– От вас дождешься, – очаровательно улыбнулась Реста. Если бы змеи умели улыбаться, они бы улыбались именно так. – Вы заняты?
– Интересно, если я скажу, что занят, исчезнешь?
– Конечно, нет, – просто тогда вам придется освободиться.
– Говори, – буркнул Дарк.
– Господин Дарк, я пришла с предложением. Очень много сил и времени тратится на то, чтобы хрангелы не выведали наш секрет. К тому же мы не уверены, что ребенок, о котором сказал Фьючерон, находится на острове. Мы не уверены даже в том, что он вообще существует. Я предлагаю еще раз обратиться к Фьючерону. А вместо осады продолжать воздействие на уже попавших под наше влияние.
– Но это значит – потерять кого-то из старейшин.
Реста немного помолчала, опустив глаза, потом ответила:
– Нет. В моей команде недавно появился очень сильный темнон. У него такая энергетика, даже не верится! На трех старейшин хватит.
Дарк недоумевал:
– Зачем же нам терять такую ценную личность? И как заставить его отправиться на Фьючерон?
– Понимаете, он не совсем нормальный темнон. Он... он способен любить. А кроме того, ему неизвестно, что после Фьючерона умирают.
– Откуда ты знаешь? Я имею в виду, что он способен любить.
– Да он сам сказал. Он постоянно говорит мне об этом. А если бы даже и не говорил, это и так видно. Поэтому он все для меня сделает.
– Понятно, – кивнул Дарк. – В принципе, я не против твоего предложения.
– Тогда завтра на рассвете отправляемся?
– Да, я прикажу собрать старейшин.
Реста кошачьей походкой направилась к двери.
«Появляется внезапно, а уходить не спешит, как настоящая беда», – подумал Дарк. Реста была уже на пороге, когда он окликнул ее:
– Реста, а тебе его не жаль?
Она на секунду приостановилась, сверкнула ледяным взглядом:
– Жаль? Такого слова нет в моем лексиконе, господин Дарк.
На рассвете темноны собрались у Фьючерона. Влюбленный в красавицу Ресту Накс поднялся на скалу в надежде, что будет вознагражден хотя бы улыбкой, но спустившись к прячущим глаза старейшинам и рассказав, что опасность таится на острове, которого сейчас не видно (все сразу поняли, о чем речь), через две минуты исчез, растворился, как будто и не было его никогда.
– Ну вот, – удовлетворенно сказала Реста, – теперь мы уверены в том, что поступаем правильно.
После некоторого молчания к ней подошел Тамос, почтительно склонил голову.
– Восхищаюсь твоим безграничным умом. И жестокостью.
– Спасибо, – прищурилась Реста, – весьма лестный комплимент.
***
Дни стали удивительно похожи друг на друга: подъем, завтрак, купание, обед, тихий час, ужин, вечер на берегу, сон. На следующий день – подъем, завтрак, купание, обед... И так день за днем, только порции становились все меньше и меньше...
После очередных вечерних посиделок на берегу девочки вяло укладывались спать. Сидя на кроватях, они перебрасывались незначащими фразами. Остальным даже говорить было неохота. Разговор становился вязким, как остывшая манная каша.
– Девчонки, по-моему, мы тупеем, – сказала Салма. – Я чувствую, как у меня пробуксовывают мозги. Мария, ты когда в последний раз книжку читала?
– Не помню, – зевнула Маша, – кажется, позавчера...Или дня три назад. Да какая разница!
– Такая. Я тебя раньше вообще без книги не видела! И я за последние дни ни одного стихотворения не написала. А еще совсем недавно – по три за день. Кошмар!
– Может, это от голода? – предположила Анна. – Мне вот даже о ракетке и думать неохота...
– А представляете, какие мальчишки голодные... –
посочувствовала Наташа, – Френк, тот вообще прозрачный стал.
Маша улыбнулась:
– Так это не от голода – это он, между прочим, по тебе страдает.
– Скажешь тоже!..
– Да ладно тебе краснеть, весь лагерь знает.
Наташа мучительно думала, как бы ей перевести разговор на другую тему. И тут помощь пришла от Ольги.
– Девочки, мне нужно в океан, – звучно заявила она своим оперным голосом.
– Куда-куда? – изумилась Салма.
– В океан.
– Зачем?!
– Не знаю, – растерянно ответила Ольга. – Но чувствую, что надо.
– Наташ, попробуй, у нее температуры нет? – сказала Маша. – Если что, лечи нашу певунью.
Натка пощупала покорно подставленный лоб.
– Нет у нее никакой температуры. 36,6.
– Ольга, ты сегодня не много ли на солнце была? – спросила Салма. – Не перегрелась?
– Может, конечно, и перегрелась, только я решительно чувствую, что мне нужно в океан! – упрямилась Ольга.
Маша вздохнула:
– Ну, ладно, пойдем к воде.
И все отправились на берег. Ольга подошла к самой кромке воды и стала напряженно вслушиваться... Минут через пять она повернулась к притихшим за ее спиной девчонкам.
– Как будто что-то зовет меня... Но это не звук. Зов.
– Оль, давай домой пойдем, ляжем спать – может, это прекратится, – ласково попросила Маша. «Господи, только бы мы не начали сходить с ума!».
***
Но этоне прекратилось. Проснувшись, Ольга пошла к океану одна.
Она стояла на берегу и слушала что-то, что звавшее туда, подальше от берега.
После завтрака она окликнула Грега.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Давай.
– Ты можешь отвезти меня на катере в океан? Только ничего не спрашивай, пожалуйста!
– Могу, – пожал плечами Грег, – но далеко-то мы не уплывем, там же купол не пускает.
– Я знаю. Можем прямо сейчас?
– Хорошо, только Нику скажу.
Ольга задумалась, будто прислушиваясь к себе.
– Нику – можно. Чувствую, что можно.
Ник выслушал Ольгину просьбу, и с трудом удерживаясь от вопросов (она умоляла не задавать их), сказал:
– Плывите.
Грег пошел заниматься катером, Ольга поплелась за ним.
Через двадцать минут они уже неслись перпендикулярно берегу.
– Здорово, да? – перекрикивая шум волн, спросил Грег. – Ты любишь скорость?
– Да нет, я ее побаиваюсь.
– Вот и хорошо – как раз пора сбавить ход, а то со всего маху в защитное поле врежемся.
