интерес.
— Чепуха. Она ему никогда не надоест. Ее чары всегда на него действовали.
— Да, но все признаки налицо, Фрэнсис. Он стал заглядываться на других женщин.
Фрэнсис виновато сказал:
— Но это не означает, что он больше не любит свою жену. Мужчинам иногда хочется разнообразия.
Роза села.
— А тебе?
— Конечно, нет.
Роза хмыкнула.
— Как бы то ни было, король никогда не потеряет интерес к Анне, пока есть шанс, что она родит ему сына.
— Если он решит, что ей на роду написано рожать мертвых детей, она погибла, помяни мое слово.
— Не думаю, — сказал Фрэнсис.
Как это на него похоже, подумала Роза. Все мало-мальски зрячие люди при дворе уже заметили растущее раздражение короля, а друзья Анны продолжали видеть все в розовом цвете, петь песни, участвовать в маскарадах — одним словом, растрачивать свою жизнь на пустяки. Казалось, они никогда не прозреют.
— Думай, что хочешь, — с некоторым раздражением сказала она и, поднявшись, стала натягивать на себя одежду. Тогда-то она и заметила, что на шее у Фрэнсиса нет цепочки с двумя амулетами.
— Волшебные камни! — воскликнула она. — Где они?
Рука Фрэнсиса судорожно метнулась к шее.
— Боже мой, они, должно быть, упали в морс.
Он побежал к морю и стал искать амулеты в воде у берега, среди осколков раковин и зарослей морских водорослей. Роза продолжала одеваться, затем присоединилась к нему, однако, пробродив у берега в течение часа, они не нашли ни «волшебного глаза», принадлежавшего матери Захария, ни карбункула Жиля, того самого, которым благословила его когда-то мудрая женщина из Солсбери. Фрэнсис был безутешен.
— Я бы предпочел потерять бриллиант.
— Нам надо достать новые амулеты, — сказала Роза.
— Купить у нищего на улице? Много от них будет проку. Мои имели силу — я получил их от Жиля и Захария.
— Мы должны навестить его, когда вернемся ко двору. Возможно, он нам поможет.
Им не оставалось ничего другого, как утешаться только этим. Однако случившееся омрачило все оставшееся время, которое они провели в Морсби, и их возвращение в Саттон прошло необычно тихо. Они ехали рядом, но разговаривали мало, а их обычная игра — скачки наперегонки — была забыта. Никогда за все годы их знакомства Роза не видела Фрэнсиса таким задумчивым.
Они приехали в замок Саттон в разгар апрельского ливня.
— Давай поскачем наперегонки, посмотрим, кто из нас первый спрячется от дождя, — крикнула Роза, пришпоривая лошадь и оглядываясь на мужа, потеряв надежду поднять его настроение.
Убедившись, что он последовал за ней, она во весь опор поскакала в сторону ворот. Пронесясь под аркой Привратной башни, она подъехала прямо к Среднему входу, который уже открывал управляющий, спрыгнула с лошади и стремительно вбежала в Большой зал. Здесь Роза вдруг почувствовала полное изнеможение, она задыхалась и была почти в обмороке. Фрэнсис, вбежавший в комнату сразу же вслед за ней, подхватил ее в тот момент, когда она неестественно согнулась, и почувствовал облегчение, увидев, что Роза улыбается.
— Я просто задохнулась, — сказала она. — Ничего страшного. Только колет в боку.
Тем не менее леди Вестон настояла, чтобы Роза легла в постель, и послала за доктором Бартоном.
— У меня такое ощущение, что младшая леди Вестон беременна, — сказала она доктору.
— Почему вы так думаете, мадам?
— У меня нюх на такие вещи, так же, как, наверное, и у вас. Будем считать, что это материнское предчувствие.
Он рассмеялся, хорошо понимая, что она имеет в виду. Поставить диагноз было, наверное, самой сложной задачей: врач при осмотре пациента полагался только на свои глаза и пальцы. И если кого-то, как доктора Бартона, Господь наделял сильной памятью, хранящей симптомы болезней и позволяющей распознавать их и много лет спустя, этот человек получал известность как хороший доктор и мог неплохо зарабатывать себе на жизнь.
Роза крепко спала в той самой кровати, в которой провела свою первую брачную ночь. Взглянув на нее, Бартон подумал: «Ее свекровь права. В ней чувствуется что-то такое, она как будто расцвела. Подобные вещи я наблюдал у многих, от знатных дам до самых жалких обитательниц трущоб. Но на этот раз ребенка нужно сохранить обязательно. Не ради него самого — ибо, рожденный не в срок, он всего лишь небольшой комочек мертвой плоти, — но ради нее. Милая молодая женщина, которая всем сердцем любит этого глупого Фрэнсиса, заслуживает того, чтобы в ее жизни был кто-то, кого она могла бы беречь и лелеять, пока ее муж будет развлекаться с придворными шлюхами».
Он разбудил ее очень осторожно, стараясь, чтобы она не испугалась.
— Ей-богу, доктор Бартон, все это ерунда, — уверяла Роза. — Я не больна, а просто устала. Мы доехали от Кумберленда за три дня.
— Позвольте мне осмотреть ваш живот, леди Вестон.
— Мой живот?!
— Да.
— Но у меня нет задержки. Месячные были пять недель назад. Пять недель…
В ее голосе появились вопросительные интонации, и она радостно улыбнулась.
— Вы полагаете?..
— Позвольте мне посмотреть, мадам. Не боитесь?
— Конечно, нет. — И она, не стесняясь, скинула свою ночную рубашку, словно деревенская девушка, каковой в сущности и была на самом деле.
Доктор ополоснул руки под умывальником. Хотя многие члены Коллегии врачей, к которой он принадлежал, подсмеивались над ним, он считал, что грязные руки пациентам ничего хорошего не несут. Он склонился над ней и не выпрямился, пока не нашел то, что искал. Он мял и ощупывал ее живот, и постепенно все его сомнения рассеялись — в ее матке он нащупал маленький круглый комочек, не больше лесного ореха.
— Ну как? — спросила она. — Есть?
— Да, миледи. Но он больше, чем вы думаете. Видимо, последнее ваше кровотечение — это один из капризов природы.
Она села в кровати и от радости схватилась за голову.
— Я самая счастливая женщина на свете, доктор Бартон.
— Да, и так и должно продолжаться. Послушайте, леди Вестон, у вас было два выкидыша, и на этот раз мы не должны рисковать. Я хочу, чтобы вы с этого момента оставались в постели.
— Но…
— Вы хотите этого ребенка или нет?
— Да.
— Тогда вы должны меня слушаться. Вы должны лежать смирно в течение всего срока. Я даже не хочу, чтобы вы выходили в сад. Если вы будете соблюдать мои требования, то можно надеяться, что ваш ребенок родится в срок.
— Это единственный способ?
— Боюсь, что да.
— Тогда, конечно, я именно так и поступлю. Но Фрэнсис…
