторы шаттла за его приближением к «Кулаку Русса». Огромный боевой корабль появился из тьмы как понесшая тяжелый урон крепость. Вражеские лэнс-излучатели оставили на его громадных серых бортах глубокие шрамы и воронки от залпов макроорудий. Его внушительный бронированный нос был обожжен и изъеден разрывами, от надстройки осталось чуть больше половины — остальное превратилось в почерневшие и перекошенные развалины. Небольшие ремонтные суда, зависшие вокруг огромного боевого корабля, использовали гигантские сервоманипуляторы и плазменные горелки для замены разрушенных секций корпусной обшивки. Зоркое зрение позволило Рагнару разглядеть множество ремонтных сервиторов, которые, подобно муравьям, неистово копошились на громадных надфюзеляжных лэнс-башнях, подготавливая их к бою.
Прежде это был линейный крейсер типа «Марс», который почти четырнадцать столетий назад отлично нес службу борт о борт с капитальными кораблями линейного флота Обскураса. В те далекие дни он назывался «Непоколебимый», но это имя покрылось позором, когда в конце 39-го тысячелетия архиерофант Вортигерн начал восстание на Алфалусе. Младшие офицеры и команда «Непоколебимого» примкнули к Вортигерну, взбунтовались и перебили офицеров корабля, после чего линейный крейсер вошел в состав вооруженных сил архиерофанта.
Три долгих столетия крейсер был флагманом Вортигерна, пока предшественник Берека Громового Кулака Волчий Лорд Хротгар Железный Клинок не захватил его в ходе битвы у Сестуса Проксима. Вскоре после того Хротгар объявил корабль своим, поскольку потерял предыдущий флагман, и «Непоколебимый» вернулся на службу Империуму под именем «Кулак Русса». С тех пор крейсер участвовал во многих великих сражениях, завоевал почетное место в боевом флоте ордена Космических Волков, и Рагнар огорчился, увидев, в каком жалком состоянии находится корабль. На Гиадах «Кулак Русса» противостоял тяжелым бомбардировочным орудиям «Винко Редептора», боевой баржи ордена Темных Ангелов, а затем сражался с
